Он убрал руку и тяжело вздохнул.

— Ты мне тоже нравишься, Анфиса. Даже не представляешь как… насколько сильно…

Она посмотрела на него и увидела в этих глазах неистовый огонь желания.

Она положила руку на его плечо — невесомо, чуть коснувшись, и посмотрела на него, словно желала утонуть в его глазах, как в омутах.

«…Я хочу тебя, — сказали её глаза, затуманенные желанием и страстью. — И ты об этом знаешь, Велар. Ты чувствуешь».

Он смотрит на неё и улавливает её аромат, что сводит его с ума и рождает немыслимые картинки, которые хочется прямо сейчас и прямо здесь претворить в жизнь.

Они долго смотрят друг на друга, не отводя взгляд.

«… И я желаю тебя», — был его молчаливый ответ.

У мужчин это видно гораздо лучше.

Анфиса поймала себя на том, что ей нравится наблюдать за тем, как закипает его горячая кровь, как его тело подает недвусмысленные знаки.

И это обоюдное желание сжигает их, сворачивает в комок нервов. Они смотрят друг на друга — и дыхание учащается, губы уже так близки… ещё чуть-чуть.

Горячее дыхание обоих переплелось, почти слилось…

Но они понимают, что им не быть вместе. Даже на час. Даже на пять минут.

Причина? А называть её нет смысла — всё ясно как белый день.

Так они и стояли, и смотрели друг на друга в миллиметрах от того, чтобы соприкоснуться телами, припасть друг к другу разгорячёнными губами в поцелуе…

Они больше не перемолвились ни словом, просто смотрели. Так, как могут это делать те, которые умеют желать, но не могут исполнить мечту. Наверное, это и есть жизнь — желать и не позволить себе получить то, что так страстно хочешь, ибо чревато разбитым сердцем и душой, и не только…

— Нам нужно вернуться в дом, — глухо сказал Велар и резко развернулся.

Анфиса стояла и смотрела ему в след, и почувствовала, как по её щеке скатилась горячая слезинка.

«Что сейчас произошло? Точнее, ведь ничего не произошло! Тогда почему так горько и обидно?»

— Я не хочу надевать эти штаны! Меня все в городе засмеют!

— Гардар, сынок, мы как раз едем в город за новой одеждой. Никто не будет смеяться над тобой, обещаю, — Велар погладил сына по спинке. — У Анфисы прекрасный вкус, она найдёт для тебя замечательные новые штанишки и не только…

— Но это будет потом! — Гардар притопнул ножкой, сложил руки на груди и надул пухлые губы, а в детских глазах застыли горькие крупные капли слёз, готовые вот-вот сорваться вниз.

Велар тяжело вздохнул и запустил пальцы в свою буйную шевелюру, и промелькнула у него мысль, что неплохо бы уже постричься…

О, Великий Дракон! О чём он только думает?! Тут ребёнок почти в истерике, а он — постричься!

Раздался стук в дверь, створка приоткрылась, и в проёме показалась голова Анфисы.

Синий цвет с её тела и волос уже сошёл. Женщина снова была самой собой: прекрасной, желанной и недоступной.

Велар снова вздохнул.

Что-то настроение у него сегодня под стать погоде. За окном было пасмурно, и по небу гуляли низкие свинцовые тучи…

В такую погоду обычно дома сидят, но дети, как и сама Анфиса, были непреклонны. Едем в город, и точка. Шестеро против одного — не хило.

— Мы все готовы, — сказала она с улыбкой и тут же заволновалась, увидев расстроенного малыша.

— Гардар, солнышко, кто посмел вызвать твоё недовольство? Ну-ка, покажи тёте Анфисе на этого негодяя, я на него таз с мёдом опрокину и пчёл позову!

Велар рот раскрыл от её предложения, а Гардар захихикал, а потом и вовсе расхохотался.

— Нет, — замотал он головой. — Я сам люблю мёд.

— Ну хорошо, значит, таз с навозом и позовём мух.

— Фу-у-у! — протянул ребенок.

— Точно, фу, — заметил с улыбкой Велар.

— Так что всё-таки произошло? — вернулась она к причине слёз мальчика.

— У меня штанов красивых нету, — сказал он, и нижняя губа малыша задрожала, он кулачком вытер набежавшие вновь слёзы. — Все с вытянутыми коленками или дырками.

Анфиса с укором посмотрела на Велара, у которого от смущения заалели уши.

«Стыдно стало тебе, Велар? За дело стыдно! — подумала она. — Сыну штаны нормальные купить — проблема?»

Но вслух она этого, конечно же, не сказала. Велар — мужик взрослый и умный, видно, что сам всё понял и уже даже раскаивается.

— Так, насколько помню, когда мы устраивали стирку, у тебя был очень симпатичный комбинезончик! Где он?

Гардар подошёл к своему шкафу и вынул из его недр синий, выполненный из ткани, похожей на земную джинсу, комбинезон. Милый и очень симпатичный.

— Во-о-от! Смотри, какой он у тебя красивый. Давай наденем его на вот эту кофточку. А в магазине купим тебе много-много красивой одёжки, — ворковала с ним Анфиса и помогала одеться ребёнку.

Велар только удивлялся её способности находить общий язык с его детьми.

И когда все были в сборе, шумной компанией забрались в просторный и удобный транспорт. В транспорте на переднем пассажирском сиденье находился незнакомец — пожилой мужчина, но с очень добрыми глазами.

Он по-свойски поздоровался со всеми ребятами и представился Анфисе.

— Винс фон Краб, — произнёс он. — Велар разрешил мне доехать до города с вами. У меня там дела, а свой транспорт всё отладить никак не могу, старый уже, нужно новый покупать.

Анфиса про себя хихикнула. Фамилия у него очень звучная. Она лишь кивнула на его объяснение и представилась в ответ:

— Черешникова Анфиса Михайловна, можно просто Анфиса.

— О! Так ты и правда, что ль, гостья из другого мира? — цыкнул он удивлённо.

Она пожала плечами, устраивая Даниэля в специальном детском сидении рядом с собой.

— Скорее, переселенка. Вернуться-то не могу назад.

— У нас хорошо тут. Думаю, что мира лучше Крауш-Ра не найти.

— Ну-у-у… Везде есть свои плюсы и минусы, — ответила она туманно.

Винс хотел было возразить, но в транспорт уже сел Велар, и они направились в город.

* * *

— Вы уже познакомились? — спросил Велар Анфису.

— Да-да, — ответил за неё Винс.

Анфиса кивнула.

Дети вели себя примерно. Им совсем не хотелось испортить себе поездку.

— Дома всё в порядке? — спросил Велар Винса.

— Порядочек! Соседка моя, Грина, тоже уехала в город — цыплят продавать. Если бы не цыплята, то меня бы взяла с собой. Мой внук всё рвётся на дальние пастбища и ждёт, когда ты возьмёшь его с собой. Рыжая корова три дня назад отелилась. Всё, кажись.