– Когда это я стал чертовым пирогом? – спросил Колтон.

– Извини.

– Нет, ты прав. Лучше говорить прямо. Не так, как Капитан Фантастика внизу, которому кажется, что я собираюсь жить вечно.

На это Джоэл ничего не ответил. Он сделал несколько заметок в своем деловом блокноте, потом посмотрел на Колтона, думая о словах Флоры.

– Я лишь еще один раз спрошу об этом, – сказал он.

Колтон слегка приподнял бровь:

– То есть это вопрос, который на самом деле не задают юристы?

– У меня не было матери… – пожал плечами Джоэл.

Колтон поднял пугающе худую руку.

– На этом остановись, – велел он. – Я не хочу этого слышать.

Джоэл кивнул и, видя, насколько утомленным выглядит Колтон, встал, чтобы уйти.

– Так радостно видеть тебя… более бодрым, – сказал он.

– Я просто не собираюсь порадовать этого урода своей смертью, пока он в этой стране, – ответил Колтон. – Пошел бы он!

– Ладно, – кивнул Джоэл. – Слушай, я, пожалуй, пойду. Хочешь, я продумаю парочку разных вариантов?

– Конечно, – ответил Колтон. Его взгляд уже снова рассредоточился. – Отлично. Пока.

Но когда Джоэл уже был у двери, Колтон слегка откашлялся:

– Ох, да, и поздравляю с малышом.

На улице было жутко холодно, несмотря на яркое солнце. Пожалуй, было не меньше пяти градусов ниже нуля, да еще и ветер дул со стороны Арктики, и вокруг лежал снег. Но в целом весь день был прекрасен: рассвет после половины десятого утра окрасил все в розовые и золотые тона, низко над землей проносились дикие гуси, мир словно пылал огнем.

Но теперь набежали облака, темнело – в стороне от дома Колтона, залитого радостным светом, – и чуть подальше от «Скалы» сгущалась тьма. На небе появились звезды, похожие на большие осколки льда, повис острый, как игла, полумесяц, от которого не было никакого проку.

Джоэл знал, что ему следует вызвать машину. Но, потеряв дар речи, он просто спустился вниз, хлопнул входной дверью, даже не попрощавшись с Финтаном, и, только очутившись снаружи, на пронизывающем холоде, сообразил, что ему придется идти пешком.

Посыпался снег, и снежинки мельтешили перед лицом Джоэла, когда он, спотыкаясь, шел по дорожке от дома Колтона. Идти ему от «Скалы» было недалеко, лишь обойти мыс, но в такую погоду это было довольно опасно. Джоэлу никогда за всю его сознательную жизнь не приходилось жить в таком месте, где нельзя поймать такси на расстоянии квартала или около того. И если бы Финтан не был так рассеян, он ни за что не позволил бы ему уйти.

Но Джоэл был в таком бешенстве, что почти не замечал погоды, – не замечал, что в его лицо словно кто-то горстями швырял снежинки, что на его длинных ресницах намерзают льдинки, а очки запотели от дыхания. Наконец ему пришлось их снять, но его зрение теперь стало куда хуже, чем он сам догадывался: долгие ночи тайного чтения под одеялами в разных приемных семьях, отсутствие должного медицинского наблюдения в те годы, а потом постоянная работа с бумагами…

Но думал Джоэл не о погоде. Он кипел негодованием, он был растерян. Как она могла?! Как она могла свалить на него такое, думал он. Это выглядело серьезной проблемой. Ему казалось, что она его понимает. Ведь он впервые слегка приподнял занавес, позволил кому-то заглянуть за него, позволил себе почувствовать себя спокойно с другим человеком… и вот теперь на него обрушилось такое!

Джоэл никогда, никогда, никогда не думал о том, чтобы иметь детей. Он знал их немного – он работал с детьми, которых привозил на остров Чарли, но лишь день-другой время от времени. Ну, кроме Агот, – ей он нравился как раз потому, что просто не умел разговаривать с ней как с ребенком, а эта девочка себя ребенком и не считала, она думала, что она просто маленькая взрослая.

И он бесконечно боялся того, что его гены могут вырваться на свободу. Что может передаться со стороны его отца, со стороны его матери? Жестокость, депрессия, наркомания…

Джоэл был вынужден всю жизнь отчаянно сражаться со своими демонами, постоянно грозившими взять над ним верх. А вдруг ребенок с этим не справится? Что, если он родится под темной звездой? Джоэл до сих пор не знал, сумел ли он вырваться из-под ее влияния, он не мог взвалить все это на дитя. Не должен был.

Флоре никогда этого не понять. Она выросла в любящей, пусть немного суматошной, но в целом обычной семье. Но они же никогда не говорили о детях. Джоэл вообще об этом не думал, он всегда предполагал… Ладно. Ничего он не предполагал. Просто не задумывался. Жил мгновением, впервые в своей жизни. Узнавал кого-то. Открывался перед кем-то, как никогда прежде. Влюбился, пусть даже любовь и близость, открытость и ранимость как некая идея вызывали у него глубокое беспокойство. Он даже почти не говорил таких слов Флоре. Хотя – говорил. Или ему казалось, что говорил, или, по крайней мере, думал, что может сказать.

Джоэл почувствовал, как заколотилось его сердце, дыхание стало затрудненным. Он изо всех сил постарался расслабиться, вдыхал через нос, выдыхал через рот, как учил его Марк, – чтобы успокоиться, хотя бы ненадолго. Свежий, холодный ветер бил ему в лицо, он закрыл глаза и остановился, чтобы взять себя в руки.

Гул ветра стал чрезвычайно громким. Джоэл посмотрел в конец мыса. Не видно было ни огней на берегу, ни кораблей вдали, снежная буря разыгралась, как живой обезумевший зверь, чью шкуру трепало ветром, – и это гигантское ужасное существо стремительно мчалось по миру.

Джоэл поморгал, потом повернулся в одну сторону, в другую – и вдруг испугался пустынности незнакомого места, но затем испытал невероятное облегчение, увидев внизу, под склоном, огни «Скалы», – и потащился вниз, думая только о замерзших пальцах.

Флоры в коттедже не было. Иногда она появлялась вечером, и, хотя невероятно уставала после долгого дня, Джоэл обычно, сам того не ожидая, находил ее там. Флора тщательно готовилась к встрече – прическа, косметика, чудесная ночная сорочка, заказанная на материке, – но вместо того, чтобы бодро приветствовать Джоэла, она засыпала, лежа по диагонали на кровати, тихо посапывая, а по телевизору что-то бормотали участника телешоу «Единственный путь – Эссекс».

Кровать была огромной и чрезвычайно удобной, так что Джоэл ничего не имел против. Вообще-то, он всегда радовался, увидев там Флору, такую расслабленную, поэтому он тихонько подбирался к ней, будил и…

Ладно. Как бы то ни было. Ее здесь нет. И это хорошо. Разве что это плохо потому, что ему необходимо ее увидеть… Нет. Не так. Он не мог сейчас ее видеть.

Джоэл содрал с себя отсыревшую одежду и принял душ. Ему бы следовало отправиться к Флоре, но… они же все наверняка в фермерском доме, все эти парни, которые смотрят на него как на инопланетянина. Он знал, что братья Флоры ничего дурного ему не желают, но их агрессивное мальчишеское поддразнивание и вообще обстановка фермы слишком ярко напоминали ему о тех деревенских жилищах, в которых он побывал, и Джоэл понимал, что по-настоящему не впишется во все это и за миллион лет.