Я резко выдохнула, так резко, что отец белокожего приподнял бровь. Он испытующе посмотрел на меня, пришлось выгнуть спину и поднять подбородок, но когда заговорила, голос предательски дрогнул.

– Не знаю, – выдавила я. – Не помню. И вообще ничего не помню. Лисгард не сказал те… вам?

Уголки губ Тенадруина чуть дрогнули в попытке изобразить улыбку. По спине пробежался очередной табун мурашек, я отшагнула, потому что казначей стал похож на ухмыляющегося тигра.

Он бросил суровый взгляд на сына. Тот недовольно хмурит брови, переминается с ноги на ногу, лопатки опасно шныряют мимо лица, он только брезгливо косится и шевелит ушами.

– Этот чрезвычайно важный факт Лисгард упустил, – заметил Тенадруин.

Лисгард еще больше нахмурился, лязгнул сапогом по мраморному полу, гневный взгляд впился в меня, как жало. Я растерянно улыбнулась и пожала плечами, мол, не виновата, он сам спросил.

От Тенадруина не ускользнула моя попытка оправдаться перед отпрыском. Он мягко улыбнулся, как если бы кот улыбался мыши, которую не собирается есть.

Широкая ладонь казначея вытянулась вперед, он поводил перед собой. В воздухе возникла толстая книга в кожаном переплете, страницы сами раскрылись и затрепетали, как крылья бабочек.

Казначей прищурился от мельтешения.

– Это не дело, – проговорил он наставительно. – Эльфу необходимо имя, как и любому живому существу.

Зрачки Тенадруина ритмично задрожали, взгляд затуманился, видно, как молниеносно проглатывает целые страницы. Прошло несколько секунд, прежде чем казначей оторвался от пожелтевших листов.

Он небрежным взмахом захлопнул книгу, фолиант моментально исчез, оставив лишь вихрь блестящей пыли. Высокородный поднял глаза.

Гипнотический взгляд приковал ноги к полу, попыталась шевельнуться, но тело застыло, как мраморное изваяние. Мысли начали медленно погружаться в блаженную синеву, где никто не потревожит, не обидит. Со всех сторон потянулась долгожданная нега и безмятежность.

Тенадруин, не глядя, отмахнулся от лопатки, которая настырно пытается всыпать в ладонь горсть блестящих монет, и потер пальцами подбородок.

– Я нашел несколько подходящих имен, – проговорил он задумчиво, – Миаль, Альшара, Галателис…

В голове синий туман, перед глазами все мерцает и плывет. Сейчас хоть бревном назови – соглашусь.

Тенадруин покачал головой:

– Нет, все не то…

Он устремил взгляд в окно, где мелькают цветные птички, и застыл. Показалось, время остановилось и превратилось в тягучую вязкую массу, из которой нет спасения. Уже смирилась с безвольным расслаблением, когда он вскинул палец и сказал:

– Вот что. Властью, данной солнечным источником, нарекаю тебя Каонэль – чужестранка.

– Каонэль, чужестранка, – повторила я, как зачарованная.

Казначей довольно прищурился, сиреневые одежды с шелестом всколыхнулись и медленно опали. Высокородный развернулся, с достоинством пересек комнату. Возле стола он строго зыркнул на лопатку, которая имела неосторожность пролететь перед лицом, и медленно опустился в кресло.

Я тряхнула головой, оцепенение слетело, как шелковая вуаль. Пришлось посчитать до десяти, изгоняя из тела позорную дрожь, которая возникла от простого взгляда.

Сделала несколько шагов назад и уперлась в колонну. Мысли ползают полудохлыми муравьями, в голове словно древесный пух, Тенадруин хитро щурится и поглядывает на сына.

Тот облокотился на выступ в стене, вертит в руке цветной камешек и с интересом наблюдает. Несколько секунд будто решал, стоит ли продолжать возиться со мной, затем оторвался от стены и швырнул камень в сторону.

Серебристая лопатка моментально подхватила драгоценность и бережно опустила на рубиновую горку. Белокожий подошел к казначею, оперся рукой на мраморную столешницу и пробарабанил пальцами.

– Так что делать с миледи Каонэль? – спросил он неуверенно.

Тенадруин откинулся на спинку кресла, взгляд поднялся к стайке лопаток, он закинул ногу на ногу.

– Полагаю, все уже знают о ее прибытии, – ответил он равнодушно. – Если не представим королю, воспримет как неуважение. А нам неприятности не нужны.

Лисгард провел пальцем по гладкому мрамору, затем растер невидимую пыль между подушечками.

– Да? – бросил он невесело. – Он спросит, откуда взялась и зачем?

Казначей отмахнулся, поправляя сиреневые складки одежды.

– Он король. Пускай сам выясняет.

Тенадруин обернулся, взгляд холодный и цепкий, я невольно вздрогнула, но тут же пообещала себе больше не трусить перед этим таинственным белокожим. И не терять контроль.

Его губы искривились в обезоруживающей улыбке, ровный ряд зубов сверкнул в свете адуляров.

– Дитя, – сказал Тенадруин мягко, – тебе стоит привести себя в порядок. Нехорошо разгуливать по городу в одной набедренной повязке, и… что это вообще такое?

Он кивнул на тряпку, которая стягивает мне грудь.

– Сегодня будет собрание в главном зале, – продолжил казначей. – Сам король изъявил желание присутствовать. Не упустите возможность лично представиться его величеству.

Я на секунду оторопела, послышался напряженный вздох Лисгарда. Казначей закрыл глаза и положил голову на спинку.

– Больше не задерживаю, – подсказал он.

Лисгард коротко поклонился и выволок меня из комнаты, дверь аккуратно закрылась сама.

Молча двинулись обратно по запутанным коридорам. Лисгард хмурится, почти слышно, как шевелятся мысли в высокородной голове. Любопытство засвербело во мне хуже занозы, я немного выждала, пока отойдем на достаточное расстояние от покоев Тенадруина, затем предупредительно покашляла.

Белокожий не обратил внимания, идет, уши торчат, взгляд задумчивый.

Я приблизилась к Лисгарду и толкнула в локоть, сын казначея вздрогнул.

– Твой отец недолюбливает короля? – спросила я.

Шаги белокожего стали громче, он засопел и вытянул уши.

– Король – сводный брат Тенадруина по отцу, – объяснил Лисгард с неохотой. – Матерью нынешнего правителя была эльфийка из знатного рода, как и положено по законам иерархии. У них родился наследник. Но королева чем-то не устраивала деда, поэтому он наведывался к шаманке на окраине Эолума.

Я ушам не поверила и сказала:

– Мне казалось, высокородные… Ну… во всем высокородные. Чем все закончилось?

Белокожий недовольно покосился на меня, но продолжил:

– Не трудно догадаться. Тенадруин родился ровно в полночь, в полнолуние. Королева узнала об этом и приказала убить шаманку и эльфенка. Но старый король не позволил. Он всенародно признал сына, гарантируя, таким образом, ему полную неприкосновенность. Королева не унималась. Не имея возможности дотянуться до Тенадруина, она решила выместить месть на шаманке.