Она сильно просчиталась, если полагала, будто кто-то здесь застесняется, прирастет к дивану и примется деятельно обсуждать, какой из оттенков черного лучше подойдет для погребения.

– Раз вы настаиваете, – лихо вывернула я и поднялась с жесткого сиденья, неожиданно ощутив, как сильно затек зад. – Была рада знакомству.

– Возьми, – остановила тетка и протянула мне потерянную заколку Кэтти. – Отнеси сестре.

Нашла дуру! Последнее дело брать что-то из рук хитрой ведьмы. Точно попытается уколоть мелким проклятьем, чтобы просто прощупать, насколько противник силен в защитных чарах.

– Передайте через Шейнэра, – с вежливой улыбкой попросила я.

Узкие бескровные губы старухи дрогнули, желтые глаза довольно блеснули.

– До встречи, юная ведьма.

Чего?!

– Кажется, вы оговорились, тетушка декан.

– Вовсе нет.

– Абсолютно уверена, что вы хотели сказать чародейка! – оскорбленно заспорила я.

– Не глупи, Агнесс, – хмыкнул она. – Поживешь с мое и поймешь, что ведьма – это состояние души, не имеющее никакого отношения к цвету дара.

Никогда, даже в сединах, я не причислю себя к ведьмовскому шабашу! Более того, и в старческом маразме, если уж такой постепенно накроет, останусь их самым непримиримым идейным врагом.

Тетушке Брунгильде высказывать это, конечно, не стала. Что спорить со старым человеком? Но восточную башню покидала страшно недовольная и первым делом бросилась проверять стрекозу. Наученная горьким опытом, спряталась в укромной нише и раскрыла зеркальце. Магия работала исправно: отражение по-прежнему демонстрировало портьеру, за которую цеплялась золотая букашка. Я прижала зеркало к уху, стараясь различить звуки. Ни голосов, ни шагов, ни шорохов. По всей видимости, кабинет опустел.

Любовный роман действительно с подоконника уволокли. Кэтти тоже исчезла. К счастью, прислуга больше не пряталась в тени, и выловленная в коридоре горничная охотно объяснила:

– Ваша сестра ушла на пруд, госпожа чародейка.

Другими словами, отвертеться от прогулки на морозе не удастся. Настроение, филигранно подточенное тетушкиным замечанием, вконец испортилось. Что за отвратительный день? Не день, а одно бесконечное утро, когда хочется поступать, как злая чародейка, а приходится изображать добрую.

– Ох, не переживайте! – всплеснула руками прислужница. – Она не одна, а с молодым хозяином.

Уже лучше.

– С ними еще господин Хэллрой и вновь прибывшая гостья.

Нет, снова стало очень скверно.

– Благодарю, – кивнула я и без промедлений направилась в спальню за пальто. Собиралась быстро, страшно досадуя, что не додумалась прихватить ни одних штанов с начесом.

Мороз на улице стоял крепче, чем могло показаться, сидя в обогретых магией комнатах. Под пронзительно-ярким солнцем искрились сугробы. Свет, задавленный в замке глубокими тенями, бледный и немощный, расцвел в полную силу, заставлял щуриться. Холод забирался под пальто, прокусывал кожаные перчатки и студил пальцы.

Я шустро семенила в ту сторону, где за высокими деревьями в хрупкой тишине разносился звонкий женский смех. Аккуратно вычищенная дорожка услужливо стелилась под ногами. Снег хрустел. И хотя я старалась посматривать вниз, все равно не заметила ледяного вкрапления. Чуть не грохнулась! Я взмахнула руками, стараясь удержать равновесие, и перевела дыхание. Вроде устояла.

– Ненавижу!

Поправив слетевшую с головы шаль, вновь решительно зашагала к пруду.

Любители активных игр меня доконают! А потом я воскресну и доконаю их. По очереди. Начну с блондинистой ведьмы – она раздражает сильнее блондинистого инкуба. Кэтти из родственных чувств не трону, просто самостоятельно упокоюсь и до конца жизни начну приходить сестрице в кошмарах. Да! Так и поступлю!

– Госпожа Эркли! – позвали меня.

Я обернулась. Быстрой, уверенной походкой, не боясь поскользнуться на кляксах льда, ко мне приближался Ристад. Он был одет легкомысленно, в смысле, слишком легкомысленно для зверского мороза: в распахнутый дубленый жилет с тонкой меховой подстежкой и в свитер грубой вязки. На шее завязан тонкий шарф. Шапку ведьмак презрел, и уши покраснели от мороза. В руках Торстен-старший – неожиданно! – нес метлу с плоскими прутьями и коротким черенком-рукояткой.

Было страшно предположить, что именно он собирался с нею делать (или на ней), но точно не сметать снег со льда. Перед мысленным взором немедленно утвердился нелепый образ длинноногого темного властелина, седлающего коротковатую метлу и с разбойничьим свистом стартующего с обрыва над прудом.

Наконец мы поравнялись.

– За вами не угонишься, госпожа Эркли. – От его дыхания шел пар.

– Надумали потренироваться? – ради шутки спросила я, старательно сдерживая издевательскую улыбку.

– Да, – охотно согласился Ристад.

Вот это поворот!

– Погода отличная: небо ясное, ветра нет. – Он запрокинул темноволосую голову, словно бы опасаясь увидеть за покрытыми инеем обледенелыми кронами какую-нибудь подозрительную тучку, способную нарушить планы.

– Снег опять-таки не будет слепить, – ошеломленно согласилась я. – А метла – ну – не маловата? На ваш рост черенок как будто подлиннее нужен.

– В самый раз. – Ристад взвесил метелку в руке. – И держаться удобно, и спина не затечет.

– Тут вы правы, спину стоит поберечь…

А маска? На высоте же ветер шпарит в рожу! Понятно, почему он не надел шапку – потеряется, но разве какая-нибудь защитная маска не нужна? Ладно, сейчас не лето, в раззявленный рот не залетит мошка, а если на пути попадется непуганая ворона? Видимо, прикроется шарфиком. Точно, шарфиком!

– Хотите присоединиться? – предложил Ристад. – Уверен, метел у нас в избытке.

Чего?!

– Нет, спасибо! – поспешно выпалила. – Я пас. Знаете ли, предпочитаю стоять на твердой земле.

Тут мы вышли к пруду с пологим берегом. Четверо любителей активных развлечений без коньков, но со знакомыми метелками в руках гоняли по вычищенному ледяному полотну ярко-оранжевый, как апельсин, кожаный мяч…

Спасибо, святой Йори, что я не выставила себя ослицей и не успела ехидненько спросить: предпочитает ли темный властелин летать на хозяйственном инвентаре боком или все-таки седлает черенок как деревянную коняшку. И не болит ли после полета зад.

Видимо, выражение лица у меня было дурацкое, и Ристад вежливо поинтересовался:

– Никогда не играли в брумбол?

– Ни разу не слышала, – рассматривая торчащие из сугроба метлы с разноцветными оголовками, протянула я. – Традиционная игра темных?

– У нас даже проводятся турниры, – согласился он, не пытаясь скрыть ироничной улыбки.