На буфете (за это отвечал Неттлбед) стояли два серебряных заварочных чайника, один с индийским чаем, другой — с китайским, серебряный кувшин с водой, молочник, сахарница и лучшие, тончайшего фарфора чашки с блюдцами, а также — графин с виски, сифон с содовой и горстка граненых стаканчиков. Стулья были выставлены в ряд у стен, и мало-помалу их заняли самые немощные и нетвердо держащиеся на ногах, остальные же стояли или прохаживались туда-сюда по комнате и непринужденно болтали. Разговор становился оживленнее, гул голосов — громче, и вскоре стало казаться, что все собрались на званый «коктейль».

Джудит, по просьбе Дианы, помогала носить подносы и передавать угощения, то и дело останавливаясь, чтобы перекинуться с кем-нибудь словом-другим или заново наполнить чью-нибудь пустую чашку. Она была так занята, что ей не сразу представилась возможность толком поздороваться с мистером Бейнсом. Джудит столкнулась с ним лицом к лицу на полпути к буфету, куда направлялась, держа в каждой руке по чашке с блюдцем.

— Джудит.

— Мистер Бейнс! Как приятно вас видеть, как замечательно, что вы пришли…

— Конечно же, пришел. Я смотрю, у тебя немало хлопот.

— Все хотят еще чаю. По-моему, никто не привык к таким миниатюрным чашечкам.

— Я хочу с тобой поговорить.

— Звучит очень серьезно.

— Будь спокойна, ничего страшного. Как ты думаешь, не могли бы мы уединиться минут на пять? Уверен, без тебя обойдутся.

— Ну… хорошо. Только сначала мне нужно разобраться с этими двумя чашками.

— Я переговорил с полковником, он разрешил нам воспользоваться его кабинетом.

— Тогда я буду там через минуту.

— Отлично. Зто не должно занять много времени. — Мимо них прошла Лавди с тарелкой булочек, и мистер Бейпс ловко успел выхватить у нее одну штучку. — Это поддержит мои силы до твоего прихода.

Добравшись до буфета, Джудит наполнила чашки и отнесла их обратно миссис Дженнингс, заведующей роузмаллионским почтовым отделением, и ее подруге миссис Картер, которая чистила медную утварь в церкви.

— Спасибо, милая! — поблагодарили ее. — У нас в горле пересохло после всех этих песнопений. А те имбирные прянички — есть еще? Я знала — раз уж за дело взялась миссис Неттлбед, чаепитие выйдет на славу.

— Одного не понимаю — как она ухитряется обходиться этими продовольственными карточками…

— Она еще и на черный день отложит, можете быть уверены…

Подав пряники, Джудит предоставила двум дамам благовоспитанно жевать, смахивая изящными пальчиками крошки с губ, и вышла из комнаты. Она вздохнула с облегчением, избавившись от неумолчного гомона, и, пройдя по коридору, вошла в кабинет полковника. Мистер Бейнс ждал ее, прислонившись к массивному письменному столу и мирно доедая булочку. Он достал шелковый платок и вытер пальцы.

— Какое роскошное пиршество! — сказал он.

—Да я так ничего и не попробовала. Торопилась других накормить, — Джудит опустилась в мягкое кожаное кресло — приятно было дать отдых ногам, уставшим в лодочках на высоком каблуке. Она взглянула на мистера Бейнса и нахмурилась. Он сказал — ничего серьезного, но у него на лице было не особенно веселое выражение. — Так о чем вы хотели со мной поговорить?

—О нескольких вещах. В первую очередь — о тебе. Как твои дела?

Джудит пожала плечами.

— В порядке.

— Полковник Кэри-Льюис сказал мне о гибели твоего двоюродного брата. Такая трагедия…

— Да, трагедия. Ему было всего двадцать. Слишком рано умирать, правда? И случилось это так быстро, не успела начаться война… мы даже еще толком не осознали, что она и впрямь началась. Как гром среди ясного неба.

— Он также сказал, что ты решила отказаться от поездки к своей семье и остаться здесь.

Джудит усмехнулась:

— Похоже, вы в курсе всех моих дел.

— Время от времени я вижусь с полковником в пензансском клубе. Я люблю держать своих клиентов в поле зрения. Надеюсь, из Сингапура приходят хорошие новости…

Джудит пересказала ему содержание последнего письма матери, затем перешла к Хестер Лэнг и к занятиям машинописью и стенографией, которые скрасили ей длинную, холодную, наполненную чувством утраты зиму в Аппер-Бикли.

— Я уже печатаю и стенографирую достаточно быстро, так что теперь могу, в общем-то, устроиться на работу, но мне не хочется бросать Бидди одну…

— Всему свое время. Может быть, это случится раньше, чем ты думаешь. Так или иначе, жизнь, несмотря ни на что, продолжается, и у тебя, кажется, все более или менее в порядке. Так вот, я должен кое-что сообщить тебе. Это касается полковника Фосетта.

Джудит похолодела. Что за ужасную весть приготовил для нее мистер Бейнс? Одного лишь упоминания о Билли Фосетте было достаточно, чтобы сковать ее сердце ледяным страхом.

— В чем дело?

— Не смотри на меня с таким ужасом. Он мертв.

— Мертв?!

— Это произошло на прошлой неделе. Он был в банке, в Порткеррисе, очевидно, получал деньги по чеку. Управляющий вышел из своего кабинета и сказал, очень вежливо, что хотел бы обсудить вопрос о превышении кредита, не может ли, мол, полковник пройти с ним в кабинет? На старика такое бешенство нашло, аж позеленел весь, и в тот же миг он тихонько вскрикнул сдавленным голосом и рухнул навзничь. Да так и остался недвижим. Можешь себе представить, как все были потрясены. Оказалось, его хватил удар. Вызвали «скорую помощь», но когда его привезли в пензансскую общую больницу, выяснилось, что он уже мертв,

Джудит не знала, что на это сказать. Пока она слушала рассказ мистера Бейнса, ее первоначальный шок и ужас сменился приступом истерической смешливости — перед ее глазами так живо и ясно встала кончина Билли Фосетта, и выглядела она так нелепо и смехотворно… не более трагично, чем та сцена, когда Эдвард отправил его в канаву у «Старого баркаса».

Давясь нервным смехом, она прикрыла рот рукой, но глаза все равно ее выдали. Мистер Бейнс сочувственно улыбнулся и только покачал головой, как будто не мог найти слов.

— Полагаю, нам следовало бы напустить на себя серьезный и печальный вид, но когда мне рассказали обо всем, у меня была абсолютно такая же реакция. Как только этот тип перестал представлять угрозу, он превратился в посмешище.

— Знаю, я не должна смеяться.

— Ничего другого тебе не остается. — Смерть — это ничуть не смешно. — Конечно, и мне очень жаль.

— Его судили?

— Да. Он предстал перед судом в осеннюю сессию. Признал себя виновным, а его адвокат представил множество совершенно неуместных смягчающих обстоятельств: старый, преданный солдат короля, травмирующий опыт в Афганистане и так далее и тому подобное. В общем, Фосетт отделался приличным штрафом и предупреждением. Ему повезло, что он не попал за решетку, но остаток его жизни, думается, был печальным. Никто в Пенмарроне не хотел с ним знаться, и его попросили выйти из гольф-клуба.