Интересно нечто другое: место ребенка в качестве своеобразного участника мифа, семейного мифа. Лебовичи описывает ситуации, где ребенок представляется наследием семьи, инкарнацией предков — «в системе ядерной семьи ребенок выступает носителем сообщений-аллегорий известных или считающихся тайными ситуаций», имеющих место в семье. Таким образом, на ребенка влияет этот неосознаваемый семейный миф, «то недосказанное, которое играет важную роль в тайных связях семьи». Лебовичи приводит показательный пример того, как такие ситуации передачи «мифа» сквозь поколения могут определять жизнь человека. Художник Ван Гог, который родился ровно через год после смерти старшего брата, имел такое же имя, как у него. Далее автор дает интерпретацию самоубийства художника: «Не в этом заключалась причина его, по-видимому, циклического заболевания, а также его удавшегося самоубийства; он покончил с собой вскоре после того, как у его младшего брата, который всегда играл по отношению к нему скорее родительскую роль, родился ребенок. Ван Гог был заменой ребенка, и этот новый младенец мог его заменить».

Другими словами, Лебовичи говорит, что внимание нужно обращать не столько на жизненные события, сколько на воображение, фантазийный смысл событий, предшествующих рождению ребенка. Поэтому, пишет Лебовичи, «следует критически подходить к исследованию воображаемой жизни родителей»[149].

Лебовичи важен не только потому, что сумел внести собственный вклад в развитие психоанализа. Он также был человеком, который не боялся использовать теории других аналитиков. Таким образом дело обстояло, например, с «теорией привязанности» — одной из наиболее значимых в детском психоанализе под авторством небезызвестного британского аналитика и психиатра Джона Боулби (1907–1990), в рамках которой «…мы больше не рассматриваем патологию младенца или патологию матери, но патологию того, что между ними происходит»[150]. Теория привязанности выходит за рамки сугубо психоаналитического подхода и понимания психики; она объединяет психологическое понимание существования ребенка с биологией и этологией, демонстрируя взаимосвязь психического и физического. В теории говорится, что привязанность к одному взрослому, который заботится о ребенке, жизненно важна для последнего и формирует такую поведенческую систему, которая выполняет также функцию и биологической защиты субъекта. Наиболее полно взгляды Лебовичи на теорию привязанности изложены в докладе «Теория привязанности и современный психоанализ», озвученном на франко-русском коллоквиуме по психоанализу в Москве в 1997 году.

Лебовичи перечисляет ряд важных положений, к которым приходит Боулби в ходе своих исследований. Во-первых, первичную и определяющую ценность имеют «значимые эмоциональные связи между людьми», они «необходимы для выживания» индивида. Во-вторых, эти связи «могут быть поняты, исходя из кибернетических контуров, находящихся в нервной системе каждого партнера». Функция этих связей — поддерживать возможность этой близости. В-третьих, для того чтобы каждый участник этих отношений мог эффективно взаимодействовать с другим, индивид «строит в своей психической системе модели себя и других, а также паттерны взаимодействий, установленные ими между собой». В-четвертых, в силу сказанного, необходимо, «чтобы теория генезиса развития заменила теории, описывающие специфические фазы развития и постулирующие, что человек может быть зафиксирован на этих фазах или регрессировать к ним»[151]. Во время войны психоаналитики наблюдали страдания детей, разлученных с матерями; анализируя это, Боулби пришел к выводу о том, «что значимость связей между матерью и ребенком важнее, чем оральная зависимость ребенка»[152]. Несколько дальше Лебовичи указывает, что «поведение привязанности существует и у человека, оно всеобще, проявляется во всех возрастах и по отношению ко многим людям, помимо близких родственников; оно предъявляет свои требования близости во многих ситуациях»[153]. Однако это требование близости есть нечто большее, чем просто желание удовлетворить сексуальные потребности — «оно всеобщее, аффективное; это первичное поведение, которое в то же время связано и с сексуальностью. Его регуляция интерактивна»[154]. Именно поэтому в 1980-х годах он инициировал перинатальные клинические исследования во Франции, в связи с чем отметим еще один текст Лебовичи 1996 года, также переведенный на русский, а потому для читателя доступный: «Психиатрический подход к младенцу. Развитие психиатрии новорожденных». В этой небольшой статье Лебовичи разъясняет важность создания «психиатрии новорожденных» (подчеркнем, именно психиатрии), последовательно раскрывая гипотезы Фрейда, Винникота, Кляйн, Шпица, Боулби касательно реконструкции первых лет жизни. Этот текст может послужить своеобразным «кратким введением» в психоанализ младенцев: Лебовичи объясняет роли матери и младенца и того «союза», что между ними заключается с первого дня совместной жизни.

За большой вклад в развитие психиатрии и психоанализа он получил высшую награду Франции — орден Почетного легиона. Лебовичи умер 11 августа 2000 года в солнечном городке Марвежоль на юге Франции. Под конец жизни он страдал от синдрома Паркинсона, который мешал ему вести привычный образ жизни, общаться, однако в силу возможностей Лебовичи продолжал работать.

О Лебовичи рассказывали много историй. Например, однажды утром у него была неформальная встреча со студентами. Его ученики любили эти встречи, потому что был шанс говорить обо всем, что интересовало их и наставника. Один из студентов с сожалением сообщил, что должен вернуться на дежурство — к нему как раз поступила женщина из неотложного отделения. Серж Лебовичи сказал: «Почему бы вам просто не привести ее сюда, если это будет возможным?» Студент так и сделал. Его пациенткой оказалась женщина лет тридцати пяти, страдающая гипоманией. Когда она вошла в комнату и увидела Лебовичи, она сказала: «Кажется, я видела тебя, когда мне было лет пять»[155]. Наверное, для тех, кто понял сущность этого человека, эта история является лучшей иллюстрацией его жизни и работы.

Литература

1. Дьяков А. Жак Лакан. Фигура философа. М.: ИД «Территория будущего», 2010.

2. Лебовичи С. Во взрослом — младенец, М.: Институт Общегуманитарных исследований, 2008.

3. Уроки французского психоанализа / Под ред. П. Качалова, В. Россохина. М., 2007.

4. Энциклопедия глубинной психологии. Т. II. Новые направления в психоанализе. Психоанализ общества. Психоаналитическое движение. Психоанализ в Восточной Европе / Общ. ред. А. Боковикова. М.: Когито-Центр, МГМ, 2001.

5. Geissmann Claudine, Geissmann Pierre — A History of Child Psychoanalysis, New York/London, 1998.

6. Guedeney А. Serge Lebovici’s Creativity: A Student’s Point of View // Infant Mental Health Journal, Vol. 16, No. I, Spring 1995, р. 64–67 [Электронный ресурс]. Режим доступа: URL: https://onlineli-brary.wiley.com/toc/10970355/16/1 (дата обращения: 24.12.2020).

7. International dictionary of psychoanalysis/ editor in chief — Alain de Mijolla / 2005, Thomson Gale.

8. Maggiori R. Mort de Serge Lebovici, figure de la psychiatrie de l'enfant [Электронный ресурс]. Режим доступа: URL: https://next.liberation.fr/culture/2000/08/17/mort-de-serge-lebovici-figure-de-la-psychiatrie-de-l-enfant_334345 (дата обращения: 24.12.2020).

9. Moro, Marie Rose. «Serge Lebovici. Un maître, un guérisseur et un homme bon», L'Autre, vol. volume 1, no. 2, 2000. P. 205–208 [Электронный ресурс]. Режим доступа: URL: https://www.cairn.info/revue-l-autre-2000-2-page-205.htm#no5 (дата обращения: