За такое панибратство принц надменным королевским жестом прогнал бы от себя любого городского жителя, но с кочевниками пустыни он обходился мягко. Пусть бы попробовал, подумал Арден, понимая, что три тысячи копий и верблюдов за крепостными стенами замка представляли собой силу. Да и сам эмир в конечном счете был не более чем одним из них, избранным за силу и личное мужество; его власть признавалась, пока он оставался могущественным и справедливым, но он мог легко лишиться ее по какой-либо основательной причине. А для бедуинов любая причина могла оказаться достаточно основательной.

К удовольствию эмира, Арден как чужестранец вел себя более вежливо. Он не требовал личной аудиенции и вообще не желал привлекать к себе внимания, но пронзительный взгляд Рашида мгновенно остановился на его лице.

– О Аллах, – обратился эмир к одному из шаммари, – мне говорили, что он магриб, но у него глаза шайтана!

– Я андалузец, о бессмертный, – ответил Арден, опустив взгляд своих дьявольских голубых глаз. – Моя мать была принцессой этой страны.

– Я не боюсь, посмотри на меня!

Арден поднял взор и позволил слабой улыбке коснуться его губ, улыбке, которая говорила: «Я и не думал, что вы боитесь», – но вслух ничего не сказал.

– Садись! – Рашид неожиданно усмехнулся и указал на место справа от себя, отдавая знак почета и уважения, знак, без которого Арден как раз мог прекрасно обойтись.

Арден сел, скрестив ноги, на ковры рядом с эмиром. Кади принца, прищурившись, встревоженно посмотрел на Ардена, и Арден понадеялся, что не станет свидетелем начавшегося приступа религиозной лихорадки. Взмахом руки принц Рашид разрешил шаммари сесть. Селим, изо всех сил стараясь оставаться незамеченным, быстро занял место у ног Ардена.

– И какова цель твоего путешествия? – обратился Рашид к Ардену.

– Я должен найти невесту сыну моего отца. Я поклялся, что найду ее, даже если мне придется дойти до края земли.

– Веллах, ты ищешь ему невесту! – повторил Рашид. – Благородная задача, но зачем идти так далеко?

– Потому что молодой шайтан не хочет жениться! – воскликнул Арден. – Если думаете, что я не прав, спросите тех, кто был в кофейне!

Его слова вызвали в толпе смех и возгласы. Ардену показалось, что он чувствует, как дрожит Селим, прижавшийся спиной к его коленям, но у него не оставалось выбора, и он нагло продолжал игру, невзирая на желания Селима.

– Позволь мне взглянуть на него, – сказал эмир. – Встань, мальчик.

Опустив голову, Селим медленно поднялся на ноги, и теперь уже стало заметно, как он дрожит.

– Иди сюда. – Принц Рашид кивком подозвал мальчика к себе. – Ближе.

Селим нехотя сделал шаг вперед.

– Сюда! – нахмурившись, приказал Рашид.

Взяв мальчика за плечо, Арден подтолкнул его вперед к принцу. Несколько секунд Рашид пристально всматривался в мальчика. Затем кади наклонился к принцу и что-то прошептал ему на ухо. Уголки плотно сжатых губ Рашида слегка опустились, но он не отвел взгляда от Селима. Неожиданно он встал, сжал пальцами подбородок мальчика и поднял ему голову.

Селим тихо вскрикнул с таким ужасом, что Арден вскочил на ноги. Мальчик поднял тонкую руку, как бы желая дотянуться до Ардена, но Арден не обратил на нее внимания, он смотрел на Рашида и Селима, на их профили, обращенные один к другому. Перед ним открылась истинная картина, словно пейзаж, освещенный вспышкой молнии.

– Это она? – повернув голову, прошипел принц и сурово сжал губы, а его черные глаза вспыхнули огнем.

Пока Рашид не произнес своих слов, Ардену и в голову не могло прийти такое – она.

Она! Ему захотелось задрать голову к сияющему голубому небу и в бешенстве выкрикнуть: «Она!»

Арден знал это, вернее, знало его тело, грезившее о женщинах, грезившее о ней, о нежной руке, касавшейся его во сне, об ангеле, певшем в его горячечных видениях.

Она.

Арден не мог произнести ни слова и только молча смотрел на Рашида.

– Пойдем! – почти прорычал принц. – Да будет угодно Аллаху – ты моя!

Он резко повернулся, так что его одежды закружились вокруг него, но египетский офицер преградил ему дорогу. Рашид остановился и, вытянув руку, отодвинул египтянина в сторону, а затем, обернувшись к собравшимся, поднял вверх обе руки.

– Королева! – выкрикнул он громовым голосом, прокатившимся над возбужденной толпой. – Королева инглези! Она пришла ко мне!

– Королева! – прошелестела толпа, как порыв ветра, пронесшийся среди воинов пустыни. – Она пришла!

Все встали – шаммари, аннези, свирепые катаны и шерараты, шейхи и кочевники из сотни племен, разбивших лагеря за крепостными стенами, – и двинулись вперед.

– Аллах акбар! Начинается священная война! – выкрикнул кади, взобравшись на возвышение принца.

– Джихад! – грянула в ответ толпа. – Аллах акбар! Смерть неверным!

Рабы и солдаты возле принца подняли беспорядочную стрельбу. Арден схватил Селима за руку, но эмир крепко держал его – ее – и тянул за собой к небольшой двери замка. Арден прижал к стене египетского офицера, надавив ему локтем на горло, и, не отпуская руку Селима, последовал за ними.

– Джихад! – продолжала реветь толпа, и клич эхом отражался от стен. – Убей во имя Пророка!

Последним, кого видел Арден, перед тем как нырнуть в черный проход, был египетский офицер, спускавшийся с возвышения под направленными на него кривыми ножами двух десятков кричащих бедуинов.

– Кто ты? – процедил лорд Уинтер сквозь стиснутые зубы.

Сев на пол, Зения прислонилась спиной к стене и спрятала лицо в коленях.

– Говори же, черт возьми! – заорал он, и его голос раскатился по пустой комнате, не занятой сейчас гаремом, а заполненной коврами и подушками и освещаемой лишь светом, проходящим через расположенные высоко наверху маленькие узкие окна. – Говори!

– Моя мать леди Эстер, – прошептала она.

– Ну, конечно, – фыркнул он, – конечно, леди Эстер. Королева проклятой пустыни! Королева чертова сумасшедшего дома!

Зения чувствовала, что лорд Уинтер смотрит на нее, но не могла поднять голову; у нее не было слез, но ее руки безостановочно дрожали. Внезапно она почувствовала, что он пальцами коснулся ее щек, заставляя поднять вверх лицо, как эмир.

– Ты знаешь своего отца? – Голубые глаза лорда Уинтера пристально всматривались в черты девушки. – Ты знаешь, кто твой отец?

Дрожащими пальцами Зения нащупала под одеждой медальон и протянула его лорду Уинтеру.

– Брюс! – выпалил он, даже не взглянув на миниатюру, а продолжая неотрывно смотреть на девушку. – Майкл Брюс, верно? Господи, прости меня, ты англичанка!