Весь год Камелия светилась от счастья, училась общаться с мальчиками, ходила на танцы и вечеринки. Она даже начала строить далеко идущие планы насчет того, чтобы найти квартиру и поселиться в ней в будущем году вместе с Маделин и Розой. Но внезапно она вспомнила о том, что радость и печаль — это стороны одной медали.

Праздники начались со дня рождения Камелии: 21 декабря ей исполнилось семнадцать лет. Потом это плавно перетекло в празднование Рождества и Нового года, несмотря на то что праздники надо было совмещать с работой. Мисс Пит испекла торт ко дню рождения, почти от всех девчонок Камелия получила открытки и маленькие подарки. Комендантский час перенесли на час ночи, поэтому в этот вечер все смогли пойти на дискотеку в Эмпаер на Лейсесетер-сквер. Камелия надела короткое красное платье из крепа, на шею накинула белое боа из перьев. Наверное, одна из ее подруг сказала ведущему, что у Камелии сегодня день рождения: именинница оказалась на сцене, где ее расцеловали музыканты, исполнявшие для нее песню Роя Орбисона «Красотка».

Родители Сьюзан, мистер и миссис Коннор, пригласили Камелию отпраздновать Рождество у них в Хаммерсмите. Камелия никогда раньше не встречала такой большой веселой семьи. Сьюзан была младшей, у ее старших братьев и сестер уже было по два-три ребенка. Они жили в трехэтажном доме в конце Кинг-стрит. Сьюзан рассказала, что, когда она была маленькой, ее родители жили очень бедно, но сейчас дела в фирме мистера Коннора налаживались. О счастливых переменах в жизни семейства Коннор можно было судить по их дому. В гостиной стоял шикарный оранжевый мебельный гарнитур «тройка», большой, словно в аэропорту, телевизор с диагональю шестьдесят сантиметров, в вестибюле был большой аквариум с тропическими рыбками и двухметровая рождественская елка, украшенная огнями. Камелии понравились все мелочи интерьера: черно-золотистый бар в углу комнаты, миниатюрный канделябр, толстые ковры, которые скрывали даже туфли.

Обеденный стол и так был длинным, но они добавили еще один, чтобы поместить за ним десятерых взрослых, включая Камелию и Сьюзан, вместе с детьми, которых было восемь. Они сели есть индейку, размером напоминавшую страуса. Была такая теснота!

Вечером они разгадывали шарады, играли в «корову», а позже, когда стемнело, — в «мафию». С приближением вечера дети становились все капризнее. Взрослые опьянели, и их шутки становились грубее. На полу валялись игрушки, разорванная бумага, ореховая скорлупа и разные коробочки. Камелия подумала, что она могла бы жить в такой семье вечно.

27 декабря Камелия и Сьюзан снова вышли на работу. На носу был Новый год. Мисс Пукридж напомнила девушкам о том, что каждая из них должна стоять за своим прилавком и готовиться к январским скидкам. Она предупредила, что надо в оба глаза следить за воришками — за последние несколько месяцев пропало много товара. Девочки подождали, пока мисс Пукридж, задрав нос, скрылась из виду, и переглянулись.

— Они должны платить нам за то, что мы работаем в выходные, — проговорила Сьюзан, засмеявшись. — В один миг проблема была бы решена.

— Может быть, до Нового года перестанем красть? — предложила Камелия. Ее мучила совесть за рождественские кражи. Сейчас у нее была куча одежды и настоящие друзья. Иногда ей казалось, что все это может внезапно исчезнуть и она снова окажется там, откуда пришла. — Я думаю, за нами могут следить.

— Вряд ли, — спокойно сказала Сьюзан. — Но напомни мне, чтобы завтра на работу я надела что-нибудь свободное: хочу взять кое-что для новогодней вечеринки из новой коллекции Мэри Квант.

1967 год Камелия встретила в объятиях парня со стильной стрижкой, который был в пиджаке без воротника. Он представился как Тони Блэкберн и сказал, что работает диджеем на «Радио Каролина» — радиостанции, работающей на чужой волне. Голос был очень похож, но Камелии не верилось, что такая знаменитость будет отмечать Новый год в Хаммерсмит-Палас и обниматься всю ночь с такой обычной девчонкой, как Камелия. Он пообещал перезвонить через день или два и пригласить ее в ресторан на вершину Пост Офис Тауэр.

Он так и не перезвонил, но для Камелии это было не важно, у нее и так было много свиданий, в одиночку или с девочками из общежития — Маделин и Розой. Каждый вечер, когда они ходили в бар на Хайгейт, они с кем-то знакомились. Январь, февраль, март быстро пролетели, а они все еще думали о том, как снять квартиру, в которой смогли бы устраивать вечеринки и не спать ночи напролет. Но почему-то им все не удавалось вырваться и посмотреть варианты.

В апреле Камелия впервые заинтересовалась течением андеграунд в Лондоне. В марте в Нью-Йорке, в Центральном парке, проводился слет «детей цветов», на который пришли десять тысяч хиппи. Их странные одежды, протесты против вмешательства Америки в войну во Вьетнаме, их идеи о мире и любви затронули какие-то нотки в душе у Камелии. Статьи в газетах на эту тему, репортажи «Лондон раскачивается» — все говорило ей о том, что под ее носом происходит важное событие.

Примерно в это же время мисс Пукридж заявила, что того, кто придет в юбке короче пятидесяти сантиметров, она заставит надеть нейлоновый служебный халат. Большинство юбок Камелии не доходили и до сорока сантиметров. Она знала, что станет первой мишенью, и возмущалась по этому поводу. Ко всему прочему ей стало скучно с девчонками из общежития. Казалось, она их переросла. Выйти замуж — таковы были их амбиции, в то время как Камелия хотела почувствовать всю полноту жизни. Даже Маделин, которая всегда слыла бунтовщицей в Арчвей-Хаус, проявляла интерес только к кафе-барам и клубам в Сохо. Когда Камелия предложила ей сходить в «Центр Земли» — новый клуб, открывшийся в подвале под рынком Ковент-Гарден, Маделин испугалась.

— Там полно наркоманов, — сказала она, недовольно прикусив губу. — Я слышала, что, как только ты заходишь туда, кто-то подходит и втыкает иголку тебе в руку.

Это звучало нелепо, и на следующий день Камелия решила спросить об этом клубе у Кэрол и Сьюзан.

— Туда ходят только эти сумасшедшие «дети цветов», — проговорила Кэрол пренебрежительно. Она была удивлена, что Камелия стала такой смелой и так далеко зашла в своих исканиях. — Я люблю стильные заведения, а не подвалы для чудаков.

Из-за отсутствия компании для похода в «Центр Земли» Камелии пришлось ходить в бары и танцевальные залы с другими девчонками. Но это не мешало ей с интересом рассматривать девушек с колокольчиками и яркими бусами из бисера на шее, заходивших к ним в магазин. Камелия чувствовала их внутреннюю свободу. Девушки прямо излучали ее вместе с запахом масла пачули. Они не надевали лифчики под сетчатые блузы, а волосы у них всегда были длинными и спутанными. Камелия знала, что им не надо спешить домой к одиннадцати и уж конечно никто никогда не осмелится измерить длину их юбок.

Наступило лето, и наконец-то Сьюзан начала понимать, что жизнь не стоит на месте. Лондон заполонили парни, которые угощали девушек джином и апельсиновым соком. Этих малых не интересовало ничего, кроме секса на заднем сиденье автомобиля.

— Ты все еще хочешь пойти в «Центр Земли»? — спросила она однажды вечером в метро по дороге домой.