Нет, все-таки хитер Шерлок Зай! Он видел меня насквозь и знал лучше, чем я сам!

Непередаваемое словами, должен заметить, ощущение: ты летишь высоко-высоко над землей, только ветер гудит в ушах; верхушки деревьев плывут под тобой, и все кажется таким маленьким, ненастоящим, бутафорно-игрушечным.

Жаль, полет был коротким, я и крыльями-то намахаться вдоволь не успел, как пришлось идти на посадку.

К знакомой ели я вышел с широкого полукруга, внимательно оглядев окрестность. Вроде, никого поблизости: ни енота, ни вороны. Хотя еноты по натуре довольно хитры, и кто-нибудь из них мог притаиться под самой елью. Но я решил положиться на удачу – пока она нам сопутствовала.

Мягко опустившись на снег, я приблизился к норе, заткнутой соломой, и постучал.

Барсук довольно быстро выбрался посмотреть, кого принесла нелегкая. Он прямо-таки вылетел из норы, сжимая в лапе внушительную дубину и гневно вращая глазами.

– А, это вы, – протянул барсук разочарованно, разглядев меня в сгущающихся сумерках, и опустил импровизированное оружие. – Ну, что еще?

– Прошу прощения за беспокойство, – начал я, испытывая некоторую неловкость, – но Шерлок Зай просил передать, чтобы вы в ближайшие пару дней не покидали нору и не связывались с вороной. И ни с кем другим вообще, – на всякий случай добавил я уже от себя.

– С чего бы это? – надулся барсук.

– Так надо, – не стал я вдаваться в подробности, которых, впрочем, и сам не знал.

Посчитав свой долг исполненным, я развернулся, распахнул крылья и собрался было улететь, но барсук окликнул меня:

– Постойте! Скажите, что происходит?

– Честно говоря, я и сам не в курсе, – обернулся я, складывая крылья. – Но Шерлок что-то подозревает, поэтому просил вас предупредить.

– Но хоть что-то же вы должны знать! – не поверил барсук. – Мы живем как на муравейнике – того и гляди, неизвестно что произойдет, а тут еще вы со своими советами.

– Могу сказать одно, – оглядевшись по сторонам, я приблизил клюв к самому уху барсука, – до вас от вороны пострадали уже трое, поэтому настоятельно прошу последовать совету моего друга.

– Трое! – вскричал перепуганный барсук, отшатнувшись от меня, как от заразного.

– Да тише вы! Тише! – замахал я на него крыльями. – Чего вы орете на весь лес?

Барсук втянул голову в плечи. Его запал иссяк, и я наконец разглядел в нем затравленного, перепуганного донельзя зверька. Все остальное было наносное: и его показная бравада, и нападки на нас. Ему просто хотелось, чтобы его оставили в покое: его самого, его семью, его дом. Но как этого добиться, он – увы! – не знал.

– В общем, вы меня поняли, – подвел я черту. – Оставайтесь дома, постарайтесь не выходить из норы и не конфликтуйте с вороной или кем-либо еще, даже если она или кто-нибудь другой будет вызывать вас на открытый конфликт. Большего от вас не требуется.

– Господи, как я устал, – повесил лапы барсук. – Когда же все закончится, а?

– Скоро, – пообещал я, хотя вовсе не был в том убежден. Но искра надежды и уверенности в светлом будущем барсуку сейчас была вовсе не лишней.

Ободряюще похлопав его по плечу, я хорошенько разбежался и широко раскинул крылья. Земля ухнула вниз, заваливаясь вбок. Я устремился ввысь и лег на обратный курс.

Дома меня ждал сюрприз. За столом в гостиной сидел совершенно незнакомый мне заяц с узкими щелками глаз и чуть сероватым, несмотря на зимнее время, цветом меха. Заяц был не то чтобы стар, но в возрасте. Из-под его верхней губы выглядывали сточенные желтые резцы, а рваные уши настороженно подергивались, ловя каждый шорох.

– Мы ждали вас, коллега, – сказал Шерлок Зай, выходя из кухни с тарелкой салата и широким блюдом с нарезанной на кусочки рыбой. Мой клюв наполнился слюной: я вспомнил, что с самого утра ничего не ел. – Присаживайтесь к столу. Я уже все приготовил.

Шерлок Зай поставил перед гостем тарелку с салатом; на другой край стола – блюдо с рыбой и сел за стол.

– Да, разрешите представить вам нашего гостя: Ван Заись!

– Вы? – оторопело уставился я на старого зайца.

– Моя осень приятно!

Гость поднялся со стула и поклонился. Я тоже поклонился и, сев на свободный стул, придвинул к себе блюдо с рыбой.

– Ван пришел, поскольку услышал, что мы интересуемся «сырными» делами, – пояснил Шерлок Зай.

– Да-да, – важно произнес Ван Заись, налегая на салат. – Хорео говорить, васа интересоваться ворон, больсой цёрный ворон. Моя приходить рассказывать что знай.

«Деньги ты приходить клянчить», – зло подумал я, расправляясь с куском рыбы. Хитрый хорек явно разболтал зайцу при встрече, что Шерлок Зай щедро платит за пустую болтовню. Или Хорео сам поспешил сообщить зайцу о возможности заработать из желания поиметь лишнюю монетку за наводку. Вернее всего, второе.

Я перехватил веселый взгляд Шерлока Зая, и понял, что мой друг думает о том же. Ван, оторвавшись от еды, посмотрел на нас и нахмурился.

– Нет-нет, вы не так моя понимать, совсем не так, – запротестовал он. Похоже, сообразительности ему было не занимать. – Моя не интересовать деньги. Я хотеть мстить больсой ворон. Осень нехоросый ворон, осень. – Старый заяц покачал головой и опять уткнулся мордой в салат, сноровисто работая лапой.

– Мы вас внимательно слушаем, уважаемый Ван, – произнес Шерлок Зай, когда пауза слишком затянулась.

– Да-да, – опомнился гость, вскидывая длинноухую голову. – Моя просить просения. Моя не кушать два дня.

– Вы ешьте и рассказывайте.

– Хоросё! Оцень хоросё! Спасиб… – но Ван Заись не стал есть и немного отодвинул тарелку. Непонятно, обиделся или решил сначала покончить с делами. – Васа спрасивать – моя отвецять.

– Ну что ж. – Шерлок Зай задумчиво посмотрел на Вана; тот – как-то наивно и преданно – на сыщика. – Расскажите, пожалуйста, с чего все началось.

– Нацялось оцень нехоросё, оцень. Больсой ворон прилетать и садиться на ветка над мой дом. И гадить, гадить, и орать, оцень громко орать. Я просить ворон: «улетай», – но ворон смеяться и опять орать. Ворон прилетать каздый день – орать и гадить. Я уставай от его, крицять, ругаться, свырять камень, много камень, но ворон не улетай. Я заловаться полиция. Их смеяться над моя, оцень смеяться. Нехоросё, – покачал головой Ван и смахнул навернувшуюся крупную слезу.

– Действительно, ничего хорошего, – согласился Шерлок Зай.

– Потом приходить полиция и забирать моя. Совсем забирать. Находить мой дом какой-то сыр. Но я не кусать сыр! Совсем не кусать! Зацем мне цюзой сыр? Я есть цестный заясь. Я не красть, никогда не красть! А они говорить: старый Ван – вор! И сазать моя тюрьма! – Ван Заись в ярости хватил кулаком по столу.

– Успокойтесь, господин Заись. Мы понимаем ваше негодование.