— Вертолёты, — вспомнила Наташа.

— Потеряли их ночью в лесу, под кронами. Точнее сказать, вообще не видели. Сейчас эксперты смотрят все входы в подземные коммуникации... Смотрят по второму разу.

— Почему?

— Я приказал! — Несмотря на красное лицо, Тофик исхитрился побагроветь. — Первое заключение: никто ничего не трогал минимум неделю. Но этого быть не может!

Мысленно Наташа с ним не согласилась. Всё может быть... Когда снайперы не видят целей, дальше быть может всё. Правда, это уже совершенная мистика, и Тофик прав, что не позволяет себе думать в этом направлении.

— Эксперты, — вспомнила Наташа. — Расскажите мне, пожалуйста, про их заключения. Я имею в виду тот, прошлогодний случай...

— Не имею права. — Тофик посмотрел на Насырову, увлечённо кивающую в экран, начальству. — Вот, — подполковник достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок бумаги, — вот и всё.

Наташа осторожно развернула лист. Длинная строчка цифр и букв, аккуратно написанная кем-то от руки, а ещё адрес в служебной Сети. Пароль! Она подняла глаза на Тофика, повела бровями. Он раздражённо передразнил её:

— Ты же сама сказала: я, Данилова, лично должна ребятам найти их убийц! Говорила?

— Да.

— А я сказал, что тоже должен. Сказал?

— Сказали.

— Вот и всё, — удовлетворённо подвел итог Тофик и налил себе ещё сока. — Что делать — сообразишь, не просто так я тебя до капитана довёл.

— А что потом? — Наташа встала.

— Потом вылетим оба со службы, скорее всего, — проворчал едва слышно Таги-заде. — Приезжай вечером ко мне. Дорогу не забыла?

Данилова вышла в коридор, комкая в руке листок бумаги. Вот и настала пора доказать, на что она готова. Войти по этому паролю, считать хранящуюся на сайте секретную информацию означает нарушить закон. Серьёзно нарушить. Вылетом со службы дело не ограничится — ни один адвокат не возьмётся доказать суду, что капитан полиции не ведала, что творит. А уж на сколько лет попадёт в исправительные учреждения Тофик, Наташе не хотелось даже думать.

Очнувшись, Живец долго сидел на бревне, щурясь от жаркого заходящего солнца. Понимание того, что он вовсе не капитан Данилова из Седьмого Особого отдела, возвращалось медленно, даже как-то неохотно. Наконец Дмитрий потряс головой, огляделся. Незнакомца, как и следовало ожидать, рядом не оказалось.

— Сволочь... — протянул Живец и потянулся. — Вот же какая сволочь зелёная...

Потом он вскочил, ощупал карманы. Ничего не пропало, даже нож по-прежнему лежал за бревном. Что же ему было нужно?

— Если меня и изнасиловали, то каким-то особенно нежным, извращённым способом, — сделал вывод Дмитрий, прислушавшись к своим ощущениям. — Вот сволочь! Хотя скорее всего увидел «галкина» и испугался...

Всё ещё позевывая, Живец зашагал дальше, на восток. Всю дорогу до многоэтажного квартала он чувствовал какой-то дискомфорт. Руки били по бёдрам, ботинки загребали хвою... Можно было это списать на кратковременное поражение нервных центров, но Дмитрий понимал, что всё куда сложнее.

Он успел привыкнуть быть женщиной, капитаном Даниловой. Он помнил её тело и, хотя не находил его особенно привлекательным, скучал по нему. А ещё у Живца из головы не шло разрезанное горло сержанта Чачавы.

— Бред, — негромко сказал он себе. — Таги-заде наплёл мне о Даниловой, и вот, под неизвестной мне травкой тема отыгралась в галлюцинациях. Когда он успел назвать мне её имя? Не понимаю...

В этом тоже не было ничего странного: после такого «сеанса» люди иногда не помнят, как их зовут. Живец приказал себе больше не думать о происшедшем, сосредоточившись на оживлении своего чутья. Ведь не выручило, не подсказало пройти мимо! А незнакомец в зелёном сейчас, вполне возможно, звонит в полицию, сообщает о вооружённом человеке в парке.

Дмитрий прибавил хода. На пути оказалось болотце, но его удалось обойти вдоль старой линии электропередач. Оказавшись наконец в окружении домов, лейтенант почувствовал себя уютнее, даже перестал спотыкаться. Людей на улицах хватало, старички выбрались подышать свежим воздухом перед сном, но это ненадолго, поэтому пора было подумать о тихом местечке на ночь.

Крыши и подвалы Живец не жаловал: войти нетрудно, но так же просто не заметить видеокамер, которые в последнее время пихали где попало. Крысы... Данилова, если верить наркотическому бреду, плохо была осведомлена о ночных событиях в городе. Мартиросян прав, назревает паника. Если бы люди доверяли друг другу больше, чем выпускам новостей, уже давно...

— Чёрт!

Своим выкриком Живец напугал пожилую пару — он вспомнил, как Данилова лежала под этим патрульным. Странная галлюцинация, этого не должно было быть. Вообще он что-то не помнил о смене пола во время «сеансов»... А ведь на психику никогда не жаловался. Неужели так сильно сказалось приключение в Башенке? Конечно, ещё раз такое испытать не хотелось, но, уходя в парк, чтобы по отработанному когда-то запасному маршруту через четверть часа оказаться на скверно охраняемой автостоянке, Дмитрий не чувствовал ничего, кроме радости от очередной победы. Он снова доказал право на прозвище: Живец.

Слева от него оказался маленький магазинчик для ленивых, где жители ближайших домов могли заказать продукты по домофону. Дмитрий не знал, чем это лучше обычной покупки через Сети, но его это и не интересовало. Он зашёл за двухэтажное строение и обнаружил там то, что искал: тенистый уголок. За вкопанным в землю старым деревянным столом, на таких же лавках, сидели трое стариков и увлечённо играли в карты. Он прошёл мимо, не спеша сделал петлю но кварталу, невзначай прихватывая там и тут бесплатные газеты.

До наступления темноты Живец успел перекусить, использовав для этого одну из надёжных личных карт — тех, о которых Милош знать не мог.

Вернувшись к лавочкам, Дмитрий уже не застал там компании. Чем ему нравились вот такие старики, так это аккуратностью. Лезешь под лавку и знаешь, что там чисто, не наплёвано. Впрочем, он всё равно как следует завернулся в газеты — ночь есть ночь, замёрзнуть недолго даже летом. Уложив «галкин» на живот, бывший лейтенант смежил глаза. Не надо ни о чём думать, просто отсчитать от тысячи к нулю, а утром, проснувшись с птицами, продолжить путь в сторону центра. Там, затаившись в схроне, можно будет расслабиться и попытаться наконец понять, что происходит.

* * *

В небе не осталось ни облачка, а само оно стало странно светлым, будто выцвело. Наташа постояла немного, глядя на поток машин, движущийся но проспекту, потом неуверенно направилась к остановке мини-метро.

— Ты уже уходишь?! — Её догнал Алекс, по-свойски подхватил под локоть. — Задержись, ребята хотят собраться, обговорить всё. Сама понимаешь, мы этого так не оставим!

— Конечно, — безразлично кивнула Данилова. — Конечно, не оставите. Всех найдёте, отомстите. Но я устала, извини.