– Тогда почему украинцы ничего не делают для того, чтобы перестроить свою экономику? Почему они не ищут новых торговых партнеров? Почему не пытаются произвести что-то конкурентоспособное на мировом рынке? Да, часть их продукции была отсталой в девяносто первом, а часть является отсталой и сейчас. Но как объяснить то, что при рыночной экономике граждане не желают ничего предпринимать, почему так низка предпринимательская и вообще – экономическая активность? Почему наиболее активные граждане сознательно хотят покинуть страну и покидают ее? Почему эти люди в девяносто первом году учредили свою страну – и тут же стали ее покидать? Как это объяснить?

Ответа не было…

Эта дискуссия, в общем-то, общеэкономическая и даже в каком-то смысле философская, была частью мозгового штурма по Украине, при котором использовались наработки РЭНД Корпорейшн. Обсуждение общих тем перемежалось узкоспецифическими, например, по вопросам ядерной безопасности или ВПК. Так достигалось максимально широкое видение главной темы и ее связей с темами смежными. Так исключалось «замыливание взгляда» и излишне узкая оценка ситуации профильными специалистами.

Они уже установили, что с точки зрения ядерной стабильности и поддержания режима нераспространения Украина представляет собой очень серьезную опасность, не меньшую, а даже большую, чем, например, Северная Корея. В Украине уже есть технологии производства межконтинентальных баллистических ракет, причем технологии не экспериментальные, а отработанные. Украина являлась производителем ракеты СС-18 «Сатана», самой мощной из всех советских, способной нести разделяющиеся боевые заряды. В Украине располагался институт ядерных исследований с работающим реактором в Киеве и еще один институт ядерных исследований в Харькове. Все они имели в своем составе лаборатории и опытных исследователей, работавших еще на советскую ядерную программу. В Украине находился не один ядерный реактор, как в Иране, а больше десятка, на них можно было вырабатывать оружейный плутоний без ведома МАГАТЭ. Наконец, на Украине имелась зона отчуждения – место вокруг взорвавшейся атомной станции в Припяти. Там можно было получить радиоактивные материалы, а также основания для того, чтобы иметь собственные радиологические институты и проводить исследования в области атомной энергии.

В сочетании с катастрофическим положением в экономике Украины, нищенским финансированием науки это создавало предпосылки для неконтролируемого распространения ядерных и пороговых технологий в третьи страны. Кто, например, из тех, кто получает в месяц зарплату в двести-триста долларов, удержится от соблазна скопировать чертежи и вынести образцы материалов, которые используются в производстве межконтинентальных ракет? За миллион долларов, скажем?

А желающих купить найдется много.

А кто даст гарантии, что среди многочисленных экстремистов, находящихся в Украине, не найдутся такие, кто обвинит в происходящем с их страной Запад и захочет устроить провокацию, чтобы столкнуть Запад и Россию лбами.

А кто даст гарантии того, что какие-то предприятия просто не выполнят заказы со стороны, желая заработать деньги на том, что они умеют?

Никто.

Перед ними проходили все новые и новые планы и аналитические записки. Посол США в Украине в две тысячи четырнадцатом предупреждал: вероятность радикализации протеста крайне велика, причем он может выплеснуться за пределы Украины. Кроме того, за ширмой демократических протестов стоят люди, ничего общего не имеющие с демократией. Его послушали? Нет.

Уже в самый разгар конфликта берлинская станция ЦРУ составила объединенный доклад, из которого следовало, что степень вмешательства России в конфликт на Донбассе количественно и качественно преувеличена.

Услышали? Нет.

Посольство постоянно посылало выжимки из прессы и Интернета, показывающие коррупцию, разложение, радикализацию населения. Кто-то услышал? Нет.

Уже перед самым неонацистским переворотом посольство США посылало в Госдеп одну за другой панические записки о том, что в Украине нарастают протестные настроения, что продолжающиеся недружественные экономические действия России эффективны и добивают остатки украинской экономики, что дискредитированы не только политики, но и сама демократическая модель, что среди старшего населения популярны коммунистические, а среди молодого – крайне правые, неонацистские взгляды. О том, что Украина нуждается не в «помощи путем отсрочки уплаты процентов по кредитам», а в немедленной и весомой гуманитарной помощи, деньгах, продуктах, вещах. О том, что уровень коррупции в стране достиг таких показателей, что эффективным может быть только создание центров по прямой раздаче гуманитарной помощи в крупных городах Украины, как в зонах боевых действий, где участие государства полностью исключается. Но Запад просто бросил эту страну на произвол судьбы, потому что она была на тот момент слишком непривлекательна. Острота конфликта с Россией снизилась, а с Украины больше нечего было взять.

Доул видел распечатки, суммирующие движение денежных средств по текущим и капитальным счетам Украины. Ни в один другой год Украина не получила больше, чем отдала. Ей давали ровно столько, чтобы перекредитовываться и возвращать старые долги, но и в помощи как таковой ей не отказывали. Кроме того, коммерческие структуры, видимо, пресловутые «олигархи», активно и последовательно выводили из страны ликвидность, а единственным государством, у которого (считая коммерческие расчеты) было с Украиной отрицательное сальдо, была… Россия. Это связано с тем, что у российских банков были на Украине свои интересы, и они заводили средства на докапитализацию…

Жесть…

– Мы можем представить себе… будущее Украины? – спросил он словно в пустоту.

– Будущее? – За это направление в группе прогнозирования отвечала Энн Гопкинс. – В принципе можно себе представить. В самом выгодном для Украины варианте – крайне жесткий, милитаризованный, психопатический по своим реакциям режим будет смягчаться… учитывая недостаток ресурсов и традиции коррупции, он будет смягчаться быстро. Постепенно Украина присоединится к ЕС и найдет в нем свою нишу. Конкурентоспособны их земельные угодья, могут быть ограниченно конкурентоспособны их порты на Черном море. Земельные угодья можно использовать для выращивания как пшеницы, так и технических культур для экологически чистого топлива.

Возможно, учитывая низкий уровень тамошней жизни, в Украину начнут выводить производства с коротким инвестиционным циклом – например, пошив одежды. Таким образом, Украина на какое-то время стабилизируется, произойдет даже некоторый рост экономики. Но из-за того, что собственниками украинских активов будут преимущественно иностранные структуры и центры принятия решений и центры создания высокой добавленной стоимости будут находиться вне Украины, я не могу себе представить инвестора, который бы зарегистрировался в украинской юрисдикции и доверял бы украинскому суду. О высоких зарплатах и высоких социальных стандартах придется забыть. Значительная часть населения покинет страну, отправившись на заработки в Европу. Постепенно на Украину замкнутся миграционные потоки из кризисных стран Ближнего и Среднего Востока, а ЕС попытается сделать так, чтобы эти беженцы остались в Украине. В том числе выделяя гранты на адаптацию этих беженцев. Таким образом, население Украины за счет высокой рождаемости в семьях новых граждан снова начнет расти, но это будет уже общество с совершенно иной расовой, этнической и религиозной структурой. Постепенно мигранты будут пропитываться идеями нетерпимости, и Украина будет становиться все более и более опасной. Дальнейшие события непредсказуемы, агрессия может обратиться как вовне, так и внутрь украинского общества.