– Ух, не знаю даже, предложение такое соблазнительное, но только если возьмём с собой Яну, – кивает на меня и подмигивает.

О нет, нет, нет.

– Познакомилась уже с ней?

– Ага! Она мне косы плетет!

Артем чуть отстраняется от ребенка и смотрит на нее с прищуром.

– Кажется, что-то пошло не так…

– Мы ещё не закончили! – смеётся курносая.

– А, ну давай тогда, заканчивайте и поедем. Ты же не против, Ян?

– Эм…

Прикусываю щеку изнутри, судорожно придумывая, чем могу быть занята. Кидаю взгляд на телефон, а потом на рабочий стол. Точно!

– Я ещё не закончила, нужно сегодня внести документы, – нагло, нагло, нагло вру. Осталось три бумажки – дело трёх минут.

– Папа! Па-па! Возьмём Артема с собой? – кричит Полина, снова усаживаясь в кресло.

Я опускаю взгляд и сосредотачиваюсь на прядях. Правая – левая, правая – левая. Все лицо почему-то горит, жар стекает на шею и грудь и вызывает желание почесаться.

– Если у Артема нет планов… – спокойно звучит от гардеробной.

– Никаких! – весело отзывается Супермен. – А Яна в понедельник закончит, да?

Я с ужасом поднимаю взгляд и округляю глаза. Но вместо улыбчивого лица Чертовского младшего, почему-то сталкиваюсь с острыми чертами старшего.

Нет, ну нет.

Однозначно, пора ставить свечку.

Яна

Я не знаю, как здесь оказалась. Серьезно. Вот я была на работе, плела косы маленькому чуду и гневила Господа за подножки судьбы и тут, бам, уже сижу на заднем сидении неудобного внедорожника, и усиленно считаю светофоры.

Не потому, что у меня редкая форма аутизма и я залипаю на мигающие сигналы, а просто, чтобы сохранять вдумчивое лицо. Отстранённое. Словно меня и не волнует, что я попала ногой в капкан, и хищный зверь с удовольствием оттяпает мне руку по локоть, как только представится возможность.

А судя по редким обжигающим взглядам, которые я ловлю в отражении зеркала заднего вида, так оно и будет! И как я поддалась на уговоры? У Супермена открылся ещё один редкий дар: умелые манипуляции людьми.

– Мне нужно сегодня все доделать! – и звучало вроде бы убедительно, но Артема, почему-то не впечатлило.

– Арт, у тебя неделями бумажки свою цивилизацию на столе создавали, не потерпит до понедельника?

– Нет, – сквозь сжатые зубы выдавил Дьявол. В кои-то веке мы работали в одной связке.

– В другой раз! – активно съезжала я, доплетая косу Полине.

Артем обошел стол, сел на корточки перед ребенком и хитро ей подмигнул.

– Правда, Яна классная?

Ребенок активно замахал головой, чуть не расплетая все, что я успела соорудить.

– Хочешь, чтобы она с нами поехала? – манипулятор, я ж говорю. И зачем вчера ляпнула, что планирую поработать? Могла сослаться на семейные дела и избежать вот этой подставы.

Собственно, против горячего желания ребенка Дьявол сопротивляться не смог и, скрипя зубами, выдавил свое "ладно", а у меня язык не повернулся, смотря в чистые глаза малышки, нагло врать. Вот и…

Ладно, ладно, сейчас приедем в какой-то неведомый торговый центр, у меня резко разболится голова, и я многострадально удалюсь.

– Мне жарко! – хнычет ребенок рядом со мной.

– Мы скоро приедем! – тут же отзывается ее отец из-за руля.

– Мне очень жарко! – не успокаивается Полина.

– Расстегнуть тебе курточку? – тихо спрашиваю я.

Сама вся вспотела, обогрев, похоже, ишачит на полную. Или это все дьявольские взгляды виноваты… Курносая активно кивает и высвобождает руки из креплений детского кресла. Я тяну язычок ее молнии, а потом и саму дутую куртку с ее рук.

– Фу-у-ух, – протяжно стонет ребенок. – Так-то лучше!

– Пристегнись! – слышится нервное с переднего сидения.

Полина закатывает глаза и снова вдевает руки в ремешки.

– Ты пойдешь со мной кататься? – звонко спрашивает она у меня.

– Я даже не знаю, – уклончиво говорю я. – Туда таких больших, наверное, не пускают.

– Пускают! Там высокие-высокие горки, внизу бассейн с шариками, я сама с них боюсь кататься, а папа не любит там лазить. Сходишь со мной?

– Посмотрим, – мягко съезжаю, но ребенок хитро прищуривается и не ведётся на мои пространные слова.

– Скажи да!

– Не приставай к Яне, – снова вмешивается Дьявол.

Впервые меня по имени назвал. Исторический момент! Даже слегка неуютно, словно колит где-то в затылке. Точно, это аллергия на него развивается!

Когда подъезжаем к битком забитой машинами стоянке торгового центра, Чертовский старший бросает очередной хмурый взгляд на меня в зеркало и коротко бросает: одень ее.

Полина снова высвобождается от ремней и помогает мне нацепить на нее гигантскую куртку. Послушный ребенок, люблю таких. Складывает руки на коленях и, слегка подпрыгивая, тихо напевает: ура-ура, мы приехали, ура-ура!

Заезжаем на подземную парковку, довольно быстро выискиваем место и выбираемся из машины. Самое время искать пути к отступлению! Неловко перетаптываюсь с ноги на ногу у открытой дверцы и ищу подходящий момент для применения всех своих актерских навыков.

Только собираюсь открыть рот, как чувствую чужую ладонь, захватывающую мою руку.

– Представляешь, – шепчет мне на ухо Артем, низко наклоняюсь, – Хотел тебя сегодня на каток позвать… Сходим после детской площадки? Тут на первом этаже как раз.

Я неуверенно киваю, потому что, вроде как, предложение неплохое. Я очень люблю кататься на коньках! Знаю, по мне не скажешь, если взглянуть, как я ковыляю на каблуках до работы, но на льду моя координация резко переключается в режим "во мне сдохла великая фигуристка". Да, побудем минут десять с ребенком, с ее отцом даже общаться не придется, раз он не любит горки! А потом тихо свалим. Я даже повеселела. В этом году ещё ни разу на каток не выбиралась!

Внутри собирается приятное щекочущее чувство предвкушения, и впервые за последний час я искренне улыбаюсь. Ура-ура, мы пойдем кататься, ура-ура.

Супермен улыбается мне в ответ, светит этой своей умопомрачительной ямочкой и снова набирает очки в моих глазах. Уговорил, возвращаю ему суперскорость, которую безжалостно отобрала за грязные манипуляции раньше.

Чувствую на щеке горячий ожог, но голову на дьявольский взгляд не поворачиваю. Слишком много чести! Сейчас, за пределами работы, он мне никто и звать его… эм, короче не интересно мне с ним в острые переглядки играть. Тут Супермен меня нежно за руку держит и в глаза заглядывает. День ещё можно исправить, определенно.