И снова долгая пауза. Элли даже подумала, что связь оборвалась. Наконец Келли вздохнул:

— Пожалуй, мне пора.

— Что вы собираетесь делать? — Прозвучало слишком эмоционально, и она одернула себя. — Хотите, чтобы вас убили?

Он вроде бы замялся.

— Вы нашли Гаше?

Элли бросила взгляд на часы. Времени, чтобы отследить звонок, было вполне достаточно. Скорее всего Нед звонил с уличного автомата.

— Нет, еще не нашла.

— Продолжайте искать, Элли. Пожалуйста. Найдите Гаше. И вы ошибаетесь. Насчет Тесс. Я бы никогда ее не убил.

— Что, еще одна давняя знакомая? — сердито фыркнула Элли.

— Нет, — тихо ответил Келли. — Ничего подобного. Вы когда-нибудь влюблялись, Элли?

Деннис Стрэттон был вне себя от злости.

На столе перед ним лежали «Ю-Эс-Эй тудэй» и «Бостон глоб».

Идиотка! Так все испортить! Завалить дело!

Едва прочитав сообщение о провальной попытке ареста в Бостоне, он почувствовал, как в животе стягивается тугой узел. Говорил же им, пошлите профессионалов. И кого они отправили? Какую-то сучку из отдела краж! И вот результат. Полный пшик. Где теперь этот Нед Келли? Ищи ветра в поле.

А ведь у этого мерзавца то, что принадлежит ему, Стрэттону. То, что стоит очень больших денег.

ФБР опять напортачило. Хотя он, черт возьми, предупреждал. Нет, больше никаких ошибок. Келли необходимо найти. Что с ним случится — наплевать. Лучше всего было бы, если бы этот тип разделил судьбу своих дружков в том домишке в Лейк-Уорт. Стрэттон развернул газету. Источники в ФБР признавали, что у них нет точных данных о местонахождении подозреваемого. Для Стрэттона история превращалась в публичный кошмар.

Он достал сотовый и набрал некий номер. После трех гудков ответил знакомый голос:

— Подождите минутку, хорошо?

Делать нечего, придется подождать. Стрэттон просмотрел поступившие к утру факсы. Отношениями с этим человеком он дорожил. Берег их. Лелеял. Пришло время предъявить расписку. Он оплачивал учебу отпрысков этого парня в частной школе. Оплачивал его «поездки на рыбалку» в Киз. И теперь хотел получить отдачу от инвестиций.

Голос вернулся через несколько секунд:

— Видели утренние газеты?

— Видел, — бросил Стрэттон. — И мне это не нравится. ФБР облажалось. У Келли есть кое-что весьма ценное, что принадлежит мне. И не позволяйте себя одурачить — товар у него. Что бы там ни утверждали эти бездари. Вы сказали, что решаете проблемы. Пока я не вижу никаких признаков того, что ситуация как-то улучшается. Наоборот, она только ухудшается.

— Скоро все изменится, — пообещал собеседник, явно стараясь скрыть волнение. — Я уже отправил туда надежного человека. Он заверил меня, что знает, как выйти на мистера Келли.

— Я хочу вернуть свое. Надеюсь, дополнительных пояснений не требуется? Все остальное меня не касается. Это чисто деловой вопрос.

— Полагаю, мистер Стрэттон, я все понял. Успокойтесь. Знаю, вы человек занятой. Расслабьтесь. Поиграйте в гольф. Пусть вам сделают массаж. Я ожидаю новостей в самое ближайшее время. Можете на меня рассчитывать. Как я уже не раз вам говорил, — мужчина рассмеялся, — какой смысл заводить друзей…

Стрэттон отключился. Положил телефон в карман пиджака. Поднялся. Разгладил рубашку от Томаса Пинка. Так и надо было поступить с самого начала, поручить дело настоящему профессионалу.

В комнату вошла жена. На ней были черные спортивные леггинсы, вокруг пояса — оранжевый кашемировый свитшот.

— Собираешься на пробежку, дорогая?

— Вернусь через полчаса. — Лиз подошла к столу. — Не могу найти ключи. Думала, может, здесь оставила.

— Я предупрежу ребят. — Стрэттон снова достал телефон.

— Не беспокойся, Деннис. — Она взяла со стола ключи. — Я только до озера и назад.

Стрэттон схватил ее за руку и заставил остановиться.

— Никакого беспокойства, — сказал он, сжимая пальцы.

— Отпусти меня, Деннис. Пожалуйста. Убери руки.

— Я тебе удивляюсь, дорогая. Ты же знаешь правила. — За выражением притворной озабоченности не было ничего, кроме стремления держать все под контролем. Пару секунд они стояли, глядя друг другу в глаза. Она попыталась освободиться, но быстро сдалась.

— Звони своим громилам.

— Так-то лучше. — Стрэттон разжал пальцы, оставив на запястье супруги большую красную отметину. — Извини, дорогая. Но ведь осторожность никогда лишней не бывает, согласна?

— Не извиняйся, Деннис. — Лиз болезненно скривилась и потерла руку. — Ты ведь со всеми так. Это твой стиль. В этом твой шарм.

Пройдя через металлический турникет и смешавшись с толпой, я зашагал по ступенькам к левому нижнему сектору.

Один лишь взгляд на поле — и сердце застучало, подстегнутое дозой адреналина: старое табло, близость Зеленого Монстра, на котором в далеком 1978-м Бакки Дент в очередной раз похоронил наши мечты.

Фенуэй-парк.

Был чудесный весенний день. «Янкиз» в городе. Если бы я пришел сюда только ради них.

Вот и место 60C. Я остановился на секунду за спиной худого, тщедушного мужчины в рубашке с открытым воротом. Осмотрелся. Спустился чуть ниже и сел рядом с ним. Он лишь слегка повернул голову.

— Привет, Недди.

Возраст и болезнь обошлись с ним не слишком любезно. Бледное лицо с впавшими щеками, сухая, как серый пергамент, кожа, белый пушок жидких волос. Руки, бывшие некогда сильными и крепкими, как у любого рабочего человека, больше походили на обтянутые пленкой кости. На коленях свернутая в трубочку программка.

— Слышал, ты хотел повидаться.

— Здорово, пап, да? У меня просто слов нет. — Я помолчал. — Скажи, там, внизу, действительно «Янкиз» или это переодетые парни из ФБР?

— Думаешь, я имею какое-то отношение к тому, что там случилось? — Отец покачал головой. — Думаешь, если бы я хотел сдать тебя легавым, то сделал бы это на глазах у матери? Что касается твоего вопроса, — он усмехнулся, — присмотрись к тридцать восьмому номеру. Не уверен, что он справился бы и с моим броском.

Я невольно улыбнулся. Фрэнк тоже. На мгновение в глазах его вспыхнули знакомые искорки — ирландская кровь еще не совсем остыла.

— Хорошо выглядишь. Ну да, ты же теперь знаменитость.

— А вот ты выглядишь… — Я не знал, что сказать. Видеть отца таким… не ожидал, что это будет так трудно.

— Можешь не говорить. — Он похлопал программкой по моему колену. — Я похож на привидение, которое еще не знает, что сдохло.