Где-то посреди своей пылкой речи Лэйк стал стращатьсобравшихся китайской военной угрозой, причем делал это настолько вдохновенно,что не поверить ему было просто невозможно.

– Более двадцати лет мы беспрепятственно позволяли имворовать наши военные технологии, и в результате в их руках оказалось почтисорок процентов наших ядерных секретов, – подытожил он, и все присутствующиевозмущенно зашумели. – Сорок процентов, подумайте только! – прокричал он в микрофон.

В течение пяти минут Аарон Лэйк вовсю клеймил китайцев,обвиняя их во всех смертных грехах и в особенности в небывалом наращиваниивооружений. Этот ход тоже был подсказан директором ЦРУ. Прежде всего нужно былонапугать американцев китайской угрозой и растущей военной мощью азиатов, а чутьпозже перейти к русским и окончательно подавить волю избирателей. Опытподсказывал Мэйнарду, что самые сильные аргументы лучше приберечь длязавершающего этапа кампании.

А Лэйк тем временем продолжал нагонять страх на избирателейи вскоре перешел к своей программе спасения страны. Когда он пообещал удвоитьрасходы на оборону за первые четыре года своего правления, зал в буквальномсмысле взорвался от восторга и наградил его такими овациями, что у него ещедолго в ушах звенело. Восторг этих людей был совершенно искренним, так как речьон держал перед четырьмя тысячами рабочих и служащих, занятых производствомбоевых вертолетов.

Тедди наблюдал за этим шоу не без удовольствия, продолжаягордиться тем, что удачно выбрал человека, способного искусно выполнить егозамысловатый план. Им все-таки удалось затмить недавно состоявшееся бесцветноеполитическое шоу в Нью-Хэмпшире и фактически полностью нейтрализовать егорезультаты. Имя Лэйка не значилось в списках участников этого шоу, и оноткровенно заявил, что гордится этим.

Такого уже давно не было в политической истории США.

«Кому нужны эти пресловутые праймериз в Нью-Хэмпшире? – неуставали цитировать газеты слова Лэйка. – Пусть они делят этот штат междусобой, а я возьму всю остальную страну».

Лэйк закончил речь под бурные, долго не смолкавшиеаплодисменты и снова стал энергично пожимать руки окружившим его сторонникам.После этого Си-эн-эн переключила камеры на свою студию и в течение следующихпятнадцати минут пережевывала сенсацию, свидетелями которой стали миллионытелезрителей.

Тедди щелкнул кнопкой, и на экране появилось другоеизображение.

– А это уже законченный продукт, – сказал он. – Первое егоиспытание.

На экране появилась разработанная в недрах его управленияполитическая реклама в поддержку Аарона Лэйка. На экране замелькали кадры,отснятые в Китае. Несколько китайских генералов пристально наблюдают за военнымпарадом – длинные шеренги военных, чеканя шаг, демонстрируют полную готовностьвыполнить любой приказ военного командования и руководства своей страны.

– «Вы думаете, мир стал безопасным?» – прозвучал за кадромтревожный вопрос диктора, обращенный к миллионам соотечественников.

Картинка мгновенно изменилась, и на экране появились кадрывоенных парадов в Ираке, Ливии, Сербии и Северной Корее. Даже бедный ФидельКастро не был обойден вниманием репортера, хотя его изрядно ослабленнаянедоеданием армия уже не производила столь угрожающего впечатления, как раньше.

– «Наша армия, – продолжал нагнетать тревогу диктор, словновойна уже началась, – сейчас не в состоянии выполнить задачи, аналогичные тем,которые она выполняла в девяносто первом году в Персидском заливе».

Вслед за этим на экране появились беснующиеся толпывозмущенных индийцев, а чуть позже – столь же воинственных пакистанцев.

– «Китай хочет во что бы то ни стало присоединить к себеТайвань, – продолжал угрожать диктор, пока китайские солдаты со свирепымилицами бодро чеканили шаг. – Северная Корея с таким же упорством стремится кзахвату своих южных соотечественников, – надрывно звучал голос на фоне лязгатанков, идущих по центральным улицам Пхеньяна. – Соединенные Штаты всегда былидля них вожделенной целью, а сейчас стали к тому же легкой мишенью».

Голос резко изменился, и на экране появился зал конгресса,где проходило одно из слушаний по военному бюджету. На трибуне стоял увешанныйорденами и медалями генерал, докладывавший членам подкомитета ситуацию срасходами на оборону.

– «Вы, члены конгресса, – жестко чеканил он каждое слово, –с каждым годом уменьшаете расходы на оборону.

Бюджет нынешнего года не стал исключением. Сейчас он гораздоменьше, чем расходы на оборону пятнадцать лет назад.

Вы требуете, чтобы военные были готовы к боевым действиям вКорее, на Ближнем Востоке, а теперь еще и в Восточной Европе, но сами постоянноурезаете ассигнования. Ситуация просто критическая».

Экран телевизора неожиданно погас, и только прежний угрюмыйголос продолжал звучать в динамиках:

– «Двенадцать лет назад в мире было две сверхдержавы.

Сейчас нет ни одной».

Экран снова вспыхнул, на нем появилось красивое и внушающеедоверие лицо Аарона Лэйка.

– «Лэйк, пока еще не поздно!» – прозвучал уже ставшийизвестным лозунг самого таинственного кандидата в этой президентской гонке.

– Что-то не нравится мне этот ролик, – прокомментировал Йоркпосле небольшой паузы.

– Почему?

– Слишком много негатива.

– Вот и хорошо. Становится немножко тревожно, не правда ли?

– Не то слово. Ужас охватывает от безысходности.

– В этом все и дело, – обрадовался Тедди. – Через неделю мынаводним такой рекламой все телеканалы, и все мягкотелые противники Лэйка будутвизжать от страха. А вслед за ними забеспокоятся и рядовые избиратели. Этопоможет им сделать окончательный и к тому же нужный нам выбор.

Только сейчас Йорк понял всю глубину хитроумного плана,который созрел в голове его шефа. Люди действительно будут напуганы до такойстепени, что воспримут Лэйка как единственного спасителя нации. Страх и ужас –вот главные аргументы, на которых строит все свои расчеты директор ЦРУ.

В каждом крыле огромного здания тюрьмы «Трамбл» было поодной комнате для просмотра телепередач. Там стояли телевизоры и по несколькурядов стульев. Поначалу были даже пульты дистанционного управления, но потом ихунесли, чтобы не было споров по поводу того, какую передачу смотреть.