Священник покивал на его слова, видимо подразумевая, что и сам такие байки слышал неоднократно.

– Да, что-то у нас тут происходит, трудно не согласиться, – произнес он. – Видишь ли, я это заметил по своим прихожанам. Их стало меньше. В основном исчезли молодые лица. И это грустно. Еще пропали несколько моих основных жертвователей. – Отец Сергий чуть виновато улыбнулся. – Ты пойми меня правильно, но как мы звонницу построим или православный приют для детей организуем, если не будет щедрых благодетелей? А что тебя интересует в первую очередь?

– Все, – уклонился от прямого ответа Паша.

Священник на минуту задумался, а потом начал говорить:

– Тогда начнем с определения. Мне нравится такое: секта – это прежде всего удачно воплощенный в жизнь бизнес-проект, в основе которого лежит использование труда людей, воля, сознание и мышление которых искусственно изменены. Каждый попавший в секту постепенно превращается в раба и несет организаторам секты солидную прибыль в карман. Для этого используются самые разные методы. Новичков серьезно обрабатывают на всяких семинарах, тренингах, собраниях и сессиях. По ходу дела организаторы секты рассказывают, что мир вокруг нас есть зло и страдание, что Бог уже готов уничтожить человеческую расу и только члены секты смогут обрести спасение. Впрочем, здесь кто во что горазд, и я думаю, что космогония, теософия и прочее особого значения не имеют. Неси любую чушь, болтай, ври, выдумывай – все сойдет, все будет хорошо. Слышал я и такое: организаторы секты выдают себя за зачинателей новой расы сверхлюдей. Говорят, в России действуют около сорока крупных сект: сайентологи, культ Порфирия Иванова, «Свидетели Иеговы»…

– А в Гродине что за организация? – перебил его Паша.

– В Гродине нечто новое и неизвестное. Мне думается, что здесь изобретена какая-то иная система одурачивания.

– Все же странно, что про нашу секту только хорошее слышно, – закинул удочку Паша. – Обычно говорят, что, если человек попадает в секту, он отказывается от семьи, близких, привычного образа жизни. Становится рабом чужих бредней и делает то, что ему прикажут в секте. А тут, получается, все процветают, жить начинают хорошо, пить бросают и начинают свой бизнес. Как же так?

Отец Сергий почесал свой маленький точеный нос.

– Есть два объяснения, – сказал он. – Одно теологическое, а другое практическое. Будь ты человеком из моей паствы, я бы не кривя душой и совершенно серьезно объяснил тебе, что явление сие суть иллюстрация к выражению «продать душу дьяволу». И пояснил бы это я так: наша жизнь есть лишь путь к жизни иной, и от того, как ты пройдешь этот путь, зависит, откроются ли тебе врата на небеса или ты рухнешь в преисподнюю. Сам знаешь, чем отличаются два этих места.

Паша кивнул, чтобы поторопить священника перейти ко второму объяснению, Однако собеседник продолжал говорить не спеша:

– Иными словами, изменяя своей вере в компании этого Учителя… Не удивляйся, я своих противников в лицо знаю, – пояснил он как бы между прочим. – Человек получает материальные блага под залог своей души. Конечно, последует и расплата. Ну вот, а практическое объяснение у меня такое: модифицируются секты ныне, изменяются. Видимо, организатор нашей, как ты выразился, секты – опытный плут, большой специалист по пирамидам, профессионал в сфере финансов. Он использует удачу своих сектантов себе на пользу. Кроме того, реноме секты поддерживается, я уверен, искусственно. А именно: распускаются слухи, положительные для репутации секты, и гасятся негативные. Вот и все.

– А бывает, что в сектах приносятся человеческие жертвы?

Отец Сергий согласно наклонил голову:

– Частенько выходит так, что обманщики начинают верить в собственную ложь, и происходит несчастье. Я читал, что время от времени сектанты устраивают концы света, убивая себя и своих детей.

– В общем-то я про другие жертвы, – уточнил Седов. – Про такие, как в сатанизме.

Священник не без удивления глянул на Пашу. Седов понял, что где-то в самых недрах души священника промелькнуло легкое подозрение: а не рехнулся ли бывший сыщик на почве сатанизма?

– Секта обычная от секты сатанинской отличается как католицизм от вуду. – Отец Сергий увидел, как поползли на лоб рыжие брови Седова, и поспешил объяснить: – То есть просто секта – это деловое предприятие, организованное людьми, прекрасно ориентирующимися в жизненных реалиях и человеческих законах. Сектанты не убивают. Бывает даже, чтят законы и налоги платят. А вот сатанисты всегда сумасшедшие. Ублюдки, прости Господи! – Он привычно перекрестился. – Сатанисты – прирожденные извращенцы и убийцы. Закона они не боятся, потому что в безумии своем полагают, будто сатана защитит их от земного и высшего правосудия. Понимаешь?

Паша в задумчивости кивнул.

– Я вдруг подумал, – проговорил он. – А что, если смешать то и другое?

Отец Сергий неожиданно хлопнул себя по колену и воскликнул:

– Паша, ты думаешь сейчас, что больнее тебе уже не будет? Ты ошибаешься!

На ступеньках перед Пашиной квартирой, собственной персоной, сидел сектантский десятник, Александр Семенович Кумаров. Не сказать, чтобы Пашка испугался, но все же напрягся, внутренне подобравшись, будто кот при виде бредущего по своим делам бродячего пса.

– Привет. – Кумаров встал, протягивая Седову руку.

Пожимая его ладонь, Паша улыбался, а в голове снова прокручивал события прошлой ночи. Неужели, думал он, сектанты уже разведали, кто вломился в башню несколько часов назад?

– Ты ко мне? Откуда узнал, что я здесь живу?

– Так у ларька спросил. Тебя же все знают, ты здесь белая ворона.

– Скорее страус, – заметил Паша.

– Вот-вот! – обрадовался Кумаров. – Нормальные алкаши в беседке заседают, уважают компанию, а ты прячешь голову в песок.

– Мне веселее одному. Ладно, заходи, коли не шутишь. Пить будешь?

– Я теперь только пиво пью, да и то по праздникам, – ответил Саша, проходя в открытую хозяином дверь. – Слушай, откуда у тебя такой фингал на роже?

– Шел, поскользнулся, упал, – ответил Паша.

Они разместились на кухне, потому что в комнате и сесть было некуда – постель разворочена, на кресле свалено выстиранное и высушенное барахло.

Паша не церемонясь поинтересовался:

– Чем обязан?..

Кумаров улыбнулся.

– Ты не удивляйся, – сказал он вкрадчиво. – Я, как только увидел тебя на собрании, так сразу решил поговорить с тобой.

– Влюбился? – ухмыльнулся Пашка. – Это я понимаю…

– Нет, серьезно, поговорить надо! Жаль же смотреть, как человек пропадает! – Саша протянул руку через стол и мягко коснулся напряженного под рубашкой плеча Седова. – Ты же ценный кадр, в милиции работал. Такие нам нужны. А тебе тоже хорошо будет. Ты же не настоящий алкоголик, просто смысла в жизни не видишь. Я и сам такой был. После развода мне казалось, что все, это конец. Знаешь, как заедало, что моя коза нового мужа в два счета нашла! Да с бабками, да на мерсе теперь катается, и еще ребенка родила! Я, честно скажу, злился очень на судьбу. Не понимал тогда, в чем истинный смысл жизни. Думал – в «мерседесе» и ребенке. И она, сука, а все же, получалось, счастлива. Я все думал: за что ей это счастье? Ведь тупая, жадная, жопа у нее толстая, а вот сыто живет, детей рожает! И ведь ужас в чем: я мог бы от этой своей злости сдохнуть! Спился бы да подох. А она бы продолжала жить себе в радость. Вот такая дурь. – Кумаров улыбнулся, будто удивляясь собственной глупости. – Но вот попал к хорошим людям, они мне все объяснили… И у нас платят прилично – на старость заработаешь, ни в чем нуждаться не будешь. Все, о чем я прошу тебя, – пойдем со мной! Посмотри, подумай.