– Ты честна со мной, – захлюпала вода. – Я погадаю.

– На янтарном сердце? – неожиданно сдавленно-хрипло спросила Катя.

– Да. Оно не случайно тебя тревожит. Посмотрю поближе.

Резиновая тень, удлиняясь, достала до моей шеи. Мерзкие липкие прикосновения чего-то определенно живого. Гадко… Жутко… Непонятно… Немыслимо… Оторопь берет. Не пошевелиться! Всю шею свело. Тень колдуньи возилась с замком цепочки. Встрепанной птицей в сознании промелькнула мысль – еще секунда, и я булькнусь в обморок. Или оказия случится. Хотя не страшно, все равно мокрая. Наконец цепочка расстегнулась, кулон упал в воду.

– Я не вижу прошлого… – вздохнула речная ведьма. – Не хватает сил. Но от этого предмета вам надо избавиться. Чувствую боль и разочарование, горе… Как неприятно и холодно! В нем что-то темное, плохое. Хотя янтарное сердце должно связать и укрепить ваши родственные узы. Придется гадать обеим, как тогда? Неужели, как в тот первый раз, тем сестрам? Значит и это было предопределено. Круг должен замкнуться. – Глухой вздох прокатился от неё до берега.

Седмица заюлила под водой, словно собираясь выпрыгнуть из реки.

– За руки… Крепко… Возьмитесь… – бурлила вода. – Крепче… Отпускать… Нельзя-зя-я…

Она всплыла в круге сплетения наших рук. Нас сковала неведомая сила. Мы падали в бездну. Темную, холодную, но одновременно в глаза колол непонятный свет. Он был черным. Ах, как замутило! Силушек нет! И вдруг я перестала ощущать собственное тело – словно облако, парю в липком пространстве. Вижу Олежку, спешащего с лопатой. Там собралась целая толпа. Гвалт. Оживление. Муж врылся под каменный могильный крест. Даже дуб сотрясается от мощных ударов лопаты. Может быть, он что-то задел – из могилы фонтаном полилась кровь. Кровь бежит и по металлической цепи. Мне стало очень страшно. Вокруг взрыв. Скала Седмица раскалывается пополам. Люди в воде. Тонут. Крики и яркая вспышка света туманит сознание. А вот новое видение – я с Маринкой и Олежкой. Они буквально дышат на меня. У нас будет малыш, мой ребенок. Мы счастливы, как единая дружная семья. Катя наконец-то успокоилась и не против породниться с Олегом. Но почему-то сильное беспокойство, как тень опасности, берет в тиски душу. Я вижу мужа и Марину, они парят в ярком желто-оранжевом свете. Я знаю, что это смерть. Ее зловонное дыхание на моем лице. Пытаясь в ужасе оттолкнуться от неё, я очнулась.

Как же холодно и мокро! Меня кто-то тряс. Открыла глаза – Катя. Рядом с ней мальчишка лет двенадцати.

– Ну ладно, к отцу побегу. Вы не задерживайтесь!

– Дарья, надо спешить! Сын дяди Вольди, младшенький, такое рассказал! Соберем по дороге парней. Копать нужно очень быстро. Только бы полиция успела людей, девок-дур, от Седмицы убрать. До первого захоронения под крестом нелегко добраться. Оно, видимо, сейчас в корнях дуба, – Катька ухватила меня под руку и потащила домой. Я с удивлением озиралась по сторонам. Седмица и страшные сомы уплыли, будто их и не было. Мы же непостижимым образом оказались у островка с костром для пикников.

– Как ты? – беспокойно оглядев меня, спросила сестренка.

– Вот умора! – звонко рассмеялся знакомый голос.

Совсем рядом. Настолько внезапно, что опять вспомнились Катины слова о способности Маринки проявляться из ниоткуда.

– Вы чего, рыбу в реке руками ловите? – не унимался вредный ребенок. – И что копать собрались? Могилку для рыбки?

– А вот и нужный парень с лопатой! – утвердительно кивнула Катюха.

Она не удивилась. Как должное восприняла совершенно неожиданное появление Маринки и Олега. Уверенно обратилась к ним:

– Поможете могилу раскопать?

– Обиделись бы, если б не попросила! – ажиотажно пропела Маринка. – Олежа, ты как?!

– Без проблем. Раз такая компания собралась, можно и помородерствовать, – спокойно ответил муж. – Пойдем, продумаем пути отхода с добычей. – Он не выдержал и улыбнулся, восприняв все, как шутку.

– Олег Иванович! Седмица должников к ответу призывает! Сегодня!! Всех меченых… Люди могут погибнуть… Слинять не выход. Дядя Коля – один из первых в списке, к родственникам сорвался… Там отсидеться решил. На полдороге… Бензин кончился. Он к обочине. К багажнику. За канистрой. Гравий от встречки… Пулей в висок. Сейчас в реанимации. В нашей больнице. Шкафчиков, главврач, сам оперировал, – Катя в волнении выдыхала слова, прижав руку к сердцу.

Олег пристально посмотрел на неё:

– Ну, если сам главврач, ваш дядя Коля в надежных руках.

– Нет! – нервный кашель. – Тут медицина бессильна! Сам Шкафчиков тоже меченый. Говорят… все операции заму передал. У него руки трясутся. Да не то, ходуном ходят! В конференц-зале заперся… с коньяком. Откопать, вернуть надо схороненную жизнь и смерть Седмицы… Она угрожала. Щас такая чертовня начнется! Это не первоапрельская шутка! Еще народ на подмогу надо собрать…, – сестренка все прибавляла шаг. Мы за ней.

– Драматизируете, Екатерина Андреевна.

Видно, паранойя у вас общее поветрие, – подвел итог Олежка.

Катька резко остановилась:

– Вы не понимаете! Речные ведьмы на судьбу ставят метку. Кто от скуки карточный пасьянс раскладывает, а они в пазлы человеческую судьбу нарезают и складывают обратно с вставленным наказанием. Для каждого – свое. В их власти эту метку запустить, активизировать. Щелк – и все! Еще никому их кары избежать не удавалось. О-о-о-о, вон… Смотрите!! Емельяновна! Небось спешит посмотреть, с кем ей муж изменяет…

Из реки выходило нечто в лохмотьях. Серое, косматое. В волосах водоросли и большая заколка с вишнями. Какая-то рыжая сумка через плечо. Катя заговорила, провожая ее глазами, как о чём-то обыденном:

– Семь лет назад сгинула. Вроде как гадать на повышение мужа пошла, да видно, жадность обуяла. Речную ведьму пыталась словить, как рыбку золотую. Бабы видели. Ее мужа Ятем прозвали. Как завидит Емельяновна, что особа женского пола на него посмотрела, пальцем грозит ему, предупреждает – «ятя». Ревнивая до одури была. А муж не при делах, любил ее, дуру.

Проходящий мимо дух сильно пах сдохшей рыбой. Лицо в прямом смысле размыто. Рука, как кривой сучок, порылась в своей сумке. Найденный ключ Емельяновна флагом воздела над головой и живенько так прошла мимо нас по дороге. Я в ужасе ухватилась за мужа. Он и то побледнел, а Маринка спряталась за его спину.

Тихий голос Кати:

– Седмица открыла врата своей тюрьмы, плененные души отпускать начала. Они тенями среди живых разгуливать будут, пока речные ведьмы собирают долг. Так они нас запугивают. – Упрямо мотнув головой, Катя пошла, ускоряя шаг. – Я и Даша – меченые! Вся семья Воробьевых. И Марина… У нас не получится, Дашина мать ее достанет до смерти! Покинуть, сбежать не удастся. Речные ведьмы затягивают вокруг своей вотчины петлю, – мы уже почти бежали за Катей.

Олег странно посмотрел на меня и Маринку. А та, бледная как полотно, трясясь, спросила у него: