Однажды днем, подойдя к кромке воды, я села на песок, скрестив ноги. Доносившиеся издалека звуки грохочущих и жужжащих скейтбордов приглушались шумом волнующегося океана, чья ласкающая пена, точно флиртующая кокетка, подступала к моим коленям. Я усмирила сознание, позволив себе раствориться в ощущении самобытности. В таком виде я как бы проникла в Источник, установив связь с душевным балансом. Мое бессознательное норовило просочиться наружу, и я позволила ему превратиться в сон наяву. Возможно, это океан навеял мысленные образы, связанные с водным погружением, поскольку в моих последующих фантазиях я ощущала блаженство от близости с китообразными, сидя верхом на них и бороздя тропические глубины.

После этого в состоянии полного покоя я возвращалась обратно. Когда я проходила мимо скейт-парка, внезапно передо мной выскочил юноша, и колеса его скейта оказались всего в нескольких дюймах от моего лица – настолько близко, что я мельком увидела свой открытый глаз в отражении на обратной стороне доски. Вернувшись на тротуар, я прошла мимо столов, где рисуют татуировки хной, и тату-салонов, какое-то время двигаясь в одном ряду с гитаристом в дредах на роликах, прежде чем он вырвался вперед, напевая что-то себе под нос, по всей видимости находясь глубоко в своем собственном Источнике.

Припарковав «Теслу» возле дома, я впорхнула внутрь. Ты, скрестив ноги, сидела в гостиной в подвесном плетеном кресле-коконе. Ярко-желтый сарафан, покрывающий твои колени, в сочетании с ярким пламенем твоих волос ослеплял меня, не давая смотреть прямо на тебя.

– Привет, Эбби, – сказала ты с легкостью, хотя в твоем дрожащем голосе я уловила необычные нотки. – Присядь на секунду. Я хочу тебе кое-что сказать.

Я села на диван с узором индейцев навахо, поставив сумку рядом с собой.

– Слушай, – начала ты, – наверное, мне стоит сказать прямо. Я только что узнала, что получила роль в автобиографическом фильме о Джоан Дидион.

– Серьезно? Это потрясающая новость! – произнося эти слова, я ощутила, как сжалось мое сердце.

– Да, это действительно хорошая новость.

Твоя улыбка показалась мне натянутой.

– Я счастлива и одновременно напугана. Но да, для меня это отличный шанс. Это все меняет.

Твое кресло мягко качнулось.

– Разумеется, это означает, что начнется суета. Я даже не знаю, хватит ли у меня времени на Рафа.

Я молчала. Сидя на диване, я чувствовала себя маленьким ребенком, которому предстоит узнать о разводе.

– Понимаешь, я не смогу проводить с тобой столько времени, как раньше, – ты старалась тщательно подбирать слова, я заметила это, и у меня перехватило дыхание, – но мне нравится, что ты рядом, Эбби, и я действительно хочу, чтобы ты осталась.

Горло сковало еще сильнее, и это чувство пронизало мое тело, выкручивая его словно мокрую веревку.

– Конечно, – перебила я тебя, говоря сквозь боль, – я все понимаю. Я что-нибудь придумаю. Быть здесь с тобой было абсолютным счастьем для меня. Спасибо, что ты так надолго меня приютила и столько всего показала.

Приложив столько усилий, чтобы сказать все это, я сделала глубокий вдох, все еще не осознавая внезапное крушение своих огромных надежд. Все, о чем я могла думать в тот момент, так это о том, что я привыкла видеть твое лицо каждый день. Я была абсолютно уверена, что, просто глядя на тебя, я становлюсь лучше – лучшим художником и лучшим человеком. Конечно, ты об этом даже не догадывалась. Откуда ты могла знать, какое влияние на меня оказывало твое присутствие или что со мной станет, если меня снова поместить в темноту. Ты не могла быть так жестока. При одной мысли о возвращении в Мичиган у меня закружилась голова. Я вдруг заметила, что крепко сжимаю подлокотник дивана.

– Нет-нет, – сказала ты, сменив позу и расцепив ноги. Ты пристально смотрела на меня, твои глаза блестели. – Я хотела спросить, не могла бы ты остаться и стать моим помощником. Я имею в виду личным помощником.

Я продолжала сжимать подлокотник дивана, как будто он мог упасть. Значение твоих слов медленно проникало в мое сознание.

– Многие актеры берут друзей в помощники, – продолжила объяснять ты, – людей, которые хорошо их знают, живут с ними и понимают, что им нужно. Людей, которым они доверяют. Пожалуйста, подумай об этом. Я сейчас в том положении, когда мне нужна помощь: организация встреч, ответы на телефонные звонки, возможно, какие-то домашние дела. Мой агент давно говорит мне об этом, но я все откладывала решение на потом, думая, что это доставит неудобства или как-то стеснит меня. Но если бы это была ты, все было бы иначе. Было бы прекрасно. И кроме того, я полностью тебе доверяю.

Глядя на меня, ты раскачивалась в кресле.

– Разумеется, я буду платить тебе. И ты можешь жить здесь бесплатно.

Пытаясь сосредоточиться на сжатии подлокотника, чтобы не броситься к твоим ногам, я переспросила:

– То есть ты хочешь, чтобы я стала твоим личным помощником?

Ты кивнула.

– И оставалась здесь?

Перенеся вес тела вперед и став ногами на пол, ты перестала качаться в кресле.

– Ну, пожалуйста, Эбби. Надеюсь, ты скажешь «да».

Я сделала вдох:

– Уверена, что тебе это не доставит неудобств?

– Нет-нет, наоборот, – ты отрицательно покачала головой, а затем добавила: – Но ты можешь все обдумать, я не хочу на тебя давить. Если тебе это неудобно, я пойму.

Ты продолжала смотреть на меня еще долго, натянув платье себе на ноги, и по моему телу разлилось трепещущее тепло.

– Я была бы рада, – торжественно произнесла я.

Ты расплылась в улыбке и, поднявшись со стула, подошла ко мне.

– О, Эбби, я так рада, что ты рядом. Ты так меня поддерживаешь. Я никому не могу доверять, как тебе, и я знаю, что ты всегда будешь преданной подругой.

Ты обняла меня и поцеловала в щеку:

– Это безумие! Кто бы мог подумать тогда в детстве, что мы окажемся с тобой здесь вместе? Это просто безумие.

– Безумие, – эхом отозвалась я.

Удивительно, но неожиданно я стала твоим доверенным лицом. Я вернулась в твою жизнь, словно никогда не исчезала, словно мы каким-то чудесным образом проснулись утром после нашей детской пижамной вечеринки уже взрослыми.

Вначале быть помощником означало просто составлять тебе компанию и оставлять тебя одну, когда ты этого хотела, что я и делала раньше. Поначалу, боясь уни- зить меня, ты не решалась просить меня о стирке и химчистке.

– Нет, это моя работа, – твердо настояла я, собрав твою одежду.

Мы решили, что вещи в химчистку будут сдаваться раз в неделю. Ты оставляла их в корзине в прачечной комнате. Что касается