я вас расстроила. Не надо, деточки, плакать. От этого разболится головка еще хуже. Не плачь, Таточка. Развеселись, моя крошка; посмотри, какое солнце; птички щебечут, так светло, хорошо! Мы пойдем гулять. Ведь вы пойдете со мной гулять. Ты мне покажешь сад, Толя. Хорошо?

Толя. Мы пойдем за реку.

Дама. Пойдем за реку, на поля, на луга! Будем собирать цветочки, слушать птичек, петь песни! Рассмейся же теперь, Таточка! Ведь ты — хорошая девочка! Да это и не ты плакала. Это плакала другая девочка. Ее больше нет. Теперь с нами Тата, веселая Тата! вот как!

Тата (утирая слезы). А мисс Эми тоже пойдет за реку?

Дама. Да, и m-lle Эми пойдет. Мы пойдем все вместе. Мы пойдем после завтрака — тогда у m-lle Эми пройдет голова — и всем будет весело, вот как.

Тата. Всем будет весело. Папа тоже сказал, что всем будет весело.

Дама. Да, да, вот и прекрасно, дети! Я так и знала, что вы такие умницы. Подите же сюда ближе. — Вот так, и ты, Толя. Я тетя — добрая, хочу вам только хорошего. Вас люблю и пришла поговорить с вами, как с большими и взрослыми детьми. Ты ведь большая, Тата? (Тата кивает головой.) Ты не будешь, значит, плакать и кричать? Да? А про Толю и говорить нечего, он мальчик. — Так вот что, дети, вы должны теперь помолиться о своих папе и маме. Молиться Боженьке об их душе. — Так нужно! — Бог любит, когда дети молятся. А это важная минута в вашей жизни, когда нельзя плакать и кричать, а нужно хорошенько молиться Богу. (Молчание.)

Тата. Да?

Дама (целуя ее). Да, деточка. Вы папу и маму — больше никогда не увидите!

Молчание. Дети глядят в стороны.

Дама. Маму Боженька взял на небо. Только вы не бойтесь и не плачьте — вашей маме там хорошо.

Тата. Да?

Дама. Да, милая. Мама теперь вместе с ангелами, на небе, смотрит на вас — и радуется, что вы такие умники, — она хочет, чтобы вы были хорошие, мама будет рада, когда увидит, что ее дети послушные и веселые. (Молчание.)

Тата. А папа?

Дама. Папа тоже… А теперь, дети, вы должны стать на колени и помолиться о них.

Тата. А здесь нет образа.

Дама. Ну, так просто. Бог сказал, все равно, где молиться. Вот станьте, дети, на колени, я вас научу. Перекреститесь и говорите за мной слова:

Дети становятся на колени и повторяют за дамой.

Упокой, Господи, маму во царствии небесном и прости, Господи, папе все прегрешения.

Дама. Ну вот — вы умники. Я так и знала, что вы будете такие послушные… А теперь вы должны будете надеть эти платья. К вам придет няня. А потом посидите тут смирно. За вами я скоро приду и мы пойдем вместе вниз, молиться о маме… Вы с ней должны будете проститься.

Тата. А где теперь мамочка?

Дама. Вы проститесь с ней внизу, в зале, с ней — с ее телом… Вы не бойтесь… Она не умерла… Нас Бог учил, что душа не умирает, а умирает только тело. А душа мамы теперь у Бога на небе… Мама смотрит на вас.

Тата. Да? это правда?

Дама. Правда, правда, моя хорошая, добрая девочка. Мама теперь счастлива, она смотрит на вас с неба и радуется, что у нее такие хорошие дети. Она видит вас. Мы ее не видим, а она видит и рассказывает про вас Богу.

Тата. И я хочу к маме… Это можно?

Дама. Да, да… Вот немного погодя, вы пойдете к маме проститься с ней… А теперь посидите тут, смирно. Вы ведь будете смирно сидеть? Вы ведь большие, серьезные дети?

Тата. Мы никогда не кричим. Это в городе есть такая у нас девочка Вера, она — плакса… А мы нет.

Дама. Ну вот, я так и знала. Тогда до свиданья, дети. Мне пора, я уж опоздала. Прощай, Таточка. (Целует ее.) Ну а вы, Толя… Вы не хотите со мной проститься?

Толя протягивает руку и отворачивается.

Дама. Ну вот так, дети. Значит, до свидания. Я скоро, скоро за вами приду. А теперь посидите тут, переоденетесь — к вам сейчас придет няня. (Кивает головой и уходит.)

Толя (шепотом). Как ты смела говорить им про папу, ты совсем глупая и маленькая. Ничего не понимаешь. Папа будет на тебя сердиться. Папа велел молчать. Мы теперь большие.

Тата. Я и не говорила.

Толя. Нет говорила.

Тата. А сердиться теперь грешно.

Толя. Я не сержусь. А только мы должны слушаться папу.

Тата. А сам папа говорит, что нехорошо сердиться.

Толя. А эта дама глупая… Она говорит, как дядя Поль, она хочет, чтобы мы ее хвалили.

Тата. Это мамина новая знакомая.

Толя. Она совсем глупая, она ничего не знает, она говорит про папу. А папа тут… Она говорит m-lle Эми… Зачем m-lle Эми, у нас мисс Эми. (Молчание.)

Тата. А почему все плачут, Толя?

Толя. Они жалеют нас и плачут. Они думают, что мы совсем маленькие.

Тата. Я не буду больше плакать… А папа тоже плакал.

Толя. А про папу нельзя так говорить. Его обижают. Это наша тайна, папа сам вчера сказал.

Тата. А вчера? Что он говорил? Мне было страшно.

Толя. Папа нездоров… Все нездоровы… (Молчание.) Мы еще не совсем большие и этого не понимаем, но мы будем расти и тогда скоро все поймем. (Молчание.)

Тата. А ты, Толя, пойдешь к мамочке?

Толя молчит.

Тата. Я хочу к мамочке. Я думаю, что мамочка больна. Отчего все так?

Толя молчит.

Тата. А все-таки мне страшно. Зачем все чужие? Что там будет? Почему все плачут?

Толя молчит.

Занавес.

Перерыв четвертый.

V

Богато убранная детская в нижнем этаже. Тата в кроватке спит. Перед ней Толя.

Толя (тихо). Тата, Таточка, Тата — ты все спишь. Таточка, проснись! Все ушли. Мы одни, но я не смею кричать, я не хочу, чтобы меня услышали. Я говорю потому совсем тихо. А ты меня не слышишь — ты все спишь, спишь и спишь. Таточка!

Тата. Ах, кто тут? Толя, я спала. Где я теперь? Это детская?

Толя. Ну вот, Таточка, ты наконец проснулась. Я так боялся! Я сидел один, и часы все били, били и били, и все было тихо. А ты все спишь и спишь. Я думал, что