маршрут, удивился. По его словам, мало кто знал, что границу можно пересечь на автомобиле вне чек- пойнтов. Правда, у нас были бумаги от правительств обоих государств, с просьбой не чинить препятствия.

Короче, по некоторым деталям в письме, предположили, что место захоронения Карла Хофмана- в какой то пещере на границе, с заложенным камнями входом. Осматривая местность, наш Карл нашел три пещеры, и согласился с предположением, что если захоронение есть, то они его найдут. И повернул назад, что бы вернуться к лагерю краем обрыва.

Клаус Гремниц вышел навстречу Хофману из-за скалы неожиданно. В сопровождении этого своего слуги, Людвига. Здоровенного, туповатого бюргера, лет тридцати. Оба держали в руках винтовки, и были слегка навеселе.

Он рассказал, что Шмидт не врал. Они нашли пещеру. Наш Карл ответил в смысле — отлично. Отец будет рад наконец прояснить судьбу брата. В ответ Гремниц засмеялся, и заявил, что Отто Хофману теперь грустить до самой смерти. Потому что и сын у него погиб в Камбодже. А потом навскидку выстрелил в Карла.

— Он промахнулся с трех метров — сигарета скурилась до пальцев, и Карл швырнул ее в костер — а может, это я дернулся, скидывая карабин с плеча. В общем, я споткнулся и упал с высокого обрыва в джунгли.

Снова закурив, Карл рассказал, что почти не пострадал. Несколько синяков и ушибов о ветки деревьев, на кроны которых он упал. Гремниц со слугой в этом месте не могли спуститься. Как и Карл вряд ли, без оборудования, мог забраться. А ближайший спуск сравнительно далеко.

Когда через несколько часов Карл пришел на место лагеря — там уже никого не было. Уехали в ночь. И он пришел в недоумения. Прежде всего, от вопроса- что же теперь делать?

По здравом размышлении, решил пробираться в Сайгон, где находится финальная точка университетской экспедиции. Для этого пошел на юг, вдоль пограничной гряды. А спустя день, в каком-то распадке увидел, как три бандита, пытаются захватить белого и вмешался.

— Это оказался Грин, Джо. Я уже сто раз пожалел что не бросил его там.

— Значит, ты думаешь, что кроме тела твоего дяди, там были сокровища? — не дал себя отвлечь Джо.

— Этот мамин брат — он всегда был странный — пожал плечами Карл — после войны он несколько раз приезжал к отцу, с каким то прожектами. Только понимания не нашел. Но и без этого, он нашу семью не любил. Я думаю, он красный. Ну, как все эти, университетские. А тут он, похоже, понял, что разбогател. И я — единственная преграда. Ни я, ни отец, добытое дядей, себе бы не оставили. Сдали бы в музей.

— Ну и чего же ты хочешь, Карл? — спросил Оттам- Добраться до Ангкора? И разобраться с родственником по свойски?

— Я думаю, что в Ангкор они, конечно, поехали. Там Гремниц оставит экспедицию на заместителя, профессора Штурмаера, и уедет в Сайгон. Там погрузится на пароход, и вернется с сокровищами в Европу. Отдаст отцу тело дяди. Расскажет, что я пропал без вести, или еще что. Как то так. Но у меня очень серьезные подозрения.

— Ты о чем? — удивился я.

— Мы как то очень быстро нашли захоронение. И вообще, дядя как то очень вкурсе истории той экспедиции. А если вспомнить, что он учился в Оксфорде… — Хофман запнулся.

— Ты думаешь, что этот твой дядя, работал и работает на англичан? — Джо все сообразил гораздо раньше меня.

— Я этого не исключаю. Для этого и хочу с ним увидеться, и поговорить в Сайгоне. По первоначальным планам, вернувшись из Камбоджи, мы должны были остановится в отеле «Мажестик». Но просто не могу понять, как быть, если он остановится где-то в другом месте…

Судя по тому, как крякнул Джо, отель весьма фешенебельный. А я прикинул, что со своим свободным китайским, скорее всего, смогу это выяснить. Поговорить с сайгонскими китайцами, простимулировать денежкой. И ни один приезжий немец мимо не проскочит.

— В принципе, все не так уж сложно, Карл — сказал я.

— Знаешь, Грин — ответил Карл — Только не предлагай ворваться к профессору Гремницу в номер в черных полумасках, черных трико, и всех вырезать! А потом все свалить на тайскую мафию!

Бредя дорогами, мы о чем только не говорили. В частности, я рассказывал парням про ниндзюцу, чем весьма впечатлил обоих.

— А вот это, было обидно, Карл! У исконных ниньдзя, типа меня, штаны широкие!

— А вырезать, значит, ты не против?

— Что за глупости? Тем более, что мы же его расспросить хотим. Я покажу тебе самые модные пытки, Карл. Все расскажет. Правда, потом его придется как то, это…

— Ты и вправду, Питер, мог бы посерьезнее — проворчал Оттам.

— Да идите вы жопу, оба! — я вышел из себя — у нас в кузове лежит фигня, за которую красный Китай нас грохнет походя, на всякий случай. Напротив, сидит негр, приключениями которого, мафия у меня будет интересоваться вдумчиво, и со всей остротой ножиков. А немецкий аристократ в своих родственных разборках — это так, на сладкое. Так что не нужно мне рассказывать, как я должен на что — то реагировать.

— Не обижайся, Питер. — извинился Хофман- Просто эта твоя манера все время ерничать…

— Кстати, Карл — закурил Джо — а этот Грин тебе не кажется странным? Согласись, мы с тобой носители тайн. А что же Грин? Не хочешь поделиться, Питер?

— Мне скрывать нечего, парни. — я взял кружку, и отпил — я — русский царь. Наследник престола и прочая и прочая. Европейская аристократия давно знает, что спаривание с русскими царями, сродни волшебной палочке, и дарит долгие годы здоровья. Вот испанская монархия и заказала предоставить меня в их распоряжение. Что бы я там принцессами занялся. Они же Габсбурги, сами понимаете. Здоровье ни к черту. Да и так, меня, на один перепихон, за пол- миллиона фунтов сдают. Но я сбежал от захватчиков, и теперь буду зарабатывать сам.

— Царевича же убили на Урале? Ты не знал, Грин? — Хофман постарался быть серьезным, а Джо заржал на все джунгли.

— Сохранять род умеют не только англичане, Карл. Отца вывезли в Монголию дикие буряты. А красным подставили двойников.

— Знаешь, Джо — внешне спокойно сказал Хофман — дай пожалуйста пистолет. Я его, zum teufel****, пристрелю.

— Точно, Карл. Я думаю, если продать этого Грина по частям, неплохо заработаем.

— Вот тогда то вам и конец. Тайное русское общество сохранения царского рода, на мою эксплуатацию смотрит спокойно, только ведет учет