трапу идет  к а п и т а н  сторожевого судна. За ним  а н г л и й с к и й  о ф и ц е р  и  а г е н т.

(Показывая на молящихся.) Вот, полюбуйтесь, пожалуйста! (Капитану.) Разрешите, ваше сиятельство, я их быстро приведу в порядок.

К а п и т а н (строго). Сейчас время утреннего намаза, лейтенант! Эти люди говорят с пророком, да хранит аллах его имя! В уважении религии, в уважении бога — основа жизни, лейтенант!

Л е й т е н а н т. Слушаюсь! А почему же ваш бог, — кстати и наш тоже хорош, — почему ваш бог ничего не сделал для вас, ваше сиятельство?

К а п и т а н. У вас какой-то странный юмор, мой друг!

Английский офицер внимательно осматривает людей на палубе.

Л е й т е н а н т. Вы, капитан российского императорского флота, ваше сиятельство Абдулла Джеваншир-хан, командуете на вонючем Каспийском море какой-то старой калошей, фактически плавучей тюрьмой, высокопарно именуемой в списках и газетах «крейсером»! Да и функции у вас, мягко выражаясь, жандармского порядка! Я не думаю, чтобы на то была божья воля, ваше сиятельство!

А н г л и й с к и й  о ф и ц е р. Бог — очень занятой человек! Ему надо помогать… Иначе он займется посторонними делами.

Л е й т е н а н т. Великолепно сказано, сэр: «Ему надо помогать!» У меня остался друг в столице, фамилию не могу назвать, потому что он был… извините, шулер! Бывало, спрашиваю у него при встрече: «Ну, как дела?» Отвечает: «Хороши. Выигрываю!» Я улыбаюсь, говорю: «Но, дорогой мой, ведь счастье может изменить вам?» — «Да, говорит, но, чтобы оно мне не изменяло, я ему сам помогаю немного — левой рукой». (Показывает при этом мизинцем.) Вы правы, сэр, богу надо помогать, как и счастью в карты.

А н г л и й с к и й  о ф и ц е р (не сводит глаз с раскачивающихся и бьющих поклоны людей). Англия — великая держава только потому, что она всегда помогала богу, вернее… разрешала ему помогать ей. Однако… (Обращаясь к капитану, показывает на молящихся.) Я тоже очень уважаю мусульманскую религию, ваше сиятельство, но если они будут молиться до… завтра?

К а п и т а н. Уже конец, сэр!

Молитва окончена. Расходятся люди. Капитан трогает палочкой Нестора. Тот кланяется.

Кто такие?

Нестор не понимает, молчит. Тогда капитан спрашивает по-тюркски.

Ким сыз?

Н е с т о р. Рыбаки, господин.

К а п и т а н. Откуда?

Н е с т о р. Из Баку, господин.

Пауза.

К а п и т а н. Кто твой хозяин?

Н е с т о р. На торговый дом Рогацкий работаем. Знаешь? Рогацкий — консервный завод, магазин рыбный на Парапете…

К а п и т а н. Документы есть?

Нестор полез за пазуху.

Проверьте, лейтенант.

Нестор подает лейтенанту бумажку, тот читает, возвращает Нестору.

Л е й т е н а н т. Где рыба?

Н е с т о р. Внизу, господин. (Показывает на трюм.)

Лейтенант подходит к люку, хочет спуститься, но останавливается, морщится.

Л е й т е н а н т. Почему такая вонь?

Н е с т о р (разводит руками). Рыба, господин! Аллах наказал и дал ей такой запах.

Л е й т е н а н т. Симов!

М а т р о с. Есть, господин лейтенант.

Л е й т е н а н т. Спустись-ка в трюм!

Матрос быстро спускается по трапу в трюм.

Пауза.

К а п и т а н. Ты счастлив, старик?

Н е с т о р. Да, господин.

К а п и т а н (английскому офицеру). Он счастлив, сэр.

А н г л и й с к и й  о ф и ц е р (пристально смотрит на Нестора). Очень приятно.

К а п и т а н. Он очень счастлив, сэр! (Нестору.) Магомет — твой пророк. Мусават — твоя партия. Ты больше не раб русского царя.

Н е с т о р. Ты прав, господин.

К а п и т а н (английскому офицеру). Вот видите, сэр.

Матрос вылезает из люка, стоит навытяжку.

М а т р о с. Так что одна сплошная рыба, господин лейтенант!

Л е й т е н а н т. Все в порядке! Поехали. (Капитану.) Разрешите, ваше сиятельство?

К а п и т а н. Прошу.

Капитан идет вперед. Нестор кланяется ему.

А н г л и й с к и й  о ф и ц е р (лейтенанту). Знаете, почему нам удалось завоевать Индию, лейтенант?

Л е й т е н а н т. Нет! Я никогда не интересовался чужими делами, сэр.

А н г л и й с к и й  о ф и ц е р. А мы всегда интересовались чужими делами и всегда спускались в трюм смотреть рыбу — сами. Поэтому нам было очень легко взять эту несамостоятельную страну. А вам даже тогда, когда господин капитан говорит с этим стариком на родном языке, вам и тогда нужен… переводчик. (Козырнул Нестору и пошел по мосткам.)

Лейтенант и матрос следуют за ним. Агент идет последним. Рассветает. Слышен шум уходящего корабля.

Пауза.

Б а г и р о в. Чуть из-за тебя не засыпались, Вася.

В а с и л и й (вспыхнув). Почему?

А к о п я н. Не очень чисто это у тебя получается — молиться! Ты бы уж лучше смотрел на меня.

Н е с т о р. Неправильно, Вася, поклоны ты клал. Слишком быстро, понимаешь? Ты действительно смотри на того, кто впереди тебя, тогда никогда не собьешься! Хорошо еще, что сейчас шесть часов утра! В это время у правоверных порядок: с богом потолковать! (Наклоняется к Василию.) А вообще ты, друг, это свое… своеволие оставь! У нас так, раз я сказал — выполнять беспрекословно! Кидаться на врага с оружием в руках мы тоже умеем… но только тогда, когда это надо! Понял?

В а с и л и й. Понял.

Н е с т о р. Ну вот! (Отходит от Василия.)

Б а г и р о в. Далеко корабль ушел?

А к о п я н (всматриваясь). Далеко.

Н е с т о р. Быстро ходит, собака! Им топлива жалеть не приходится!

Б а г и р о в. Значит — пронесло!

В а с и л и й. А если б засыпались мы? Ведь все бы им досталось: и груз и люди…

И в и н (появляясь из трюма). Как ты говоришь, Вася? Все бы им досталось? Ишь ты какой! А я зачем?

В а с и л и й. А чего ты сделать можешь?

И в и н. Чего я могу? Я, Вася, снизу лодку взорвать могу! По инструкции!

Василий смотрит на него с удивлением. Все улыбаются. Нестор затягивает песню. Остальные подхватывают ее.

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Картина четвертая

Астрахань осажденная

Та же декорация, что и в первой картине. Посредине комнаты стоит  ш т а б н о й. На стуле сидит  Л у к и н. Он снимает грязные сапоги — только что вернулся с фронта.

Ш т а б н о й. Я бессилен, Андрей Матвеевич. У нас всего четыре самолета системы… (Махнул рукой.) Да просто… гробы! Кстати, их так и называют «гробами». Но и они не летают! Вы же знаете: бензина нет. Пока вы были на фронте, англичане страшно обнаглели. Они кружили над городом на большой высоте, сбрасывали прокламации и… бомбы.

Л у к и н. Почему вы молчали?

Ш т а б н о й. Мы не молчали, Андрей Матвеевич, но специальной зенитной артиллерии у нас, сами знаете, нет!

Л у к и н. Большие потери?

Ш т а б н о й. В людском составе почти никого. А от английской бомбы у нас сгорели амбары.

Пауза.

С самолетами можно бороться… только самолетами!

Л у к и н. Пока… надо обойтись собственными силами, Александр Васильевич.

Штабной разводит руками.

Обязательно надо.

Ш т а б н о й. Каждый день телеграммы-с просьбой бензина!

Л у к и н. Понимаю! Что еще, Александр Васильевич?

Ш т а б н о й. Больше доложить ничего не имею.

Л у к и н. Значит, все обстоит благополучно?

Ш т а б н о й (удивленно, пожав плечами). Да нет, не очень… наоборот.

Л у к и н. Пишите!

Штабной садится к столу.

Военная, вне всякой очереди: «Москва, Кремль, Ленину. Копия командвост Фрунзе, копия Саратов, четвертая армия…

Пауза.

Многочисленные английские и белые аппараты продолжают систематически бомбардировать Астрахань. Мы же располагаем одной