— Вы, капитан, были правы!.. Этот парень и в самом деле донжуан!

— Еще какой… Однако установление данного факта ничуть не помогает в нашем расследовании!

— Придется порыться в его личном письменном столе…

— Спешу сообщить вам, что именно этим мы как раз и занимаемся! — ухмыляется Джамиля.

— Я имею в виду письменный стол у него дома.

— А-а… Гаэль, возможно, не даст на это согласия.

— Нам в любом случае нужно осмотреть его жилище. У нас нет другого выхода.

— И что же вы надеетесь там найти?

— Понятия не имею! Но если он исчез, то это произошло, видимо, не случайно, разве не так? Возможно, у него на совести кое-какие нехорошие делишки…

— Вы из судебной полиции или из контролирующих полицию органов, майор? — морщась, спрашивает Джамиля.

— Почему вы задаете мне такой вопрос?

— Да потому что вам везде мерещится зло! На основании чего вы вдруг решили, что Бенуа был замешан в каких-то нехороших делишках?

— Я просто хочу его найти и прорабатываю все возможные версии — только и всего… А вы?

— Что я?

— Вы точно хотите, чтобы Лоран нашелся?

Джамиля несколько секунд растерянно хлопает ресницами, а затем ее охватывает приступ гнева.

— Вы с вашими дурацкими намеками уже начинаете действовать мне на нервы! — взрывается она. — Вам лучше оставить меня в покое, пока я не вцепилась вам ногтями в физиономию!

— Успокойтесь, капитан! Я прошу вас успокоиться…

Джамиля стремительно выходит в коридор, сильно хлопнув дверью, и направляется к своему собственному кабинету.

«Да пошел он к черту, этот придурок!»

В кабинете она наливает себе кофе, выходит в коридор и «стреляет» сигаретку у одного из своих подчиненных, а затем снова возвращается и запирается на ключ.

Она с раздражением захлопывает лежащую в самом центре стола папку с материалами, собранными по делу об исчезновении майора Бенуа Лорана.

«Вот видишь, мерзавец, — думает она, — тебе все-таки придется поплатиться… Как говорится, что посеешь, то и пожнешь…»

Бенуа просыпается после нескольких часов сна.

Для него это не просто сон, а благотворный отдых, позволяющий сберечь силы. К тому же это единственное удовольствие, которое до сих пор еще имеется у него.

Скоро наступит ночь. Бенуа наблюдает за тем, как постепенно сгущаются сумерки. Ему тепло в свитере и одеяле, в которое он закутался. Признаться, он чувствует себя заметно лучше. Немного еды, кофе, горячий душ, несколько часов сна — и он снова готов к борьбе.

К борьбе за что?

Бенуа поднимается на ноги и, всмотревшись в полумрак, убеждается, что его мучительницы в подвале нет. Он здесь один.

Сам не зная зачем, он сильно бьет ногой по решетчатой двери. Затем — еще раз.

Эти удары — единственное, чем пленник может хоть немного ослабить нервное напряжение, от которого он сходит с ума.

Встав под подвальным окошком и глядя на все еще брезжущий тусклый свет, он предается размышлениям. Его мозг, получив небольшую подпитку в виде еды, кофе и сна, снова может нормально функционировать.

Есть ли смысл бороться с этой полоумной? Или лучше уступить ей?

Но что конкретно ей от него нужно? К сожалению, у него нет четкого представления о том, чего добивается Лидия. Возможно, она просто хочет над ним поиздеваться. Хочет, как говорят преступники, «опустить» его, унизить и полностью подчинить своей воле.

И пока она не достигнет своей цели, ей незачем его убивать.

Значит, ему нужно попытаться выиграть время — время, необходимое для того, чтобы сослуживцы нашли его.

Если бы им удалось установить местонахождение его телефона, то они были бы уже здесь… Но они в любом случае рано или поздно обнаружат какой-нибудь след, который приведет их сюда.

След? Какой след?..

Бенуа снова начинает охватывать отчаяние, ему мерещится всякая жуть.

Нет, нужно смотреть на ситуацию, в которой он оказался, совсем под другим углом зрения. Ему необходимо держаться как можно дольше, потому что он и сам может найти способ отсюда выбраться. Лидия все равно допустит какую-нибудь ошибку, и тогда…

Да, теперь понятно, что ему следует делать. У него в голове созрел прекрасный план.

Он не станет позволять ей унижать его, не станет пускать слюни. И не станет больше ни о чем просить ее.

Но в то же самое время ему нужно заставить свою мучительницу поверить, что его физические силы почти на исходе. Наверняка она начнет действовать смелее, и он…

А вот, кстати, и Лидия — легка на помине.

Бенуа садится на одеяло — эдакий юный хитрец, задумавший одурачить злую тетю.

Он с вызовом смотрит на Лидию, а она, подойдя к решетке, берется за прутья своими белыми холеными пальчиками с накрашенными ногтями и говорит:

— Добрый вечер, Бен…

— Меня так называют только мои друзья. Мои друзья и мои любовницы. Для всех остальных я либо Бенуа, либо майор Лоран.

— О! Но мы ведь с тобой стали близкими людьми, разве не так?

— Близкими людьми?! Тебе это приснилось! Что-то я не помню, чтобы мы с тобой целовались…

У Лидии после такой дерзости от удивления вытягивается лицо.

— Ты решил быть со мной грубым, Бен?

— Дай мне хотя бы одно основание таким не быть!

— У меня есть револьвер, он лежит вон там, позади меня… Это неплохое основание, не так ли?

— Мне на это наплевать! Давай, пристрели меня!

— Ага… Майор Лоран бунтует! Пытаешься выглядеть крутым? Не смеши меня! Я прекрасно знаю, что ты сейчас умираешь от страха, Бен!

— Жаль тебя расстраивать, малышка, но ты ошибаешься. Я не умираю от cmpaxa! Я умираю скорее от голода. Кроме того, я должен сказать следующее: я горю желанием прикончить тебя…

— Еще бы! Однако не забывай, что тут есть одна проблема: ключи от этой двери находятся у меня, как, впрочем, и твой пистолет…

— Да, это действительно проблема. Но моя мама всегда говорила мне, что у любой проблемы есть решение… Просто нужно его найти!

— Да ты на ногах-то уже еле держишься! Что за глупости ты мне рассказываешь?!

Бенуа молчит. Ему нельзя слишком сильно перегибать палку. Если, конечно, он хочет выбраться из этого ада живым и невредимым.

Восприняв, по-видимому, молчание пленника как знак того, что он пошел на попятную, его мучительница самодовольно улыбается.

Она достает из кармана какой-то предмет и просовывает руку между прутьями решетки.