Когда собаки появились из тумана, сверкая острыми зубами и капая слюной, большинство ведьм сразу же бросились к воде. Они с плеском шлепнулись в болото и быстро скрылись из виду.

Но пять ведьм почему-то побежали по другой тропинке. Я подумала, что им тоже удастся улизнуть, но последняя все-таки не успела: волкодав мощной челюстью ухватил ее за лодыжку. Ведьма упала на колени и яростно махнула острыми когтями в сторону животного. Еще мгновение – и она бы вскрыла волкодаву череп, но второй пес подоспел вовремя – он прыгнул на нее, схватил зубами за запястье и стал мотать головой в разные стороны, словно в зубах у него была зажата крыса.

Собаки могли бы запросто прикончить извивающуюся и вопящую во весь голос ведьму, пытающуюся ползти к воде. Но тут из тумана появился бритоголовый ведьмак: бормоча проклятия, он ударил ведьму по голове длинным посохом. Она обмякла, и он тут же схватил ее за длинные спутанные волосы.

– Хорошая девочка! Хороший мальчик! – воскликнул он. – А теперь отпустите ее, и мы отведем ее туда, где ей самое место!

Собаки послушно отпустили свою добычу, а Аркрайт взял ведьму за ноги и потащил за собой – волочась по грязи, ее голова то и дело билась о камни.

Это зрелище развеселило Лиззи: она усмехнулась, но я не поняла почему. Ведьмак был нашим общим врагом, и на месте этой ведьмы могли оказаться мы.

Через несколько мгновений ведьмак, его собаки и водяная ведьма исчезли в тумане. Когда вокруг стало тихо, Лиззи повернулась ко мне и злобно ухмыльнулась.

– Ну, девочка, все получилось даже лучше, чем я ожидала! – весело проворковала она.

– Я ничего не понимаю. Разве это не нарушило твой план? – спросила я.

– Имей терпение, и позже я все объясню! Просто сиди тихо и жди.

Но мое любопытство взяло верх, и я не удержалась от очередного вопроса.

– Почему ведьмы сначала накормили скелта, а уже затем выпили кровь жертв, которых он сожрал? – спросила я. – Они же такие сильные, что могли бы голыми руками разорвать этих людей на кусочки!

– Конечно, могли, девочка! – ответила Лиззи. – Но это часть ритуала. Человеческая кровь, которую перед этим выпил скелт, дает им в три раза больше магической силы.

Примерно через полчаса я снова услышала лай собак, который становился все громче и громче.

– Видимо, они почуяли наш запах, – испуганно сказала я. – Бежим скорее!

– Не дергайся, девочка! Если они кого-то и унюхали, то точно не нас, не волнуйся.

Я не поняла, почему Лиззи была так в этом уверена. Из тумана снова показались собаки, за ними с мрачным видом шел ведьмак. Мое сердце замерло: я думала, что волкодавы побегут прямо к нам, но они остановились на берегу возле клетки, принюхиваясь к пропитанной кровью земле.

Через несколько мгновений они уже бежали по тропинке, по которой улизнули ведьмы. Аркрайт с решительным видом пошел следом за ними, крепко сжимая посох. Когда звук его шагов стих, я прошептала Лиззи на ухо:

– Не хотела бы я встретиться с ним темной ночью!

– Ты права, девочка! Нет ничего хуже этого. Одно дело расправиться с Джейкобом Стоуном, но вот с Аркрайтом шутки плохи, с ним лучше не сталкиваться. Он безжалостный и никогда не отступает. Его собаки могут преследовать добычу даже по болоту! Уверена, до рассвета он поймает еще одну водяную ведьму. Но пока он далеко от дома, мы можем освободить ту, которую он держит в плену!

С этими словами Лиззи пошла туда, откуда мы пришли, – к старой мельнице, где жил ведьмак. Когда мы дошли до края рва, Лиззи остановилась и строго посмотрела на меня.

– Чего я хочу? – спросила она.

– Перебраться через ров с соленой водой, – ответила я.

– Ну конечно, девочка, так чего же ты ждешь? Или тебе нужно особое приглашение? Ты знаешь, что нужно делать! – зашипела она.

Я снова позволила Лиззи забраться ко мне на спину и перенесла ее через ров, по колено заполненный холодной водой. Поскольку я еще не стала настоящей ведьмой, соленая вода не причиняла мне вреда. Мы направлялись к полуразрушенной мельнице, и я думала, что Лиззи собиралась разбить окно или попасть внутрь через переднюю дверь. Но вместо этого она пошла в сторону водяного колеса: оно выглядело так, будто его много лет никто не использовал, хотя под ним еще бежала вода.

Рядом с колесом виднелась узкая дверь, но когда Лиззи толкнула ее, дернув за ручку, то оказалось, что она заперта.

– Сейчас откроем, – прокаркала ведьма, наклонившись вперед. Она плюнула на замок и пробормотала себе под нос неизвестное мне заклинание. Затем наклонила голову и приложила грязное ухо к замку, будто прислушиваясь к чему-то.

Не знаю, зачем ей понадобилось прислоняться к двери, – стоя в трех шагах, я и то услышала скрип и щелчок открывающегося замка. С самодовольной улыбкой Лиззи схватилась за ручку и открыла дверь.

Внутри воняло гнилой древесиной, воздух был влажным. Здесь оказалось грязно, слева от нас во мраке я разглядела большой изгиб водяного колеса. Бормоча себе под нос, Лиззи достала что-то из кармана юбки. Внезапно темноту озарило пламя свечи, и, подняв ее повыше, ведьма пошла вперед.

Она двигалась медленно и осторожно: уж конечно, ведьмак постарался расставить ловушки, чтобы поймать нежеланных гостей. Лиззи осматривалась по сторонам, словно что-то искала, и вскоре она это нашла.

Мы подошли к краю квадратной ямы, перекрытой тринадцатью прутьями. Лиззи протянула вперед руку со свечой, чтобы разглядеть, что там внутри. Яма была наполнена водой, и там, в грязи, лежала ведьма, которую сегодня схватил ведьмак; ее глаза блеснули в пламени свечи.

Я считала некоторых ведьм из Пендла уродливыми, но эта, с огромными клыками, была куда страшнее. Не навредит ли она нам, если Лиззи освободит ее из ямы?

– Послушай, сестра, – крикнула ей Лиззи. – Мы пришли тебя освободить. Взамен у меня есть одно предложение – для тебя и еще для одиннадцати таких, как ты. Ты отведешь нас к вашему хранителю, чтобы мы могли обсудить условия?

К какому еще «хранителю»? Лиззи, как всегда, ничего не потрудилась мне объяснить.

Ведьма встала на колени и, посмотрев ей в лицо, кивнула.

– Правильно, – Лиззи ухмыльнулась. – Вот мы и договорились, девочка. Скоро я ее освобожу. На этот раз никаких крыс и мух – нам повезло, что мы не в Чипендене возле одной из ям Джона Грегори. Обычно он надежно их запечатывает, и, чтобы вырвать прутья, без кузнеца не обойтись. А здесь лишь откидная крышка с двумя замками. Знаешь, почему Аркрайт так делает?

Я пожала плечами – у меня не было предположений.

– Когда Джон Грегори бросает ведьму в яму, это значит, что она останется там до конца своих дней. Но у Аркрайта все не так. Если ведьма убивает взрослого человека, то проводит в яме год; если ребенка – два года. После этого он как судья выносит ей приговор, вытаскивает наружу и убивает. Чтобы ведьма не вернулась из мертвых, он вырезает ей сердце, разрезает его на куски и скармливает собакам.