Меня мучили мысли о том, что мы собирались сделать. Когда наступит ночь, Лиззи пойдет в один из ближайших деревенских домов и похитит ребенка. Малыш умрет: он станет либо частью ритуала, либо пищей для скелта.

А я стану убийцей.

Лиззи проспала весь день и проснулась перед заходом солнца. Когда начали сгущаться сумерки, она села, потянулась и, широко зевнув, плюнула на холодные серые угольки.

– Что ж, девочка, давай покончим с этим, – сказала она, поднимаясь на ноги.

Мы вышли из рощицы и вдоль густых кустов направились к двум ближайшим фермам. Вскоре Лиззи остановилась и трижды шмыгнула носом.

– Здесь ничего! – воскликнула она. – Молодых костей нет; только тощий старый фермер и его жирная вонючая жена. И еще у них есть большие псы!

Не успела она договорить, как собаки залаяли, и Лиззи пошла быстрее, чтобы поскорее убраться от них подальше.

Мы направились на северо-восток, в сторону деревни. Уже совсем стемнело, луна еще не взошла, и в одном из домов горел огонек. Дом стоял на отшибе, поэтому Лиззи сразу же пошла к нему.

На этот раз, принюхавшись, ведьма радостно захихикала.

– Всего лишь женщина и ее дочь. Лучше и быть не могло! – прокаркала она. – У них даже нет собак.

Она повела меня за собой к входной двери. На пороге я увидела силуэт кошки.

Бедное животное совершило две ошибки: сначала кошка зашипела на Лиззи, а когда ведьма попыталась отпихнуть ее в сторону, впилась в нее когтями и повисла на руке.

Быстрее атакующей змеи Лиззи схватила кошку и свернула ей шею. Я услышала звук, похожий на хрустнувшую под ногами веточку. Лиззи безжалостно швырнула бездыханное кошачье тело в крапиву, затем опустилась на колени и плюнула на замок.

Мгновение спустя замок щелкнул, и ведьма с легкостью открыла дверь. Она вошла внутрь и повернулась ко мне лицом:

– Подожди меня внизу лестницы. Если кто-то от меня ускользнет, не позволяй ему выйти из дома, поняла?

Я кивнула, хотя сердце бешено колотилось, и стала с ужасом наблюдать, как Лиззи поднимается в спальню вверх по лестнице. В доме уже было темно – огонек в спальне тоже погас, – и через пару мгновений ведьма растворилась в темноте. Я слышала, как она открыла дверь и ребенок пронзительно закричал от страха. Крики быстро сменились неистовой мольбой:

– Мама! Мамочка! Помоги мне, пожалуйста! Здесь что-то ужасное! Оно пришло за мной! Помоги мне! Помоги мне, мама!

Какая-то часть меня искренне сочувствовала девочке и хотела ей помочь. Представив себя на ее месте, я ощутила весь ужас маленького ребенка, в комнату которого посреди ночи ворвалась ведьма, но, к сожалению, ничего не могла сделать.

Я услышала, как открылась еще одна дверь, затем чьи-то быстрые тяжелые шаги. Мать не спала и тут же бросилась на помощь дочке. Но как она могла защититься от такой могущественной ведьмы, как Костлявая Лиззи?

Я услышала еще один крик – на этот раз кричала женщина, – после чего раздался тяжелый глухой удар.

– Ты убила мою маму! – закричала девочка. – О, мама! Мама! Бедная мамочка!

Лиззи убила мать девочки, и бедняжку ждала та же участь. Меня затошнило.

Тебя ждет то же самое, если не закроешь свой вонючий рот! – крикнула Лиззи, и я услышала, как она спускается по ступенькам.

Она толкала вперед ребенка – маленькую худенькую девочку не старше шести лет, которая жалобно всхлипывала. Меня вдруг охватила ярость: я подбежала к Лиззи и схватила ее за руку. Ведьма оглянулась и посмотрела на меня горящими от гнева глазами.

– Зачем ты убила ее мать? – прошипела я. – Теперь все стало еще хуже!

Не будь у Лиззи заняты руки, она отвесила бы мне хорошую оплеуху. Мне вдруг стало страшно от своей дерзости: хватать ведьму за руку и разговаривать с ней в таком тоне было непозволительно. Мы, конечно, и раньше ссорились, но я никогда не переходила черту.

– Знай свое место, девочка, не то пожалеешь! – предупредила она. Уголки ее рта опасно задергались – значит, ведьма едва держала себя в руках. – Я просто использовала заклинание мгновенного сна. Ее мать бы не умерла, если бы при падении не сломала себе шею. Сама виновата – это расплата за то, что она слишком жирная!

С этими словами она зашагала в темноту, таща за собой рыдающего ребенка.

Я действительно хотела помочь этой маленькой девочке. Но что я могла противопоставить магии Лиззи? Можно попробовать что-то сделать, когда она ляжет спать на привале, но это слишком рискованно: если ведьма меня поймает, то жестоко накажет. Но скорее всего, надеяться не на что – вряд ли она будет отдыхать, пока не вернется в логово ведьм.

Утром в деревне поднимут шум – если, конечно, мать девочки придет в себя после заклинания Лиззи. Но если она и правда свернула себе шею, пройдет несколько часов или даже дней, прежде чем соседи найдут ее тело и обнаружат, что девочка пропала. К тому времени ведьмы уже, скорее всего, украдут остальных детей, и местные жители сразу догадаются, чьих это рук дело. Каждый, кто способен держать в руках вилы или другое оружие, тут же отправится на охоту за похитителями. В результате эти поиски могут даже привлечь внимание Аркрайта, несмотря на то что он живет за много миль от этих мест. Маскирующая магия собьет с толку его собак, но они все равно обыщут всю территорию. Да, я понимала, почему Лиззи хочет как можно скорее добраться до убежища.

Мы вернулись задолго до рассвета и обнаружили, что дом по-прежнему надежно скрыт от посторонних глаз. Принюхавшись, Лиззи стала бормотать что-то невнятное себе под нос и около часа изучала звезды на горизонте. Я надеялась, то ведьма отдаст девочку мне – тогда я бы притворилась, что она вырвалась и сбежала. Но Лиззи не сводила с нее глаз и крепко держала возле себя. Наконец недалеко от нас замерцал свет, и мы увидели дом.

Бетси ждала у открытой двери и с улыбкой пригласила нас внутрь. Когда мы спускались за ней по лестнице, я услышала крики. Девочка, которую вела Лиззи, все еще плакала, но из подвала доносились еще более душераздирающие звуки – целая какофония детских воплей.

То, что я увидела в мрачном сыром подвале, заставило меня содрогнуться: там появилось более дюжины новых клеток, только они предназначались не для скелтов, а для детей. Четыре из них были заняты: один ребенок спал, а трое других забились в углы и громко плакали. Все дети были испачканы слизью, а с промокшего до нитки мальчика, у которого не было двух передних зубов, капала вода. Томившиеся в других клетках скелты – теперь их было шесть – смотрели на детей голодными глазами.

– Отдай ее мне! – велела Бетси, и Лиззи тут же, не задавая лишних вопросов, передала ей малышку. Огромная тучная женщина подняла девочку одной рукой и стала внимательно ее рассматривать.