В конце концов появилась и законченная версия самоубийства государя. В 1859 г. издававшийся в Лондоне журнал Александра Герцена «Колокол» (с ссылкой на некие «Письма русского человека») сообщал, что Николай I отравился с помощью лейб-медика Мартина Мандта.

Мартин Мандт, с 1839 г. – один из пяти лейб-медиков при дворе Николая I. Родился в Германии. В Россию был приглашен членами царствующей семьи. Пользовался исключительным доверием Императора. Благодаря своему влиянию, внедрял собственные взгляды во врачебную практику русской армии. Считался основоположником так называемой атомистической системы лечения, которая позже преобразовалась в одну из ветвей гомеопатии. Репутация у Мандта во врачебных кругах была не блестящая, многие, в том числе Николай Пирогов, считали его шарлатаном. После смерти государя Мандт выехал за границу, где спустя три года скончался.

Мария Фредерикс, фрейлина при дворе Николая I пишет: «Государю во время последней болезни Мандт приносил свои порошки в кармане. Других медиков он не подпускал во время этой же болезни, уверяя до последней минуты, что опасности нет».

Существуют два свидетеля, утверждавших, что Мандт дал яд Николаю Павловичу по его желанию. В 1914 г. в журнале «Голос минувшего» были опубликованы воспоминания некоего А. Пеликана, внука Евгения Пеликана, бывшего во времена Николая I председателем Военно-медицинского комитета, директором Медицинского департамента военного министерства и президентом Медико-хирургической академии.

Евгений Пеликан дружил с Мандтом и часто бывал у него дома. Кроме того, по своему положению он был очень хорошо осведомлен о состоянии здоровья государя. Пеликан рассказывал Пирогову, что Мандт дал яд желавшему покончить с собой Николаю I. Однако он оправдывал Мандта, т. к. «отказать Николаю в его требовании никто не осмеливался; ему не оставалось ничего другого, как подписать унизительный мир или покончить с собой».

Адъютант Александра II И. Ф. Савицкий (позже польский инсургент) в своих мемуарах не только уверенно подтверждает версию о самоубийстве царя, но и сообщает, со слов Мандта, массу дополнительных подробностей.

«После получения депеши о поражении под Евпаторией вызвал меня к себе Николай I и заявил: «Был ты мне всегда преданным, и потому хочу с тобою говорить доверительно – ход войны раскрыл ошибочность всей моей внешней политики, но я не имею ни сил, ни желания измениться и пойти иной дорогой, это противоречило бы моим убеждениям. Пусть мой сын после моей смерти совершит этот поворот. Ему это сделать будет легче, столковавшись с неприятелем. Дай мне яд, который бы позволил расстаться с жизнью без лишних страданий, достаточно быстро, но не внезапно (чтобы не вызвать кривотолков)».

Итак, все свидетельства об отравлении императора основаны якобы на словах его медика. Сам Мандт, перебравшийся после смерти своего принципала на родину, в Германию, мемуаров не оставил.

Судить, насколько эти воспоминания отражают истину, а насколько стремление к сенсации, трудно.

У знаменитого социолога начала XX века Эрика Дюркгейма есть понятие «Альтруистическое самоубийство». Заранее обдуманная смерть с целью принести пользу близким и обществу. Смерть Николая I похожа именно на альтруистическое самоубийство. Она открывала возможности к глубоким преобразованиям в России, к выходу из злосчастной Крымской войны.

Николай I при жизни подражал Наполеону, в частности, спал на походной железной кровати, укрывшись военным плащом. Умирая, он лежал на той же железной кровати с солдатским тюфяком. Перед смертью Николай попросил, чтобы его облачили в мундир, вызвал наследника и сказал ему: «Сдаю тебе, Саша, пост не в полном порядке», а прощаясь со старшим внуком, промолвил: «Учись умирать».

18 февраля, к четырем часам утра, когда стало ясно, что надежды на выздоровление нет, Николай I исповедался и причастился Святых Тайн «в полном присутствии духа». Затем в пять часов утра император сам продиктовал депешу в Москву, в которой сообщил, что умирает, и простился с древней столицей.

Утром состояние царя продолжало ухудшаться. «Наступил паралич легких, и, по мере того как он усиливался, дыхание становилось более стесненным и более хриплым. Император спросил Мандта: «Долго ли еще продлится эта отвратительная музыка?» Затем он прибавил: «Если это начало конца, это очень тяжело. Я не думал, что так трудно умирать»

1 марта 1881 г. по столице Российской империи мчится карета. Ее окружают грозные казаки, охраняют бдительные полицейские. В карете – император Александр II. Он и не догадывается, что быстрые лошади несут его к лютой гибели. Уже выходит из глубин петербургских дворов тот, кто нанесет смертельный удар. Надежды на спасение нет. Как и почему произошло одно из самых трагичных событий в отечественной истории, к каким последствиям оно привело?

Старший сын императора Николая I. Вступил на престол в 1855 г. В возрасте 36 лет в период острейшего экономического и политического кризиса. Закончил неудачную Крымскую войну. Освободил крестьян. Ввел суд присяжных, местное самоуправление и всеобщую воинскую обязанность. Смягчил цензуру. Облегчил выезд за границу. Однако непосредственный итог «Великих реформ» Александра II был неутешителен: крестьянские восстания, обеднение дворянства, коррупция, обидные промахи внешней политики. На жизнь императора было совершено шесть покушений. В результате последнего, 1 марта 1881 г., на 63-м году жизни, Александр II был смертельно ранен.

Вторая половина XIX века. Радикально меняется отношение к царственным особам. Если в XVIII веке царей смещали с помощью гвардии аристократы, то теперь круг потенциальных заговорщиков расширился. Прошли времена, когда император спокойно прогуливался по столице. Первым это ощутил Александр II. В 1866 г. стреляет Дмитрий Каракозов. В 1867 г. во Франции стреляет Антон Березовский. Александр Соловьев смог выстрелить в императора на Дворцовой 5 раз. Затем ряд покушений, и в конечном итоге террористы достигли своего.

1 марта 1881 г. Александр II выехал из Зимнего в Манеж. По традиции, идущей еще от Павла I, император присутствовал каждое воскресенье на разводе караулов. Его сопровождали казаки охраны и полицейские во главе с полицмейстером Дворжицким. После Манежа, откушав чаю в Михайловском дворце, царь отправился обратно в Зимний через Екатерининский канал. Именно здесь история совершила свой крутой поворот.

Третий час дня. Едва экипаж начал движение по набережной, раздался оглушительный взрыв. Карета императора была повреждена, но сам он остался жив. Александр выходит из кареты: увидеть преступника и место преступления. Звучит второй взрыв. Когда Дворжицкий подбежал к Александру, то увидел, что обе ноги его совершенно раздроблены, и из них обильно течет кровь. Александр успел только сказать: «Холодно!» и потерял сознание. Его положили в сани и отвезли в Зимний.

Вот воспоминания очевидца, гоф-медика Федора Маркуса, врача, который находился рядом с умирающим императором в покоях Зимнего дворца: «…Первое, что мне бросилось в глаза, это страшно обезображенные нижние конечности, в особенности левая, которая, начиная от колена, представляла раздробленную кровяную массу; правая конечность была тоже повреждена, но менее левой. Обе раздробленные конечности были на ощупь холодные. Государь находился в полном бессознательном состоянии. Все старания врачей, прибывших после меня, оставались тщетными – жизнь государя угасала».