– Конечно. Я страшно ревновала тебя к Кирби, хотя и не хотела вставать между вами. Вы с ним были близки так, как я мечтала быть с тобой.

– Когда-то мы попытались стать друг для друга чем-то большим, а ты сказала, что я тебе не нужен.

– Я ошибалась.

Она медленно двигалась, прислушиваясь к собственному ритму, которого жаждало тело.

– Думаю, ты немало знаешь о сексе.

– Пожалуйста, не говори.

– Мне казалось, мужчинам нравится разговаривать во время секса.

– Нравится. Но сейчас я возбужден до крайности.

Она плотно обхватила его.

– Хочешь сказать, мы хороши?

– Нет.

– Это не очень-то вежливо с твоей стороны. – Она слегка укусила его за плечо, прекрасно осознавая, как он близок. – Я стараюсь изо всех сил.

Кристофер проснулся с тяжелой головой. Мышцы дрожали. Тело ослабло. Было трудно дышать.

Звук, который разбудил его, повторился. Эмори. Часы показывали половину восьмого. Вероятно, малыш проголодался.

Кристофер аккуратно выбрался из постели и натянул одежду. Элеонора крепко спала, лежа на спине, заведя руки за голову.

Ее обнаженное тело сводило с ума. Она могла бы стать музой для любого скульптора или художника, несмотря на то что переживала из-за своего веса. Кристофер находил ее плавные изгибы в высшей мере женственными и соблазнительными – полная грудь, совершенные бедра и ягодицы. Она теплая и манкая.

Плач Эмори усилился. Кристофер понял, что нужно действовать как можно быстрее, потому что Элеонора может проснуться. В детской он взял малыша на руки и прижал к груди.

– Привет, малыш! Пойдем-ка поменяем тебе подгузник, а потом дядя Кристофер покормит тебя.

Ему удалось поменять подгузник без происшествий. Переодев Эмори в сухую пижаму, они спустились вниз. Усадив малыша на новый стульчик для кормления, Кристофер улыбнулся:

– А ты милый парень.

Эмори ответил ему веселым гуканьем. Возможно, дети – это вовсе не так сложно.

Завтрак был простым: мюсли, мелко порезанный банан и молоко. Пока Эмори уплетал еду, Кристофер приготовил кофе, думая о женщине, которая провела с ним ночь. У нее мягкое тело, нежная кожа, и вся она – воплощение страсти.

Плохая идея. Теперь у него эрекция. День будет очень длинным. Остается надеяться, что он сможет утолить страсть, когда Эмори уснет после обеда.

Через полтора часа Элеонора присоединилась к ним в его футболке, которая смотрелась на ней прекрасно. Ворот был слишком широким, спускался на плечо. Еще она надела короткие шорты. Уж не упустил ли он что-то из виду? Правда, Кирби может появиться в любое время.

Выражение ее лица было непроницаемым. Плохо. Он рассчитывал на улыбку. Элеонора казалась смущенной и тщательно отводила от него взгляд. Он скрыл расстройство за спокойным лицом. Никто не обещал ему, что утром они смогут беззаботно шутить за кофе.

– Я могу приготовить яичницу. Проголодалась?

Она кивнула.

– С беконом.

Кристофер просиял.

– Конечно.

Пока Элеонора развлекала сына, он готовил завтрак. Его волновало и одновременно умиротворяло присутствие Элеоноры и ее сына. У Кристофера много братьев. Он очень любит их. И мама самая лучшая. Даже отец, несмотря на недостатки, был славным папой до того, как исчез.

Он никогда не задумывался над созданием собственной семьи, много работал, тренировался, развлекался. Его хобби всегда были сопряжены с изрядной долей риска. Адреналин заставляет острее чувствовать жизнь. Отказ Элеоноры дал понять, что не все женщины готовы надолго оставаться с ним. Правда, и он не очень переживал по этому поводу. Не всегда. Обязательства сковывают мужчину. Хотя был не против когда-нибудь остепениться. Просто пока еще не пришло время.

Он поставил тарелку перед Элеонорой. Она коснулась его руки, подняла глаза и широко улыбнулась:

– Спасибо.

– За завтрак?

– Конечно.

Но чертята в ее глазах намекали на нечто большее.

– Пожалуйста. Ешь, пока еда не остыла.

Солнечная уютная кухня наполнилась доброжелательным молчанием и звоном приборов о тарелки. Присутствие Эмори успокаивало обоих. В его компании легче общаться после того, что случилось. Интересно, что именно произошло между ними? Конечно, это близость. Тем не менее им всегда было приятно в компании друг друга. Дружба оставалась неизменной.

Кирби приехал к полудню. Элеонора ушла купать и переодевать Эмори. Казалось, она пряталась от собственного брата.

Кристофер впустил друга и отметил, что сегодня Кирби выглядит особенно свежим, держится прямо, расправил плечи и взгляд ясный.

– Заходи.

Кирби плюхнулся на диван и положил ноги на кофейный столик. С первого взгляда он совершенно не был похож на человека с протезом.

– Где Элеонора?

Кристофер надел футболку, все еще напоминая человека, только что выбравшегося из постели. Он пожал плечами и сел напротив Кирби.

– Вероятно, пошла умыться.

– Она хорошо спала?

– Откуда мне знать? За завтраком выглядела свежей.

Только Элеонора должна решить, сообщать ли брату о том, что произошло между ними, или нет. Они делились всем, но Кристофер не имеет права разглашать столь интимные подробности.

– Привет, ребята. Эмори хотел поздороваться.

Элеонора вошла в комнату. Кристофер подумал, что она могла подслушать их разговор.

– Эй, сестренка. Позвольте подержать моего красивого и умного племянника.

Элеонора любовалась мужчинами. Кирби играл в прятки с Эмори. Она игриво ткнула его в плечо.

– Как дедушка? Не спрашивал обо мне?

– Я думал, спросит, но эти дни он довольно рассеян. Наш сосед мистер Перри обещал навестить его, пока я здесь.

– Мне нужно возвращаться домой. Я вам нужна.

Кирби взял ее за руку.

– Дорогая сестра, я очень люблю тебя, но на свете не существует незаменимых людей. С каждым днем я справляюсь все лучше и лучше. Тебе же нужно прийти в форму. Кристофер хорошо заботится о тебе?

Она густо покраснела, но Кирби не посмотрел в ее сторону.

– Конечно. Сегодня утром накормил нас с Эмори. Кстати, приходила его домохозяйка и оставила целую кастрюлю чили. Конечно, сегодня жарко, но нам с Кристофером очень захотелось чего-нибудь ост рого.

Кирби просиял.

– Я не прочь присоединиться к вашей трапезе. Нам с сестрой пришлась по душе кухня Южной Америки, но нет ничего лучше привычной домашней еды.