– Прости, – хрипло выдохнул Джей, притягивая ее лицо к своему, ярко пылавшему, и нежно целуя в губы, затем в подбородок, затем по очереди в обе ямочки на щеках. Потом он опустил руки вдоль ее тела и подтянул ее повыше так, что его яички оказались у нее между ног, а член напротив лобка.

– Так ты вставила свой противозачаточный колпачок? – спросил он, целуя ее в ухо.

Джуно хотела проигнорировать его вопрос, который звучал как на приеме у гинеколога, но не получилось.

– Я подумала – лучше, если наш секс будет полностью безопасным, – ответила она таким же стерильным тоном.

Джуно постаралась вернуть потерянный настрой. Она твердо решила ни за что не упустить эту неприрученную жар-птицу, эту проснувшуюся в ней роковую женщину. Это самое прекрасное приключение в ее жизни. Только нельзя уклоняться от сценария. Она чувствовала острое вожделение, более острое, чем когда-либо, и при этом вдруг возникло странное ощущение – словно она наблюдает за происходящим со стороны, спокойно и уверенно.

– В таком случае, у тебя есть резинка? – спросил он между поцелуями, изогнувшись под ней, и его великолепный розовый член оказался в опасной близости от ее щелки.

Джуно тесно прижалась к нему и вдруг совершенно перестала заботиться о чем-либо, смятенная порывом безумия. Она желала только одного – чтобы он немедленно вошел в нее. Она не хотела прерывать мелодию этого изумительного ощущения, звучавшую у нее между ног, ради того, чтобы мчаться в ванную и там рыться в поисках устаревшего «Дюрекса» или перетряхивать сумочку в поисках новинки – презерватива со-вкусом-лайма-светящегося-в-темноте, купленного забавы ради в туалете паба. В конце концов, завтра или послезавтра у нее должны начаться месячные, так что она в полной безопасности, и точка, и хватит об этом.

– Есть у тебя презерватив, Джуно? – переспросил Джей, головка его члена дразнящее поглаживала ее по клитору, как умелый, настойчивый палец.

К черту, к черту, к черту! Джуно чуть не завыла в голос. Я могла бы кончить, подумала она. Если он сейчас вставит, я сразу же кончу. А с Джоном мне никогда этого не удавалось. Ничего подобного и близко не было, никогда. В любую минуту все мое тело готово взорваться, как в ядерной топке, а он хочет, чтобы я одним махом повернула назад из-за какой-то резинки.

– Я вставила колпачок, – прохрипела она, обвиваясь вокруг него. И, со скрещенными пальцами вознеся к небесам безмолвную молитву покаяния за свой безрассудный обман, она откинулась назад, чувствуя, как в нее погружается толстый и гладкий стержень.

Охватившее безумие сделало ее требовательной. Еще ей казалось, что внутри у нее зажглось множество лампочек, словно она – елка на Рождественской ярмарке. И она сунула свою руку между ног, и думала только о себе, и классно себя чувствовала, и была, черт подери, кругом права. Лаская себя там, где он не мог достать, она получила крепчайший коктейль из телесных ощущений такой силы, что громко застонала.

– Ты умница, – хрипло бормотал Джей. – Ты такая чувственная.

Его руки были на ее груди, он сжимал ее соски, поглаживал нежную кожу вокруг них и потом пропускал ее грудь между пальцами, как старатель золотоносный песок. Джуно напряглась, стремясь, чтобы он еще глубже вошел в нее. Так, так, так. Вот, вот, вот. Ах, мой бог, вот восторг. Джей был таким чистым, и новым, и небывалым. Это как надеть новое платье – чем-то похоже.

Вдруг Джуно представила себя в невероятно дорогом, безумно шикарном, немыслимо красивом наряде. Она была Лиз Тэйлор в «Цезаре и Клеопатре», Золушка на балу, Лидия – все равно где… Она была обновленной и прекрасной и вызывала всеобщее восхищение. Неожиданно платье куда-то исчезло. Она приближалась к одной светящейся точке, приближалась, приближалась, приближалась… вот она уже… еще чуть-чуть… О, господи, наконец!

– О – Ооо – ООООО!

Она оказалась совершенно не готова к этому. Никакие самодеятельные оргазмы не подготовили ее к этому. Тридцать лет жизни, шестнадцать лет сознательных сексуальных экспериментов, двенадцать лет активного секса, десять лет изучения специальной литературы, шесть месяцев психотерапии (прерванной по финансовым соображениям), несколько недель виртуального секса на чате в Интернете, два или три чрезвычайно эротических сна с участием Малкольма из сериала «Соседи» – и все это не шло ни в какое сравнение с тем, что только что произошло. Как будто ее подвергли электрошоку, сила которого измерялась, наверное, в тысячу «ООО!», исторгнутых из ее груди.

Ее первый в жизни настоящий интерактивный оргазм (показательные выступления с Джоном не в счет) был близок к совершенству. Очень близок, но все же чуть-чуть не дотягивал до него. Он был бы совершенным, если бы Джей тоже кончил следом за ней. Но, с другой стороны, для первого раза этого, наверное, и требовать-то нельзя – надо же и совесть знать. Как бы то ни было, но прошло уже более двадцати минут, когда Джуно обнаружила, что она по-прежнему накрывает Джея своим телом.

В своем обескураживающем и, если вдуматься, абсолютно эгоистичном экстазе самораскрытия-самопознания она абсолютно забыла про Джея. И хотя у него был совершенно довольный вид: он постанывал, его тело извивалось под ней, его потрясающие желтые глаза не отрываясь смотрели в ее глаза, прекрасное худое лицо горело румянцем и блестело от пота, а на плечах играли мускулы, но все же ее охватило отвращение к себе, переходящее в омерзение. Она почувствовала себя такой виноватой перед ним, словно обокрала его. Никуда не деться от того факта, что они совсем чужие. Присев на корточки, она подалась вперед, чтобы охватить его плотнее, и стала двигаться быстрее. Она подумала, что использует те же приемы, что и с Джоном. Да, потребовались годы, чтобы их отработать и отточить. А теперь, с Джеем, она всего лишь механически повторяет заученные движения просто потому, что он мужчина. Его же самого она совсем не знает.

Когда наконец он откинулся, дыша тяжело и быстро, как марафонец после финиша, Джуно осознала, что она не в силах его поцеловать. Он все еще был внутри нее, его сперма стекала по ее телу, а она не могла его поцеловать. Ей стало страшно.

Его глаза были почти прикрыты длинными ресницами цвета ржавчины, к щекам прилила алая, как вино, кровь, сардонически изогнутые губы изумленно улыбались. Он выглядел так же неотразимо и сексуально, как два часа назад, – а ей хотелось не восхищаться, а просить прощения.

Она еще чувствовала, как теплые отблески ее недавнего экстаза догорают в кончиках ее пальцев, вокруг пупка. И шейка матки продолжает слегка пульсировать, словно копошилась пчела, собирающая пыльцу с тычинок в самой сердцевине цветка. И все же, когда Джей простер руку, чтобы притянуть ее для поцелуя, она отстранилась и осторожно извлекла его член из своего тела.

– Мне нужно взять салфетку, – сказала она, поднимаясь и направляясь к шкафу. Она словно окоченела. Было такое чувство, что ее использовали, но и сама она тоже попользовалась. Товар и покупатель в одном лице. Доступная и настырная, как гвоздь.

– Джуно, – позвал он, по-прежнему лежа у двери, голова покоилась на локте.