Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты должна меня выслушать.
— Нет… ― завертела головой, ощутив, как земля вокруг начала быстро вращаться, ― я не хочу…
Ноги окончательно ослабели и подкосились, но я успела ощутить, как меня подхватили сильные, до боли родные и любимые руки.
— Я всё ещё живу в твоем сердце, ― услышала. ― И, как бы ты не сопротивлялась, всегда буду тем, кому ты отдала часть своей души.
6. Эбигейл и Дарен
Этот соблазнительный, дурманящий, лишающий воли запах… самый божественный из всех, которые мне доводилось чувствовать.
Сочное жареное мясо, свежие овощи и горячий, ароматный кофе.
Невольно застонала и, непроизвольно перевернувшись, уткнулась носом в подушку. Замерев на мгновение и, сжав пальцами грубоватую, но в то же время приятную к коже ткань, стала медленно открывать глаза. Бархатное покрывало шоколадного оттенка, прикроватная тумбочка, белые стены… ― я определенно находилась в какой―то комнате… но только вот отчего―то совсем не узнавала обстановку.
В голове одна за другой начали вспыхивать картинки недавних событий: буря, пещера, ночь, вертолет, головокружение и ещё Его руки… резко подскочила, догадавшись, где именно нахожусь. В этот момент комнату слегка качнуло, заставив растерянную меня почти окончательно перестать сомневаться в правильности предположения.
Осторожно спустив босые ноги вниз, ощутила, как они коснулись мягкого ковра. Небольшое помещение, в котором я оказалась, покинув спальню, было обставлено дорогой и стильной мебелью в таких же коричнево―белых тонах. Взгляд непроизвольно упал на уютный уголок, в котором стоял холодильник, микроволновая печь и плита. Ноги сами понесли туда, и я даже не заметила, как приподняла крышку сковородки. В ноздри снова ударил запах горячей еды. Желудок скрутило. И чтобы подавить вырывавшийся из горла стон, я зажмурилась, отбросив крышку обратно.
— Эбби, держи себя в руках. Тебе совсем не нужна эта еда, ― приговаривала, а для убедительности ещё и качала головой. ― Ты ведь знаешь, чья это яхта, верно? Значит, понимаешь, кто именно приготовил эту еду. И именно поэтому совсем не хочешь её пробовать. Она не вызывает у тебя ни малейшего желания… а её запах такой… такой… ― вымученно застонала и прислонилась к стене, ― …божественный…
Обещала себе держаться. Обещала, что больше никогда и ни за что не приму от Него помощи, хотя и понимала, что давно превысила допустимую норму.
Желудок заурчал, вступив в сговор с подсознанием.
Возможно, если я попробую один маленький кусочек, то смогу вернуть себе самообладание. К тому же, отсутствие всего одного кусочка Он даже и не заметит. А, если не заметит, то и не поймет, что я проявила слабость.
Закусив губу, огляделась и прислушалась. Вокруг стояла давящая, но спасительная тишина. Бесшумно подойдя к столику, отыскала в ящике алюминиевую вилку и, насадив на неё ароматный кусочек говядины, невольно вдохнула его пьянящий аромат.
Всего один. Он ничего не узнает.
Проверил показатели на спидометрах и надавил на рычаг, постепенно увеличивая ход. Я чувствовал себя комфортно в любой стихии: и на земле, и в воздухе, и в воде, но, лишь рассекая океанские волны, и врезаясь в них на полной скорости, ощущал это ни с чем не сравнимое, безграничное чувство свободы.
Дернув штурвал, резко развернул судно, заставляя его подпрыгнуть. Брызги воды попали на волосы и одежду, и это заставило невольно улыбнуться. Пролетая через волновые препятствия, гнал судно со скоростью почти 70 узлов1, но оно всё равно двигалось ровно и плавно, словно знало, что везет самый бесценный груз на Земле.
Простая, но в то же время роскошная. Обыкновенная, но вместе с тем исключительная. Единственная из миллиона самых непохожих достойная носить Её имя.
Проведя пальцами по сенсору экрана, ещё раз сверился с показателями и, выбрав нужный маршрут, включил автопилот. Я преодолел самые труднопроходимые участки, и теперь судно могло легко идти самостоятельно.
Если погода не переменится, мы доберемся до места ещё до заката.
Спустился на одну ступеньку вниз, но образ Эбби, недавно безвольно обмякшей в моих руках, заставил помедлить. Я принес её в каюту и не отходил от постели до тех пор, пока не убедился, что она в порядке. Мне не хотелось тревожить её. Не хотелось заставлять вновь чувствовать боль. Ни тогда, ни сейчас.
Вот, почему я ушел.
Чтобы дать ей время подумать, прийти в себя, и…
Подняв руку, взглянул на наручные часы. Я был на палубе без малого двадцать минут. Всего двадцать. Много это или мало, правильно или нет… эти вопросы ― последнее, о чем мне хотелось думать. Я просто чувствовал, что не должен был находиться вдали от неё. Ведь, когда Эбби не было рядом, вся моя жизнь теряла смысл.
А эта её очаровательная привычка влипать в неприятности?
Усмехнувшись собственным же мыслям, принялся медленно сбегать с лестницы.
Внезапный и тяжелый грохот заставил поднять голову. Эбби резко повернулась и неосмотрительно врезалась в столешницу, непроизвольно, на мгновение, вскидывая руки к лицу. Металлическая крышка демонстративно прокатилась по деревянному полу между нами и, ударившись о стенку, со звуком упала вниз.
— Если тебе захотелось сыграть в «Гатс»2, то стоило выбрать что―то более… плоское, ― пошутил, наклоняясь к крышке. Когда повернулся, Эбби намеренно отвела глаза. Немного помолчал, а затем, убрав ухмылку с лица, сделал шаг. ― Послушай, я…
— Если бы ты лучше следил за санитарией на своей яхте, то твои крышки не летали бы по каютам, ― прошипела она, всё так же смотря в точку на стене. ― Я испугалась, увидев мышь. Отскочила от стола и задела рукой крышку. Вот, почему она упала.
Брови непроизвольно поползли вверх.
Мышь? На моей яхте? Она что, серьезно?
— Я приму к сведению твоё замечание, ― ответил, а затем спросил: ― ты ела?
— Нет, ― спокойно, но твердо заявила Эбби. ― И не собираюсь.
— Правда? ― подошел ближе. Стоя всего в нескольких дюймах, ощущал, как бешено и бесконтрольно стучит её пульс. ― Тогда почему сковорода пуста?
На этот раз она медленно, с опаской, но всё же подняла свои глаза: синие, бездонные, дьявольски прекрасные.
Черт подери… я был готов тонуть в них снова и снова.
— Я же сказала, ― тихо начала она, забирая из моих рук крышку, ― мыши.
Молчал, наблюдая за тем, как она возвращает её на место, а затем, словно остерегаясь моей близости, отходит на расстояние. Я узнал то, что хотел ― это успокоило и заставило непроизвольно улыбнуться.
— Что ж… ― кивнул и, прислонившись спиной к столешнице, сложил на груди руки, ― если так, то, надеюсь,