- Ха-ха! - последовал саркастичный выпад Бианки, - и он еще говорит что-то о моих пародиях! И откуда только такой тупица знает такое слово, как «пародия»!

Последние слова были выпущены уже в закрытую дверь.

Биа недовольно поморщилась и хмыкнула, а Триш вдруг усмехнулась:

- Вы ругаетесь, как старые супруги.

Подруга наградила ее таким оскорбленным и негодующим взглядом, будто ее только что обвинили в предательстве всего человеческого рода.

- Что ты вообще говоришь такое?!

Триш в ответ только качнула плечами, иронично улыбнулась и отвернулась от Бии.

Как же той захотелось в тот момент ее придушить! Нет, это же надо! Всерьез намекать на такое... Бианка даже в мыслях не могла назвать, на что именно.

Вскоре не с пустыми руками вернулся Гуннар. Он принес графин с ароматным морсом, а рабыня, вошедшая в комнату вслед за ним, держала в руках две тарелки с на редкость аппетитным завтраком.

- Я учусь на своих ошибках, - заявил Гун, глядя на Бианку, - хлеб свежий и горячий, только что с печи. Рагу с мясом - оттуда же. Довольно вкусно и сытно, чтобы закончить наше путешествие, и чтобы ты за это время не сожрала меня заживо. Прошу леди, завтракайте.

Знали бы они, каких трудов стоило заставить рабынь Хельги приготовить еду! Хозяйка крепости еще не проснулась, но их ссора, а потом еще и ночь, которую он действительно провел под дверью этой комнаты, были слишком красноречивы.

Бианка услышала предательский смешок Триш и вконец разозлилась. Прежде чем наброситься на еду, которая кружила голову потрясающим ароматом, девушка выпалила:

- Называешь нас леди, а сам одел в обноски рабынь, - она бросила кусок свинины в рот и, не прожевав, прибавила, - неужели Майер задолжал тебе так много, что без унижения нашего достоинства не обойтись?

- Не ворчи, пиглетка. Подавишься, - бросил Гуннар, сидя возле завтракающих девушек, - я никогда не говорил, что вы теперь рабыни. И ваши одежды точно тут ничего не определяют. К тому же их вы получили от Хельги, а не от меня. Нет ничего удивительного, что она попыталась скрыть вашу красоту под этими уродливыми нарядами.

Биа вспыхнула то ли от злости, то ли от смущения.

И кого этот разбойник сейчас перед ними разыгрывает?

- Платья вы получили от Хельги, - повторил он, - но это от меня, - он встал, чтобы дотянуться до другого края столика, где устроилась Триш, и передать ей теплый шерстяной платок.

Второй такой же, предназначавшийся Бианке, он попытался самостоятельно опустить ей на плечи, но девушка дернулась и не позволила ему это сделать.

- Будет холодно, - сказал Гун ей строго.

- Я как-нибудь разберусь, - буркнула та, скорее, из вредности.

Гуннар качнул плечами, будто ему было все равно, но на его усталом лице отразилось большое недовольство.

Глава 11 - 2

«Да, делай вид, что тебе важно мое благополучие, так я и поверила!» - буркнула про себя Бианка, но тут же поймала себя на мысли: ему действительно может быть небезразлично. Она же залог в важной сделке, который нельзя потерять. Да и с больной пленницей в два раза больше мороки...

Хотя это ощутимо ударит по ней, Биа решила хорошенько простудиться, чтобы этот подлец побегал вокруг нее и поволновался за свой безупречный план.

Впрочем, после того как приготовления к отплытию закончились, и девушек вывели на причал, Бианка переменила свое мнение. Валяться беспомощно с лихорадкой, да еще и когда поблизости этот тип - сомнительное удовольствие. Как и морозиться сейчас под ветром северного моря.

Нужно найти способ согреться, только они выйдут на воду.

Когда лодка была готова отчалить, и Бианка с Триш стояли на палубе, они в последний раз оглянули округу. Удивительный город в самоцветной скале. Место из сказки. И живет в нем настоящая злобная ведьма.

Биа рада была уехать отсюда, но из головы не вылезала мысль: если муж не расплатится по долгам, их следующая остановка станет последней для нее и Триш.

Хельга не вышла провожать гостей. Покидая крепость, Бианка, впрочем, заметила ее в окне главного холла. Хмурую, сердитую и злую. Она пересеклась взглядом с Бией, и ее лицо в ту же секунду искривилось в слепой ярости. И откуда только взялись такие сильные чувства? Такая всепоглощающая ненависть?

Бианка никогда не видела, чтобы кто-то так на нее смотрел. Никогда не думала, что в принципе способна вызвать в ком-то столько гнева. И искренне надеялась, что больше не увидит и не вызовет.

Лодка отчалила и вышла в море. Команда явно была недовольна таким скорым отплывом. Никто толком не успел отдохнуть, что уж говорить о ремонте корабля. Но и спорить с Гуннаром моряки не спешили.

В отличие от Бианки, они знали: их командир редко бывает не прав.

Но ей уже выпало удовольствие убедиться в этом: хотя над кораблем возвышалось яркое солнце, от холодного ветра девушка промерзла до костей.

Она пыталась согреть себя прыжками, когда две тяжелые ладони вдруг опустились ей на плечи и пригвоздили к палубе.

- Замерзла, пиголица, или дрожишь от страха? - Гуннар резко потянул ее назад, и девушка невольно прислонилась к его крепкой горячей груди.

Мурашки пробежали по спине, и она поспешно отстранилась.

- Ни то, ни другое. И какое тебе дело? Ты называешь меня залогом, твоя подружка обрядила меня рабыней, и Бог весть, как еще унизят меня в крепости твоего отца.

Ее слова не понравились Гуннару, но он понимал, что сам виноват. Стиснув губы, чтобы смолчать, и опустив глаза, чтобы не видеть ее негодующий взгляд, он развернул теплый платок, который предлагал ей еще утром и крепко укутал им девушку.

На сей раз Бианка не сопротивлялась, не обругала его, но и не поблагодарила. Замес этого, отвернулась снова к горизонту, замерла и притихла.

- В крепости моего отца ты не будешь ни залогом, ни рабыней. Я могу тебе это пообещать.

- Ты можешь пообещать мне что угодно, - парировала Бианка, - но меня волнуют твои действия, а не слова.

Он тяжело вздохнул и притих. Кажется, он довел эту девушку до той степени недоверия и недружелюбия, из которой уже не выберешься. Что бы он ей ни сказал, и даже что бы он ей ни сделал - она продолжит считать его подлецом и разбойником.

И возможно... Возможно, она не так