УЭС: Ага, но если вы расстанетесь, равновесие тоже нарушится, потому что тогда вы наверняка начнете ссориться и злиться друг на друга.

КОРИ: О.

УЭС: Короче, теперь нашей группе вроде как конец, что бы вы ни сделали, и это меня немного злит, да.

КОРИ: А я решил, что ты злишься, потому что сам хочешь с ней замутить.

Короче, попытаюсь объяснить. С вами бывало такое – вдруг понимаете, что человек намного старше, которого вы всегда считали умным, потому что он являлся для вас авторитетом, на самом деле не так уж умен? Например, на бейсбольном матче вы с дядей Биллом покупаете чипсы, и тот пытается отсчитать деньги без сдачи, но у него никак не получается. Даже после того, как кассир ему все объяснил. И наконец здоровяк, стоящий за вами в очереди, силой отнимает у дяди Билла мелочь и отсчитывает все сам. А ты стоишь, и тебе стыдно за дядю, но еще больше за себя, и хочется убраться оттуда поскорее.

Так вот. А теперь представьте, что такое же чувство возникло у вас по отношению ко всей Вселенной. Включая Бога и все такое. Вот что я ощутил, узнав, что Эш спелась с моим придурковатым лучшим другом. Поскольку всей этой ситуацией заведовал Бог, значит, Он куда тупее, чем я изначально предполагал.

КОРИ: Я просто хотел сказать…

УЭС: Да хватит уже!

КОРИ: Ладно.

УЭС: Господи!

КОРИ: Я знал, что ты плохо это воспримешь.

УЭС: Это я плохо воспринял?

КОРИ: Ну да, ты лезешь в бутылку.

УЭС: Ты сам завел этот разговор, тампон веснушчатый.

КОРИ: Я просто решил быть с тобой честным.

УЭС: Вот и я тебе честно скажу, что ты ведешь себя, как слипшийся комок использованных лошадиных презервативов, поэтому заткнись, пожалуйста.

КОРИ: Так и знал, что ты рассердишься.

УЭС: Да, черт, я сержусь, потому что ты повел себя своим обычным образом – как эгоистичное несдержанное деструктивное чмо. А все потому, что ты хрен козлиный с динозавровой башкой и иначе просто не можешь, поэтому заткнись, пожалуйста.

Какая-то часть меня смогла отстраниться и не погрязнуть в эгоистичной злобе, которую я испытывал к Кори и Эш, и той части сейчас было очень стыдно, что я говорю другу такие вещи. Эта ссора отличалась от наших обычных незначительных перепалок. Обычно мы просто дурачимся, и никто никого не обижает. Но тут было другое. Не дурачество, как у двух псов, которые грызутся по приколу. А злые и обидные человеческие слова. Но я ничего не мог с собой поделать.

КОРИ: Скажи мне одну вещь, и я заткнусь.

УЭС: Что, придурок?

КОРИ: Ты бы сам с ней замутил?

УЭС: Чего?

КОРИ: Замутил бы ты с ней, если бы она такая подошла к тебе и сказала: Уэс, а давай замутим?

УЭС:

КОРИ: Вот и я о чем.

УЭС: Мой ответ – нет.

КОРИ: Да ты чего? Гонишь.

УЭС: Я же сказал – нет, так что подавись членом йети, придурок.

В этот момент вернулась Эш, мы заткнулись и вернулись к молчаливому неловкому пережевыванию резиновых сосисок.

После завтрака мы попытались зайти в Интернет в бизнес-центре отеля – темном чулане без окон, с флюоресцентными лампами на потолке, заставленном умирающими компами, которые умоляли нас обновить их версию Windows. Но когда мы попытались сделать это, у одного из компов случился приступ паники. Поэтому мы проигнорировали просьбы остальных об обновлении. Это было не так уж просто, ведь просьбы выскакивали на экране каждые тридцать секунд и блокировали все, что ты делал в тот момент, а кроме того, нам было просто жаль этих несчастных ископаемых.

Эш (читая почту): Черт!

УЭС: Что такое?

ЭШ: Нам больше нельзя пользоваться моей машиной.

Уэс (всполошившись): Что?!

КОРИ: Блин, опять эта просьба обновить Windows!

ЭШ: Да не обращай на нее внимания. Мы же не обращаем.

УЭС: А что с машиной, Эш?

ЭШ: Мама пишет, что ей все время названивают из джазового лагеря, и ей это уже надоело. Они сообщили в полицию мой номерной знак, и как только нас найдут, то остановят.

УЭС: Черт!

КОРИ: А как сделать, чтобы это окно убралось?

УЭС: Нажми «Отмена».

КОРИ: Не нажимается.

ЭШ: Убери галочку и нажми «Отмена».

КОРИ: Тут написано «Не убирайте галочку».

УЭС: А ты убери!

КОРИ: Окей.

УЭС: Господи.

КОРИ: Я, между прочим, не знал, что так можно.

УЭС: И что мы будем делать?

ЭШ: Раздобудем другую машину.

УЭС: О.

ЭШ: С другими номерами.

УЭС: А сколько стоит новая машина?

ЭШ: Да не нужна нам новая машина. Купим подержанную с другими номерами.

КОРИ: Опять это окно!

УЭС: Кори, да сколько можно!

ЭШ: Просто выключай его каждый раз, не обновляй Windows и давай побыстрее, потому что нам пора ехать.

УЭС: А сколько у нас наличных?

ЭШ: Сниму сегодня немного. Нормальная тачка стоит не больше пары тысяч.

УЭС: Ого!

КОРИ: Мм… Уэс?

УЭС: Чего?

Кори (набирает что-то на клавиатуре): М-м-м…

УЭС: Кори, чего тебе?

КОРИ: Ты помнишь хоть один из моих паролей?

УЭС: Блин, Кори, нет, конечно!

КОРИ: Я тоже не помню. Помню только, что они суперсложные.

ЭШ: Уэс, а твои предки что-нибудь написали?

Ничего они не написали. Ни в электронной почте, ни на фэйсбуке, ни в чате, ни в голосовой почте – нигде ничего не было. Они даже не попытались со мной связаться.

По правде говоря, мне стало неловко. Могли бы хоть написать, что злятся на меня, или волнуются, или что я их разочаровал, или что-нибудь еще, отчего я почувствовал бы себя ужасно. Но от них не было ни строчки, и мне от этого стало еще хуже. Я сидел и думал: ну вы даете, чуваки. Даже никчемная мамаша Эш пошевелилась, а вы нет.

УЭС: Кажется, они очень расстроены и волнуются.

ЭШ: А что конкретно они пишут?

УЭС:

ЭШ:

УЭС: Я просто предполагаю, что они расстроены и волнуются.

ЭШ: А.

УЭС: Они ничего не написали.

ЭШ: О.

УЭС: Но…

ЭШ: Вот гады. Да пошли они!

УЭС: Да нет, они просто очень заняты. Ничего страшного.