Потом домой приходим, голодные, ужинаем – и спать. Утром папа отправлялся по делам, если ничего интересного, он меня не брал, и я оставалась дома. Ну, это когда была маленькая, да и когда уже в школе училась… Короче, придет вечером – и сразу ко мне в комнату. «Ну, что ты увидела вчера?» И со мной тоже спорил и ругался…

– Вы боялись его?

Дженнифер задумалась.

– Сначала, пожалуй, да. Потом уже даже и не задумывалась об этом. Он как-то умел очень просто и интересно высказать свое мнение и объяснял мне то, чего, как ему казалось, мне не хватало. Однажды мы долго гуляли перед Рождеством, вспоминали сказку Андерсена. Утром я проснулась и вдруг четко поняла, что знаю, какая она, Снежная королева. – Дженнифер прыснула. – Никогда не забуду! Я разрезала пододеяльник и простыню – мама в это время была занята – и сшила костюм Снежной королевы.

– Досталось сильно?

– От мамы – да. Но папа долго потом меня расспрашивал, почему так сделано, а не по-другому, о чем я думала, с чем сравнивала. Он приучил меня к тому, что ни одна идея не возникает на пустом месте. Если ты не знаешь, с чем это связано или на что похоже – у тебя ничего не получится… Боже, зачем я вам все это рассказываю? Это же совершенно не интересно.

– Напротив, я начинаю понимать, откуда у вас тонкий вкус, – сказал Лейн, закуривая. – Вы очень много успели взять от отца.

– И от мамы тоже, – поспешно добавила Дженнифер.

Ей вдруг захотелось рассказать ему про себя все-все. Еще больше хотелось курить, но Лейн, наверное, не жалует женщин с сигаретой… Тем временем за окном уже собирались сумерки.

– Я вас совсем заговорила, – смущенно сказала она.

– Дженнифер, позвольте, я воспользуюсь выданной мне информацией?

– Да, конечно.

– О чем вы думали, когда делали ту витрину? С чем сравнивали? Ну, дождь, тогда был сильный ливень… Это мне понятно. Но цветовое сочетание откуда? И тревожное, и мягкое, и напряженное… А? Мне важно, чтобы вы попробовали вспомнить. Как говорил ваш папа, надо знать, с чем сравнивать, на что настоящее, живое это похоже, только тогда получится. Натолкните меня на мысль, мне это очень важно. Я, знаете ли, не люблю работать с однотонными тканями…

– Я заметила. – Дженнифер не хотелось возвращаться к работе, хотелось просто посидеть и поговорить. Расспросить Лейна о чем-нибудь. – В вашей работе почти всегда есть что-то экзотическое. Что-то восточное, во всяком случае, мне так показалось.

– Ну надо же! – удивился он и рассмеялся. – Вы действительно очень наблюдательны. Я несколько лет работал в Юго-Восточной Азии. Потом в Индии. Правда, недолго. – Он задумался. – Теперь мне надо освоиться здесь.

Чтобы снова куда-то сбежать, как хочет Эмили. Как же я устал от всего этого, подумалось Лейну.

– А по вечерам вы тоже за мной наблюдали? – спросил Лейн и вдруг почувствовал неловкость.

Дженнифер кивнула и покраснела.

– Тогда вы наверняка видели девушку, которая мне раньше помогала. Сейчас она ушла от нас в другое место…

Дженнифер молчала. Ей захотелось уйти. Вот ведь – я почувствовала себя легко и хорошо и совсем забыла про Мэгги. Как будто никакой Мэгги вообще никогда не было.

Но Мэгги как раз была… А меня сюда пригласили только помочь в работе.

– Неинтересные ткани, – сказала Дженнифер, задумчиво перебирая материалы. – Безжизненные какие-то. Если только представить себе черную пасмурную ночь, но это довольно мрачно.

– Надо найти в ней что-нибудь необычное, – попытался натолкнуть ее на идею Лейн.

– Надо-то надо. Но что?

Она села и задумалась. Потом все-таки закурила – наплевать, я не собираюсь ему нравиться.

– Звезды – это плоско и трудноисполнимо. Дождя ночью не может быть видно, – размышляла она вслух. Потом встала, подошла к столу и снова стала перебирать ткани. – Одно мне ясно – сначала идут вот эти две, совсем черные, потом вот эта, она поживее, вот эта синеватая уже получше, она даст глазам разрядку, учитывая то, что это все пойдет подряд. А если… – она покрутила попавшийся под руку кусок шелковой тесьмы, – если нити… Просто спутанные стеклянные нити… Они как бы упали… Упали и все… – Она задумчиво обернулась к Лейну.

– Просто нити? – переспросил он и замолчал ненадолго. – Вообще-то, просто нити хорошо, можно крутить как угодно. А может, и капли? У вас ведь тогда были именно капли, косые ливневые капли?

– Как вы не понимаете, у меня были темно-красноватые разводы, не было такой неестественной концентрации цвета. Капли жили на той фактуре, а на этой не будут. Мне так кажется. Хотя, – добавила Дженнифер уже равнодушно, – делайте как знаете.

– Я вам не помешаю? – В дверь робко заглянула тетя Элен. – Как дела, Дженнифер?

Нужна моя помощь?

– Сегодня, наверное, нет, – отозвался Лейн. – Проходите, садитесь, мы с Дженнифер немного поспорили.

– О-о… – выдохнула тетя Элен, присаживаясь на стул. – Ты уже споришь с мистером Сейзаром?

– Нет, – возразил Лейн, поморщившись, – вы, наверное, не так поняли. Главное достоинство Дженнифер, вы в этом совершенно правы, что она говорит, что думает. А думает она своеобразно. И еще – совсем не обижается, если с ней не соглашаются. Верно, Дженнифер?

А чего мне обижаться, это ведь не моя работа, хотела она огрызнуться, но взгляд Лейна остановил ее.

– Верно. Наверное, хватит на сегодня. Я могу идти?

– Конечно, иди, детка, – великодушно разрешила тетя Элен и, когда девушка ушла, взволнованно спросила Лейна: – Она действительно помогла вам?

Хозяйка магазина очень переживала, что ее своенравная служащая может выпустить свои колючки, потому что сама терялась, когда Дженнифер начинала вдруг огрызаться и совсем не знала, что с ней делать.

– Да, подбросила неплохую идейку. – Лейн думал о Дженнифер и внезапной смене ее настроения, когда он упомянул Мэгги. – Думаю, что завтра она не будет мне нужна.

– Очень хорошо, у меня завтра много дел в магазине, – сказала, поднимаясь, тетя Элен. – До свидания.

Дженнифер вышла из Бейджхауса сильно раздосадованная. Нет, я совершенно не умею себя вести. Кто меня тянул за язык? И что за глупое смущение, когда Лейн упомянул о Мэгги? Ну, видела, а могла и не все видеть… Но главное, зачем я разоткровенничалась? Просто мне давно ни с кем не было так легко. Ну, и что такого? Кто он мне? Попросил помочь – и всего-то! А он действительно многие вещи очень плохо себе представляет. Удивительно. Хотя это Эмили, да-да, это холодная Эмили делает его таким.

Лейн ведь так оживился, когда я рассказывала, как мы с отцом рассматривали натюрморты, ему было интересно. И так жаль, что он ничего не успел рассказать про Индию. Наверное, Мэгги рассказывал… Дженнифер поймала себя на мысли, что все чаще вспоминает Мэгги с раздражением.