«Решив оказать поддержку Австрии, Павел I повелел 13 июля 1798 года сформировать из войск, расположенных в Брест-Литовской и Смоленской инспекциях, особый корпус под начальством генерала от инфантерии Розенберга[234], которому было предписано собрать войска у Брест-Литовска и находиться в готовности выступить в Австрию по первому приказанию. В состав корпуса вошел и Апшеронский полк…»[235]

В корпусе было семь пехотных, один гренадерский и два егерских полка, четыре сводно-гренадерских батальона, шесть донских казачьих полков, две артиллерийские роты — 24 орудия. Всего насчитывалось 20 601 человек.

«Корпус Розенберга… был уже с августа месяца в полной готовности к походу; но выступление его надолго замедлилось по вине австрийцев, хотя сам же Венский двор неоднократно просил императора Павла ускорить выступление вспомогательного корпуса за границу. Причиной такого замедления были недоразумения, возникшие относительно довольствия русских войск»[236].

Немцы — народ экономный, тратиться не любят. В те времена бытовало мнение, что «…нет ни одного солдата, которого было бы легче кормить, чем русского: он сам месит и печет свой хлеб в печах, устраиваемых им же в земле, когда ему доставляют муку; если же продовольствие состоит из сухарей (ржаные, очень черствые и черные сухари), то он разрезает их на маленькие кусочки, величиною с орех и считает их для себя еще лучшим кушаньем и приготовляет из них похлебку с различными овощами. Эти ржаные сухари, хотя немного и кислые, на вкус нисколько не неприятны; сверх того, они очень питательны, не крошатся и сохраняются очень долго. Русский солдат настолько привык к ним, что сладкий пшеничный хлеб, как утверждают, ослабляет его. Хотя русские и любят крепкие напитки, но они легко обходятся без них и не жалуются, когда их нет; они совершали походы, не получая ни пива, ни водки»[237].

А вот что вспоминала легендарная «кавалерист-девица»[238], встреча с которой предстоит нам достаточно скоро:

«Улан предложил мне три больших заплесневелых сухаря; я с радостью взяла их и положила в яму, полную дождевой воды, чтобы они несколько размокли. Хотя я не ела более полутора суток, однако ж не могла съесть более одного из этих сухарей, так они были велики, горьки и зелены»[239].

Вот так кормили русского солдата… Впрочем, не стоит грешить на старину: официальная точка зрения на снабжение продовольствием служилого человека у нас и сегодня не слишком переменилась. Улучшение может упираться только в хорошего начальника. «Розенберг объявил, что не перейдет границу, пока не будет обещано производить его корпусу достаточное содержание, — о чем в то же время известил посла российского в Вене и донес самому императору Павлу. Государь, вполне одобрив образ действий генерала Розенберга, повелел ему [12/23 сентября] распустить войска и расположить их по квартирам до тех пор, пока не получит от австрийского комиссара удовлетворительного ответа»[240].

Конечно, все понимали, что поход будет, и 15/26 сентября войскам был проведен инспекторский смотр, который «произвести… император повелел генерал-майору барону Аракчееву. Результаты смотра оказались настолько блестящи, что Павел I, вообще не щедрый на похвалы, послал генералу Розенбергу такой рескрипт: "Узнав о состоянии корпуса, вам вверенного, повелеваю всем шефам полков и сводных гренадерских батальонов командирам, в команде вашей состоящим, изъявить Мое благоволение и признательность; солдатам же объявить, что, уверен уже будучи в их непоколебимой верности, усердии и храбрости, уверен заранее и в предъидущих новых подвигах и победах их на истребление врагов веры и благоденствия всемирного. Да будет честь Мне, хвала Отечеству и слава им"»[241].

«18 октября апшеронцы вступили в границы Римско-Императорских владений. Возможно, что это выступление в поход спасло Милорадовича от тех превратностей судьбы, которые постигли многих в царствование императора Павла»[242]. Несколько оригинальное утверждение! Разве отставка явилась бы для генерала большей «превратностью» нежели Суворовский переход через Альпы, воистину превзошедший человеческие возможности?

«В Австрию корпус Розенберга выступил двумя колоннами, состоявшими каждая из двух отделений; Апшеронский полк, поступивший в состав первой колонны генерал-лейтенанта Львова[243], шел во втором отделении генерал-майора Ферстера[244]. Согласно выданному австрийскими властями маршруту, русские войска должны были следовать в Австрию на Люблин, Краков, Брюн и Креме»[245].

Походов в нашем повествовании будет очень много, рассказывать о том, как шли, малоинтересно, а потому обратимся к несколько иным событиям…

* * *

Война требовала боевых военачальников, а не «паркетных» генералов.

«Император Франц, не находя, видно, между своими полководцами достойного противостоять французским предводителям армии, обратился с просьбой к союзнику своему, императору Павлу I, дать ему в Главнокомандующие его армией никогда не побежденного фельдмаршала, графа Суворова-Рымникского, жившего тогда под присмотром капитана-исправника в Новгородской своей деревне»[246].