быстро, что Вишневский этого даже не заметил. Ещё один плюс использования энергии. Благодаря ей я могу думать намного быстрее, а мир при этом будто замедляется. — Как и где мне забрать препарат? Я помогу тебе.

Пока соглашался с просьбой о помощи, вспомнил про свиток желаний. Что будет, если я дам воспользоваться им Роме? Будет ли он счастлив, вернув себе здоровье? Уверен, что да. А что потом будет со мной? Как он будет ко мне относиться? С одной стороны, я ничего не теряю, если дам ему свиток. Он потратит СВОЁ желание, а моё останется при мне. Он вернёт себе ноги, я получу сильного союзника, и все мы будем в шоколаде, но…

Снова речь о доверии. Как ни крути, я не знаю Рому так хорошо, чтобы давать ему знать о том, что у меня есть такая вещь. Хочу помочь, но не желаю совершить необдуманный поступок и потом заполучить себе ещё одного врага, который захочет этот свиток у меня отобрать, чтобы обогатиться. Хотя у Ромы вроде как денег и так полно. Жажда наживы не должна очернить его рассудок. Но пока что я с этим повременю. Время покажет, какой он на самом деле человек. И если всё окажется хорошо, я дам ему им воспользоваться. Конечно, как говорил Первый, у всего есть своя цена, и у желаний свитка тоже она есть, но почему бы не дать человеку шанс? Уверен, хуже ему от этого не станет.

— Ты согласен? — Вишневский удивился. — Никогда бы не подумал, что ты согласишься так быстро, даже не спросив насчёт денег. Тебя не волнует, сколько я тебе заплачу?

— Нет, — я отмахнулся. — Ты мне помог, я помогаю в ответ. Считай, что по дружбе.

— Дружбе? — Рома прищурился, но, заметив, что я улыбаюсь, расслабился. — Хорошо, раз так. Не думал, что ты считаешь меня другом.

— Ты отнёсся ко мне хорошо, хотя даже не знал меня. Как ещё я должен к тебе относиться? Так, где и когда мне забрать препараты?

Рома поднял палец вверх, призывая меня подождать, и залез в телефон. Очень быстро он там что-то нашёл, и ещё через мгновение уже мой телефон издал знакомый: «Дзынь!». Я посмотрел на экран и увидел знакомые цифры, обозначающие координаты места, куда мне следует отправиться. Посмотрел на Рому, он молчал.

— Они уже там?

— Будут ровно через полтора часа, если я дам отмашку прямо сейчас. Управишься?

— Управлюсь, — я прикинул, сколько ехать до назначенного места. Примерно час. Подходит. Если что, подожду немного. Заодно, может, и узнаю, кто ему их поставляет. — Кстати, где вся прислуга? Неужели ты справляешься со всем один?

— У меня только один слуга, но он сейчас уехал в город. На данный момент я один в доме. Не переживай, я приспособился к такой жизни. Умный дом, знаешь ли, весьма облегчает мою жизнь. Если бы не нужда в препаратах, мою жизнь даже можно было бы назвать полноценной.

Я перевёл взгляд на его нижнюю часть тела, укрытую пледом. Рома это заметил и смутился, поправив плед, закрывая себя по пояс. Мне стало не по себе. Сам того не желая, я его обидел.

— Ладно, не буду больше задерживаться. Поеду и заберу твои лекарства. Ты ведь тут не помрёшь? Могу на обратном пути в бордель заскочить? — я ухмыльнулся. Рома понял мой юмор и кивнул. В этот момент мимо гостиной как раз проходил Егерь и, услышав знакомое слово, заглянул к нам. — Егор, мы выезжаем. Готовь джип и проверь, чтобы все системы работали в норме. Не уверен, что поездка выдастся спокойной. Всегда ведь лучше перебздеть, чем недобздеть, правду говорю?

Егерь кивнул. Я снова посмотрел на Вишневского и легонько хлопнул того по плечу.

— Скоро вернусь, не скучай тут без нас. И не гоняй слишком быстро. Тебе бы колёса поменять, эти покрытие пачкают. На ремонте разоришься.

— Думаю, это меньшая из бед, — он рассмеялся и проводил нас взглядом. — Давайте, жду вас!

Когда мы выходили из поместья Вишневских, мне было как-то не по себе. И не от того, что я снова пообщался с человеком, чья жизнь в один миг сломалась, а от того, что ведь и я когда-то мог быть на его месте. В прошлой жизни я тоже чуть не лишился ног. Точнее, я потерял способность двигаться, но лишь на время. Меня спасло какое-то неимоверное чудо, что до сих пор остаётся для меня загадкой. Представить не могу, был бы я сейчас здесь, если бы тогда не смог снова ходить? Вряд ли Первый бы вселился в моё тело.

— Верно, я бы не смог в него попасть, — он снова появился, как гром среди ясного неба. И вновь у меня плохое предчувствие. Ведь, когда он появляется, всё обычно идёт через одно место. — Знатные не могут попасть в тело обездоленных. Это правило стоит одним из первых. Так что мы можем не переживать насчёт того, что попадём в больное тело.

— Ясно, — я сел в джип и посмотрел на Егеря. — Езжай по этим координатам. Ехать долго, но нужно успеть за полтора часа.

— Будет сделано, командир, — он надавил на газ, и мы поехали на координаты.

Ехать и в самом деле было долго, а потому между мной и Первым состоялся занимательный и интересный диалог. Я настолько редко с ним общаюсь, что уже начал забывать, какого это. И всякий раз мне приходится напрягаться, чтобы общаться с ним мысленно. Это будто говорить на другом языке и без практики, очень быстро забывается.

— И где ты снова пропадал? — я бросил взгляд в окно, наблюдая за проезжающими мимо нас машинами. — Снова рыскал по своим воспоминаниям или пытался разобраться с той цепью?

— И то, и то, — ответил Первый. Говорил он спокойно, точнее, старался говорить спокойно. Но я ощущал, что с ним что-то не так. Он будто хочет мне что-то рассказать. — И вообще-то, кое-что я всё-таки узнал. Насчёт этой цепи. Знаешь, это оказалось очень занимательно, и я удивлён, как Ирату хватило мозгов до этого додуматься. Новости у меня для тебя и плохие, и хорошие. С какой начать?

— Сразу две? Давай с хорошей.

— Я уверен, что могу вернуть себе тело. Хоть сейчас, — я впал в ступор, не веря тому, что услышал. Он это сейчас серьёзно? — Сделать это очень легко.

— Стой, а какая тогда плохая? — в мою голову закралась плохая мысль.

Первый выдержал паузу, и мне от этого ничуть легче не стало.

— Я могу разорвать цепь, и ты умрёшь, а я займу твоё место, — ответил он настолько спокойно, что моё сердце пропустило удар, затем ещё один и, кажется, было в шаге от того, чтобы остановиться. Я побледнел, а на лбу выступил холодный пот. Это даже Егерь заметил, бросив на меня обеспокоенный взгляд.

— Командир, всё хорошо?

— Да, езжай. Душно стало, — я открыл окно и зачерпнул лёгкими свежий воздух. — Сейчас станет лучше.

Егерь не переставал поглядывать на меня, но мне было на это плевать. Осознание того, что моя жизнь находится в руках не всегда адекватного и очень часто эгоистичного человека, заставило меня задуматься о том, сколько ещё я проживу на белом свете.

— Первый, ты же не будешь этого делать? — мой голос дрогнул, и в нём таилась надежда.

— Пока думаю.

— Думаешь⁈ Ты серьёзно ещё думаешь? Ты не забыл, что я тоже живой, вообще-то!

— Да тише ты, — Первый горько вздохнул. — Я понимаю, но и сидеть мне тут уже осточертело. Ты даже не представляешь, какая это пытка. Поверь мне, просиди я тут ещё пару месяцев, я бы без раздумий порвал цепь, наплевав на тебя и твои желания. Не забывай, что я — Знатный и отчасти мне плевать на простолюдинов. Хотя с возрастом я всё чаще понимаю, что вы тоже люди и заслуживаете жизни.

Я нервно сглотнул слюну. Такую сторону Первого я видел впервые. В его голосе слышались хладнокровие, рассудительность и, главное, жестокость. Он был будто не от мира сего. Радовало только одно, раз я ещё жив, а он не занял моё место, что-то его всё же останавливает. Вопрос только в том, что именно?

— Верно мыслишь, Алекс, — Первый без труда прочитал мои мысли, снова. — Ты ещё жив и можешь сказать за это спасибо мне. Я бы мог уже давно вернуть всё на круги своя и снова стать полноценным Знатным, но смущает меня одна вещь. Зачем Ират это сделал и, главное, сделал это так неосторожно? Он будто знал, что я узнаю об этом и пойму, что могу вернуть тело, но ценою твоей жизни. Ират будто играется с нами,