– Я не знаю, почему это меня задевает, – он опустил руки. – Ты и раньше вступала в отношения, но они мне казались нелепыми. А этот такой уверенный в себе, так вцепился в тебя! И ты на него смотришь с открытым ртом.

– Ему не нужны со мной отношения, не переживай, – Кира решила обойти Вадима, и направилась к дверям. – Он тоже со мной дружит.

– Ты куда? – Вадим схватил девушку за руку. – Я хочу поговорить.

– Ты хочешь рассказать мне, почему промолчал о назначении? – вскинув брови, спросила она, но руку не вынимала из его, она любила его руки, с длинными пальцами, выраженными венами, руки были такие ледяные сейчас.

– А никакого секрета нет, тайны тоже, я просто протупил, – его голос прохрипел, и он откашлялся. – Я не знал, как сказать, я не сразу согласился, а ты так мечтала об этом месте, у меня рука не поднялась сказать.

– Но ты мог сказать сегодня утром, понимаешь? – она смотрела в эти родные глаза, и так все сжималось внутри от неожиданно нахлынувшей грусти.

– Мог, но не решился, – просто сказал Вадим. – Считай это была моя слабость.

– Но решился меня поцеловать? – Кира произнесла это первой.

– Это было спонтанно, – он облизал губы, потом стиснул челюсть, что выступила вена на шее. – Это было необдуманное решение.

– Мне кажется, мы оба слишком много думаем, – Киру так захлестнули эмоции, она не могла справиться, и тяжело задышала. – Я просто не успеваю уже думать, я не справляюсь с потоком мыслей и чувств.

– Кира, а что ты чувствуешь? – спросил он, смотря прямо в неё, в самую глубь души.

– Я не знаю, – она покачала головой. – Я словно слепа была столько лет, а сейчас прозрев, не знаю, что со всем этим делать. Что чувствуешь ты?

– И я не знаю, – он потёр ладонями лицо. – Все было так легко, просто, ты была всегда рядом…

– А ты жил полноценной жизнью, – перебила девушка. – А я замершая была, я словно не жила. Сейчас, оглядываясь, я жалею, что не тусила на первом этаже в школе, не напилась на последнем звонке, да кому нужны мои пятерки? Глупее бы точно не стала, если бы влюбилась как дурочка в спортсмена, и целовалась бы с ним до обветренных губ у подъезда. А потом бы он меня бросил, и я бы плакала с подружками. Но у меня и их даже нет. У меня всегда был ты, и я так счастлива этому, я не променяла бы тебя и на тысячу подруг, но… существует ли она, дружба между мужчиной и женщиной? Не запутались ли мы? Не мешаем ли мы друг другу… понимаешь? Не прикрывалась ли я тобой, на подсознании воспринимая за своего мужчину? У тебя столько женщин вокруг, но до сих пор ни одних серьезных отношений.

– Просто я не полюбил ещё никого, – Вадим явно был потерян, он не знал, что говорить.

– А теперь сам подумай, если у кого-то из нас появится тот самый человек? – Кира подошла ближе к Вадиму. – Ни тебе, ни мне, места в жизни другого не будет. Может если только после того, когда мы оба обрастём семьей, и дружить домами. Но пока второй из нас холост… ты бы любимой девушке смог позволить такого друга как ты?

– Нет, не позволил бы, – он ответил честно. – Что ты хочешь сказать? Это все? Мы, как бы это смешно не звучало, расстаёмся?

– Что ты, не говори глупости, – она улыбнулась. – Пойдём пить чай, у меня кровью сердце обливается, смотря на твоё заледеневшее лицо и руки.

Вадим молча побрел за ней, они поднялись на восьмой этаж и зашли в её квартиру, такую родную для них, где в школьные времена они закрывались в её комнате, и Кира призывала Вадима делать домашние задания, а он заваливался на пол, слушал громко музыку и переписывался с какой-нибудь девушкой.

Вадим прошёл в ванную и умылся, Кира видела, как он упёрся руками в раковину, и набрал полную грудь воздуха, рубашка на плечах натянулась, казалось сейчас порвётся, потом передернул плечами, и взял полотенце. Кира не хотела, что бы он увидел, что она за ним наблюдает, быстро прошла в кухню и поставила чайник.

После родителей всегда все ломилось от печенья, конфет, наготовленной еды в холодильнике, словно они переживали, что Кира здесь умрет с голоду. Да, Кира совсем не умела готовить, или не любила, и поэтому не умела, но это было не важно, не готовила и все. И всегда был рядом Вадим, который готовил потрясающе, так искусно, он это любил, и подавала блюда как в ресторанах, и если очень хотелось вкусно покушать, она ехала к нему, или он к ней. Кира могла себе приготовить что-то, но без энтузиазма.

– Иногда мне кажется, я вырос в этой квартире, а не квартире своих родителей, – Вадим зашёл на кухню. – Будем здесь пить чай, или как раньше к тебе в комнату?

– Ко мне, – Кира вручила ему чашку, прихватила сладости, и прошла мимо друга к выходу. – Ты знаешь, я не люблю почему-то сидеть на кухне, ощущение, словно я жду чего-то.

Вадим сел на пол, облокотившись о стену, скрестив вытянутые ноги. Так он любил сидеть с самого первого дня, как попал в её дом, только сейчас он не был долговязым лохматым парнем в толстовке и подвисающих джинсах, сейчас сидел красивый лощеный мужчина, в идеально сидящих брюках и рубашке, рукава закатаны, и фигура совсем уже не долговязая, а крепкая, мужественная, вытянутая, рельефные руки, но как и раньше на них виды вены, и это казалось так красиво.

Кира села на пол напротив, облокотившись на кровать, открыто его изучая. Теперь столько почему и зачем между ними… они нависли как пасмурное небо, что можно было к нему прикоснуться. Они молчали, пили чай, каждый думал, думал о том, что говорить, а чего не стоит…

– Вадим? – Кира решила нарушить молчание первой.

– Да? – Вадим вскинул брови, словно он ждал, так как не решался первым что-то сказать.

– Почему ты со мной не общался тогда, в десятом классе? – Кира видела, как округлилось его совсем не круглые глаза. – После летних каникул?

– Ты серьезно? – он был в откровенном удивлении.

– Да, абсолютно, – она так привычно, на автомате, вздернула подбородок, – Мне кажется, наши с тобой умалчивания начались тогда.

– А ты тогда что-то умалчивала? – задал он ответный вопрос.

– Подожди, ты не ответил мне, – настаивала девушка.

– Окей, я тогда, в то лето, скажем так, познал близость с девушками, почувствовал себя крутым, решил, что это за шквар, дружить с девчонкой, что ты мешаешь мне, – Вадим закусил губу, почесал шею, он нервничал. – Я всегда был в тебя влюблён, да, представляешь, как ты пришла к нам в класс. Но ты никогда не проявляла ко мне симпатии, ты лишь заморачивалась на учебе, кем стать, куда поступать, как четверку исправить, четверку, Кира? Я тебя не понимал, честно. Такая горячая внешне, как солнце, и такая порой холодная, нет, не холодная, холоднокровная. Так вот, в десятом классе, я соскочил с твоего крючка, понимаешь, и не видел смысла всей этой дружбе.

– А я влюбилась в тебя в десятом классе, – Кира не могла до сих пор осознать все, что он сказал, она правда была абсолютно слепа до старших классов. – Я столько проплакала, ты не представляешь. Я на ту вечеринку пришла, потому что… потому что я искала встречи с тобой вне школы. Вот так мы не совпали своими чувствами.