Кряхтя и морщась от боли в мышцах, поднялась до сидячего положения и обвела взглядом местность. Ага, вот широкая река, вот противоположный высокий берег. Этот берег пологий и песчаный. А вон из того высокого пучка травы торчит знакомая лапа.

— Мурка? — Позвала.

Лапа немного дернулась. Значит, живая. Уф, немного отлегло. Встала на карачки и подползла к интересующей меня зелени. Раздвинула пупырчатые листочки и посмотрела на развалившуюся кверху брюхом кошку.

— Мур, ты как? — Тихо спросила нашу сегодняшнюю спасительницу.

Та что-то глухо проворчала в ответ, переворачиваясь со спины на живот. Ну и хорошо, что двигаться она может. Не придется еще раз ее лечить.

— Инна.

Я обернулась, так и стоя все в той же позе, в которой ползла к Мурке. Ам стоял в двух шагах от меня. Надо же, первый раз мое имя сократил.

— Что?

— Я там спальное место обустроил. Можно я тебя туда отнесу? — Согласно кивнула, так как, передвигаясь сама, я буду только тормозить этого большого зеленого парня.

Меня тут же с особым трепетом подняли с земли и на руках унесли в лес. Через пару десятков метров мы вышли на небольшую поляну, где чадил неумело сложенный костер.

— Ты сделал огонь? — Удивилась я.

— Да. Поймал слабую нить магии и смог создать искру. — Ам усадил меня на край уже расстеленного одеяла и тут же снова исчез за деревьями.

Я покачала головой и уже проверенным способом поползла к костру. Мда, наворотил он здесь что-то с чем-то. Разобрала едва тлеющие ветви, переложила так, как надо и огонь тут же активно занялся. Отползти обратно я не успела, так как вернулся мой благоверный и бросил рядом с костром охапку тех вкусных мясных листьев, название которых я сейчас никак не могла вспомнить. Радостно схватила первый листочек, содрала с него пленку и, насадив на ветку, отправила в огонь. В животе громко заурчало. Ох и проголодалась же я, оказывается. Смущенно повернулась к Аму, но вновь увидела лишь его удаляющуюся спину. Блин, он же устал гораздо больше меня, куда его понесло то? Радостно схватил

Как оказалось, понесло его за Муркой, с которой он, обратившийся, держа ее на руках, вырулил на полянку через пару минут. Тут же стало стыдно за то, что бросила питомицу на берегу и тут же забыла о ней, увидев теплый костер и вкусную еду. Мысленно пожурив себя, отложила очередной пожаренный лист и положила его рядом с уже приготовленными.

Ам, определив мою усатую телохранительницу на край одеяла, вернул прежний облик, подошел ко мне и принялся помогать готовить.

— Что это было? Там, когда мы бежали. — Спросила мужа, вгрызаясь в сочную вкусную мякоть.

— Великая река Шода. Она берет начало в Темных горах и проходит через весь материк. — Ам вяло жевал от усталости.

— Да черт с ней, с рекой. Что там было, когда перед нами стали вырастать деревья? — Уточнила я.

— Долина Смерти. — Сказал он так, как будто это должно было мне все объяснить.

— А если немного подробнее? — Начала я подбивать мужчину на выдачу информации.

— Деревья тош — это плотоядные деревья. Пока светит солнце, они спят. Но как только оно скрывается за горизонтом, они просыпаются и начинают поедать всех тех, кого заманили в долину за день. — Он пожал плечами.

— То есть, те плоды, которые мы выпили…, их деревья кого-то сожрали? — Я ужаснулась.

— Да, — кивнул он.

К горлу резко подкатила тошнота. Господи, я же их ела. Ужинать как-то неожиданно перехотелось. Понимая неизбежность дальнейшего развития событий, я сорвалась с места, быстро перебирая ногами. До края поляны добежать не успела, меня вывернуло только что съеденным рахушем (даже вспомнила название). Только когда отошла от спазмов, поняла, что меня аккуратно придерживают за талию и почти невесомыми прикосновениями поглаживают по спине.

— Извини. — Хрипло выдохнула я, выпрямилась и развернулась.

Ам стоял с потерянным видом. Его слегка шатало. Блин, вот идиотка, нашла время, когда спрашивать что попало, а потом свою нежную натуру показывать. Тьфу. А ведь он еще мою немаленькую Мурку сейчас таскал. С ног, поди, валится.

— Ам, пойдем спать. — Предложила ему, потянув за руку в сторону костра.

Он послушно пошел за мной. Я же, подхватила оставленную рядом с едой бутылку воды, прополоскала рот и, подойдя к одеялу, рухнула в импровизированную постель. Ох, как же хорошо. Перекатилась на спину, и, зацепив сапоги друг за друга, стянула их с себя, отшвырнув ногами подальше. Вот теперь все. Можно спать.

— Ам, ложись. — Пролепетала тихо, но почему-то была уверена, что меня услышали.

Рядом раздалось смачное чавканье. Открыла один глаз и увидела, что Мурка активно хомячит недоеденный нами рахуш, который добрый Ам положил рядом с ней. Снова закрыла глаза, потихоньку уплывая в нереальность. Через минуту почувствовала, что Ам лег рядом. Перекатилась ему под бок, немного поерзала, устраиваясь удобней и уткнувшись носом ему в подмышку, спокойно провалилась в сон.

* * *

Амиа сегодня умер раз пять за день. Бы. Не будь он бессмертным, сердце не выдержало бы такого страха за свою женщину, которого он сегодня натерпелся. А после ее слов о вечной жизни он задумался, а бессмертна ли она? Слава богине, что он не думал об этом прежде, до того, как все опасности Эфиона свалились на нее. До этого он просто старался уберечь ее от всех невзгод. А сейчас об одной мысли о ее смертности, его трясло и волосы вставали дыбом.

Она могла переутомиться и умереть, когда шла пешком. Она могла разжать от испуга руки и, упав, сломать шею при первом прыжке нау. Они с Муркой могли попасть под ветви деревьев тош. Она могла разбиться при ударе о воду при втором падении.

Его тело дрожало от накатывающего ужаса и никак не хотело униматься. Он всегда жил с осознанием того, что он нежеланный король в своем королевстве. Урод, которому посчастливилось родиться с высокой кровью. Зверь, которого почти убил отец. Каждый раз, когда его вызывали на очередной бой за право трона Эфиона, он слышал оскорбления по поводу всей своей жизни: что лицом он не вышел, что ему просто повезло, что он не может править, что он всего лишь марионетка в руках более умного дяди, что это из-за него женщины ушли и их народ лишился права на продолжение жизни…. Он заставлял все их слова принимать обратно. Вся высшая знать, каждый мужчина побывал на площади сражений, и каждый выплескивал свою ненависть к королю на ней. Амиа никогда не испытывал страха, идя на бой. Никогда не сомневался в своих действиях и решениях в управлении планетой. Но сегодня он пришел в ужас от того, что его женщина оказалась беззащитна перед его же миром.

Инесса что-то сонно пробормотала ему в подмышку и снова затихла, слегка приоткрыв рот и согревая своим дыханием его правый сосок. Мужчина рвано вздохнул, но отстраняться не спешил, привыкая к новому ощущению. Инна вообще часто вызывала в нем новые чувства. Такие, как интерес, любопытство, заботу, нежность, желание, страсть, недоумение. Последнее чаще всего. Она потихоньку приручала его своей открытостью. Если было смешно — она смеялась. Если ее что-то заботило — она говорила об этом. Лесные женщины не были такими. Дядя рассказывал, что они закрывались от мужчин, не отвечали на их вопросы, и вообще берегли свое уединение всеми силами. Инесса же, наоборот, стремилась открыть себя больше, показать все свои стороны, в которых он увязал все больше и больше. В ней увязал. Он привык к ее постоянному запаху рядом с собой, хотя до этого мог терпеть лишь определенный круг мужчин, в который входило всего семь магов и два лара. Остальные вызывали сильное раздражение его зверя. Ах да, еще дядя Рок практически не ощущался и не вызывал гнева, за что и был прикреплен к королю в качестве телохранителя.