Клео медленно подняла голову, а когда ее глаза встретились с глазами Дэниэла, они сверкали гневом.

— Сукин сын!

Она вскочила, забыв и про полотенце, и про занавес, которым прикрывалась. Вышла из ванны и размахнулась, готовая ударить его. Дэниэл предотвратил удар, схватив ее за запястья и мгновенно прижав к стене. Руки ее были мертвой хваткой зажаты у нее над головой, мягкие полушария грудей касались его голой груди.

И не успел Дэниэл опомниться, как уже целовал Клео, целовал так, будто она — наркотик, а он наркоман.

Клео, напрягшись, застыла.

А потом стала отвечать на его поцелуи с неменьшим жаром.

Он прижался ртом к ее губам, наслаждаясь их отзывчивостью, потом глубоко просунул язык ей в рот, и Клео с готовностью отвечала ему.

Дэниэл освободил ее руки, и она тотчас обняла его. Ее нога обвила его бедро. По-прежнему прижимая ее к стене, Дэниэл приподнял ее ногу повыше, теснее прильнул к ней, с трудом сдерживая сжигающее его желание.

Клео нетерпеливо нашарила пуговицу на его джинсах. Расстегнула, распустила «молнию», принялась ласкать его, жарко шепча прямо в ухо.

— Ты такой красивый… Я хочу тебя…

— Погоди. — Дэниэл с трудом отстранился. — Нужна резинка, — тяжело дыша, выговорил он.

— Да перестань! Обойдемся.

— Нет, не стоит…

— Да зачем? Ты боишься меня?

— Я забочусь о нас обоих.

— Но если кто из нас и заразный, так это я?

— Я так не говорил.

Раздался щелчок выключателя, когда она оперлась на него спиной. Они остались в темноте. Дэниэл стал нашаривать выключатель, но она остановила его:

— Оставь, пусть будет темно.

— Но я хочу видеть тебя.

— А я хочу представлять, что ты — это другой.

— Зачем ты это говоришь?

— Говорю, что думаю, и все. По-честному.

— По-честному? Да ты и слова-то этого не понимаешь.

— Ну а ты? Сказал, будто устал и хочешь есть, а на самом деле ты ведь хотел секса?

— А ты разве нет?

Дэниэл снова включил свет, пристально вгляделся в ее лицо и наклонился, чтобы поцеловать Клео. Она отвернулась, выпустила из рук напряженную пульсирующую плоть.

Дэниэл все еще сжимал ее бедра, не давая опустить ногу.

— Посмотри на меня, — мягко попросил он.

Она сделала вид, что не услышала его. Палец его скользнул внутрь, в восхитительную горячую глубину.

— Посмотри на меня.

Дэниэл начал медленно ласкать ее.

— Посмотри на меня, — повторил он как заклинание.

Клео повернулась к нему — глаза полузакрыты, губы жаждут поцелуя, бурно вздымается и опадает грудь.

Движения его пальца все ускорялись, и наконец ее тело напряглось, она запрокинула голову и вскрикнула. Потом обмякла, и оба соскользнули на пол.

— Жаль, что у тебя нет резинки, — выговорила она хрипловато, невнятно, все еще находясь целиком во власти наслаждения, которого не мог получить он сам.

— Жаль, — отозвался он.

Еще минуту слышалось лишь их прерывистое дыхание.

— Но ты же можешь купить.

Дэниэл ощутил, как Клео затаила дыхание в ожидании ответа.

— Я не доверяю тебе.

— Думаешь, я сбегу, пока тебя не будет.

— Давай сформулируем так — я удивлюсь, если не сбежишь.

Клео сердито оттолкнула его, вскочила и вышла из ванной.

Двумя секундами позже Дэниэл услышал скрип кровати, шуршание покрывала.

Нет, Клео Тайлер доверять нельзя, это стало ясно ему с первой минуты. И меньше всего ему нужно, чтобы она обвинила его в изнасиловании. Конечно, с нее станется заявить такое и после сегодняшней сцены. И хотя настоящей близости между ними не было, он бы солгал, примись утверждать, будто они не приближались друг к другу. И солгал бы, если бы отрицал, что сотворил глупость.

Заснула Клео почти мгновенно. И на этот раз ее не мучили кошмары. Снилось ей что-то странное — что она беременна и отец ее будущего ребенка — Дэниэл Синклер.

Проснувшись, Клео невольно зажмурилась от яркого солнечного света, бьющего в незанавешенные окна. Синклер, полностью одетый, футболка с Озарксом обтягивает мускулистую грудь, роется в ее сумочке.

Она резко села, прикрыв простыней грудь.

— Что это ты делаешь?

— Стараюсь разобраться, кто ты.

Клео поднялась, закутавшись в простыню.

— Немножко поздновато демонстрировать целомудрие, а? — указал он на простыню.

Девушка метнулась за сумочкой, но Дэниэл поднял ее вне пределов досягаемости. Потом сжалился, опустил, позволяя ей взять.

— Я уже видел все, на что стоит посмотреть, — заметил он. — Это я про сумочку, если ты не поняла.

— Пошел к черту!

— Деньги. Я мог бы и сам догадаться, — покачал головой Дэниэл. — Джо уже заплатила тебе вчера, так? Потому-то ты и удрала.

Оправдываться было бесполезно. И, конечно же, бесполезно уверять его, что она намеревалась вернуть все до цента. Он ей ни за что не поверит. Клео в этом не сомневалась.

Дэниэл поскреб щетину на щеке: будто по наждаку провел.

— Я заказал завтрак в номер. Как только поедим, можно двигаться. Как раз успеем вовремя: сможешь провести день с Джо, устроить сеанс колдовства. По картам Таро погадаешь, еще какую-нибудь чушь изобразишь.

В дверь номера постучали.

Дэниэл вскинул брови и вопросительно взглянул на Клео, будто осведомляясь: «Останешься? Или сыграешь в скромность и скроешься в ванной?»

Клео поспешила удалиться, прикрыв за собой дверь.

В ванной Клео первым делом проверила внутренний кармашек сумочки. Деньги лежали на месте. Успокоившись, она почистила зубы, умылась потом нехотя надела вчерашнюю одежду, которую бросила накануне под раковиной. Противно носить те же трусики два дня кряду, но без них не обойтись. Конечно, Дэниэл уже рассмотрел ее во всех подробностях, но ей тем не менее не хотелось изображать из себя Шарон Стоун.

Что на нее нашло?

Она чувствовала унижение. Стыд. И все же при одном воспоминании, как он ласкал ее…

«Прекрати! — приказала себе Клео. — Забудь, что произошло, и все. Хотя бы притворись, что ничего подобного и не случалось вовсе».

Да, это она сумеет. Притворяться ей всегда удавалось по высшему классу.