– К… ка-кой?

– Абифасдон, а вы действительно демон?

– Да-а-а! – прорычал я, принимая свой истинный облик.

Старый еврей без малейшего страха оценил мою массивную фигуру, рога, клыки, бугры мышц и откупорил четвёртую бутылку.

– Чёрный польский самогон. Прислал друг из краковской синагоги. Это надо пить залпом.

– На раз! – Я просто вылил содержимое бутылки себе в глотку. Это был жидкий огонь…

– Так как, вы говорите, зовут этого мерзавца, Юрий Щюра? – донёсся откуда-то из-за горизонта смутно знакомый голос. Больше ничего не помню.

Провал. Чёрная дыра. Вакуум. Абзац.

Пришёл в себя дома, в нашей спальне. Из соседней комнаты доносилась тихая мелодия казачьей колыбельной на стихи Лермонтова. Пела Азриэлла.

Значит, я дома. А моё задание? Каким образом я вообще здесь оказался? Загадки во тьме. Я попробовал встать. Но первое же движение отозвалось лютой болью в затылке, настолько резкой, что я прикусил губу, чтоб не застонать. Меня били?!

Попробовав пошевелиться, я мысленно признал – да, били. Причём не только ногами, но и какими-нибудь по-настоящему тяжёлыми предметами типа паровозного колеса. Интересно, а под сам паровоз меня клали? Я бы не исключал такую возможность. Превозмогая головную боль и стараясь как можно меньше двигаться, я попытался вспомнить сегодняшний день и по-тихому разобраться в ситуации.

– Мне дали задание. Сложный клиент. Договор о неподсудности. – Мне было больно шевелить губами, но вслух думалось лучше. – Альберт дал мне адрес. Елисей Соломонович обзвонил кучу народу и угощал меня виски. Потом коньяк, ещё коньяк. Потом самогон. Потом…

На этом мысли обрывались и память вставала на дыбы. Кто же меня так отметелил? Почему я дома? Чем кончился визит к члену КПРФ Щюре? Как же больно-о…

– Дорогой, ты сейчас такой… такой… ты меня возбуждаешь. – Рядом на кровать присела Азриэлла, нежно целуя меня в висок так, что дикий разряд боли пронзил всё тело до самых пяток. – Молчи, не шевелись. Я так горжусь тобой. Шеф звонил уже четыре раза, тебе выписали тройную премию и обещали повышение по службе. Он просто в щенячьем восторге! Даже я не знала, что ты у меня на такое способен…

На что конкретно я способен, мне расписали во всех подробностях уже утром, поскольку на тот момент я просто отрубился. Если верить моей жене, а у Азриэллы нет повода врать, то домой меня притащил на своём горбу белый ангел. Если верить уже ему (а кому ещё, если Альберт врать не умеет), то он доложил буквально следующее.

Я ушёл от опытного юриста Елисея Соломоновича пьяным в никакущую, поймал случайную машину, мирно добрался в центр, без пропуска вломился в здание городской мэрии и при всех дал в морду депутату Щюре. За него заступились бурые соратники по компартии, в результате на орехи досталось и им.

Меня пытались удержать полиция и охранники, но я отлупил всех. Потом за Юрия Патриотовича Щюру, согласно договору, вышли с разборками тринадцать рогатых адвокатов из Пекла. Они предъявили мне целую кучу папок с документами, но обратно этих крючкотворов унесли уже безрогими, а кое-кого и бесхвостыми.

В дело зачем-то влезли двое дежурных ангелов, теперь их серьёзно лечат. Зал для совещаний вряд ли подлежит ремонту. Пресса вовсю требует найти террориста-одиночку, дабы уговорить меня навести порядок в стране. Сам клиент был доставлен мной в Преисподнюю, на стол шефа, с договором в заднице, запихнутым так глубоко, что хоть проктолога с багром вызывай!

Бить подоспевшего Альберта уже не было ни сил, ни желания, я ему просто сдался. Скандал развернулся на самом высоком уровне! Пренебрежение самой буквой договора есть крайне серьёзное преступление. Но тем не менее…

Я вдруг вспомнил, что же говорил старый еврей. Договор нельзя обойти или нарушить, но поверьте моему опыту, молодой человек, в каждом подобном документе в конце есть маленький пунктик, форс-мажор, непредвиденные и непреодолимые обстоятельства. Таки вы понимаете?»

Что ж, теперь я понимаю, каково быть этим самым форс-мажором.

Неделя больничного, зато грешник в Аду…

Белый ангел пообещал рассчитаться с мудрым юристом хорошим портвейном, у него есть связи. Елисей Соломонович, примите и мой поклон, с меня причитается!

– Абифасдон, друг мой, тебе не кажется, что ты слишком много пьёшь? – заботливо спросил Альберт, с размаху швыряя меня спиной о стену.

Не-е, это не то, что вы подумали, мы не дерёмся! Драка подразумевает ответные действия, то есть противоположная сторона имеет хотя бы мизерный шанс дать сдачи. У меня такого шанса нет. Демон по вызову против ангела быстрого реагирования – примерно как мопс Дарьи Донцовой против тигра братьев Запашных. То есть ноль на нуле и нулём погоняет…

– Мне вчера говорила моя жена, – продолжая вбивать свои натренированные кулаки мне в живот, диктовал сердобольный ангел, – что твоя жена по телефону жаловалась ей, будто бы ты каждый день приползаешь на бровях. Ребёнок не видит трезвого папу!

– Мы живём в России, – успел брякнуть я, прежде чем он пробил моей головой паркет.

– Нет, ну я понимаю, нервы, стресс, сплошная работа, грешники, усталость. Ну выпил литр, выпил два, напиваться-то зачем?!

Что я мог ему ответить? Альберт на моей памяти за все года (века!) нашего знакомства пил раза два-три от силы. У ангелов это просто не принято, зачем им алкоголь, у них и так при встрече с нашим братом адреналин в крови буквально зашкаливает.

– Забыл спросить, а за что ты меня бьёшь на этот раз?

– Протрезвел, значит, – искренне улыбнулся мой друг и ударом в челюсть выбил меня через крышу из отдельного особняка местного батюшки-функционера. Да, да! Церковники во все времена охотно продавали душу, поскольку точно знали, как именно это сделать, но были наивно уверены, что молитвы и духовный сан защитят их.

В себя я пришёл на газоне соседней улицы. Было больно и обидно. Не за то, что мне, демону – судебному приставу просроченных душ, надавали звездюлей, лишив законной добычи. Это нормально, к этому за столько-то лет можно и привыкнуть, в конце концов, у каждого из нас свои служебные обязанности.

Меня грыз изнутри тот факт, что Азриэлла позволила себе звонить жене Альберта. Даже не звонить, они давно на контакте, а чисто по-женски жаловаться на меня! Да, я пью…

А кто не пьёт? И если бы я не пил, хрен бы с два сумел разделаться с этим юридически обезопасившим себя скользким типом из КПРФ. То есть пока я один зарабатываю и содержу семью – это хорошо, а пару раз пришёл подшофе, и это уже повод бить во все колокола, взывая к общественности – мой муж пьяница-а-а!!! Брр…

Вечером того же дня Альберт нашёл меня за вторым бокалом коньяка в «Шарлау».