Следом за «Кронштадтом» из тумана вывалился курносый танкер «Менделеев», загруженный топливом под завязку. Он двигался неспешно, как сановник, знающий цену своего положения, «кормилец, отец родной». На фоне танкера корабль снабжения «Псков», нагруженный на время похода всякой всячиной, смотрелся расхристанным, как ухарь-купец после кабака. Команда и сейчас, в походе, неустанно скоблила его, чистила, красила, пытаясь перед посещением заграничного порта придать судну соответствующий статусу вид.

— Поднять вымпелы «Приветствуем адмирала Добрынина», — приказал командир «Забияки». Настроение у Игоря Петровича было хуже не придумаешь, не так он себе представлял встречу с командующим экспедиционным ордером, ох, не так. Экипаж гонял нещадно, оттачивая мастерство и профессионализм, хотел предстать перед балтийским адмиралом в кавалергардском блеске и с поистине гусарской удалью (хоть термин не флотский, а звучит красиво). И все потуги офицеров, мичманов и матросов в одно мгновение превратились в пшик. Только из-за одного несчастного случая: во время шторма за борт смыло моряка, и ладно бы это был рядовой (эта головная боль его начальника), так нет, утонул командир группы прикомандированных боевых пловцов. Тут, как ни крути, крайний он, капитан второго ранга Тутов. И это в первый же самостоятельный поход, так что есть из-за чего расстраиваться. Наверняка адмирал уже точит на него «зуб», да и в его экипаже, скорее всего, найдутся доброхоты, желающие подлить масла в огонь, а заодно и себя продвинуть.

Игорь Петрович скосил глаза на стоящего рядом старпома Ртищева. Душа-человек и отличный специалист, но кто поручится, что «душка», оставаясь один, не скрипит зубами от того, что не он командир корабля.

Или штурман Руслан Борин — ему, конечно, до командирских должностей еще далеко, но как-то же нужно выделиться.

Повернув голову в противоположную сторону, Тутов выхватил взглядом коренастую фигуру боцмана, тоже специалиста, каких поискать нужно. Только знакомы они по жизненным меркам всего ничего, и кто знает, как и где до этого служил старший мичман.

Завершал список возможных недоброжелателей прикомандированный подполковник Юсупов. Капитан второго ранга его сейчас не видел, но знал, что в подобные моменты тот всегда находится на капитанском мостике, стоит в стороне истуканом.

«Еще неизвестно, что этот «ракетчик» сообщает на Большую землю, шифр у него свой, не прочтешь».

— Сообщение с флагмана, — как всегда, зычно сообщил сигнальщик. — «Забияке» занять свое место в ордере. Адмирал Добрынин.

— Понятно, — кивнул командир, — лево на борт тридцать.

— Есть лево тридцать, — эхом отозвался рулевой.

— Самый полный ход.

— Есть самый полный, — следом откликнулся штурман, стоящий за управлением машинным телеграфом.

Корвет слегка наклонился и взял курс на группу кораблей Балтийского флота. Обогнав вспомогательные суда, занял свое место в кильватере флагмана.

Встреча состоялась точно в назначенное время. Это была первая стадия дальнего похода. Позади оставались Азорские острова, следующим этапом должны были стать маневры, где объединенный отряд должен был отработать синхронизацию действий.

Откладывать в долгий ящик предстоящие учения адмирал Добрынин не стал, и вскоре по кораблям ордера прозвучал его приказ:

— Приготовиться к отражению воздушного нападения!

Зазвенели тревожные сирены, десятки моряков, грохоча тяжелыми ботинками, разбегались по своим постам. Командиры боевых частей уже начали доклады о готовности, когда по громкой связи прозвучал голос командира СКР «Отважный»:

— Гидроакустическая служба засекла шумы неизвестной подлодки, азимут сто тридцать, удаление сорок пять.

Все сразу поняли: это уже не учения, это настоящая боевая работа.

Корабли ордера срочно перестраивались от возможного подводного удара.

Через сорок секунд на ходовую рубку «Забияки» пришел доклад от командира гидроакустической службы:

— Есть контакт с субмариной, азимут, дальность, глубина…

Тутов немедленно связался с флагманом:

— Товарищ адмирал, неизвестная подлодка на прицеле, разрешите контратаковать и вынудить ее к всплытию.

— Отставить, капитан второго ранга, — в динамике громкой связи прозвучал сухой голос флагмана. — Займитесь охраной конвоя. А «любопытную Варвару» прищучит тот, кто ее первым засек.

— Есть отставить! — покорно ответил командир корвета, моментально сообразив, что адмирал поручит ответственное задание своим…

Ожидать попутку в засаде в этот день оказалось делом бесперспективным. Скатываясь к горизонту, солнечный диск приобрел ядовито-малиновый цвет. Пустыня на глазах сменила свой нрав, ветер, еще секунду назад горячий, окатил Савченко холодом, а раскаленный песок под ногами холодил подошву — ночь его ожидала зябкая.

Виктор понимал, что промозглая ночь — это наименьшая из неприятностей. Едва стемнеет, и трупный запах привлечет десятки, а то и сотни падальщиков. На таком пиру шакалы и гиены напрочь теряют разум, и один-единственный живой только раззадорит их аппетит. Нужно было срочно искать убежище, где его не унюхают стервятники.

«Надо уходить подальше в пустыню и держаться по ветру, чтобы вурдалаки не учуяли», — наконец принял решение Савченко, наматывая на шею бело-розовый арабский платок, больше известный как «иорданка». Вещь универсальная в песках: хоть голову от солнцепека прикрыть, хоть лицо от секущего песка защитить.

Однако уйти диверсант не успел: его слух уловил механический шум. Виктор замер и прислушался, опасаясь, что это очередная шутка Сахары — слуховая галлюцинация. Но нет, не ошибся, звук нарастал, и вскоре он смог различить рев тяжелых мотоциклов.

«Немного, не больше десятка, — на слух определил Виктор и вновь стал грешить на розыгрыши пустыни. — Байкеры, что ли? Откуда здесь байкеры? Бред какой-то». Звук по-прежнему нарастал: еще несколько минут, и мотоциклисты будут рядом.

— Ладно, посмотрим. — Диверсант перебросил ремень автомата через плечо, потом достал «ТТ», дослал патрон в патронник и сунул пистолет за ремень за поясницу. На кобуре расстегнул предохранительный клапан и большим пальцем взвел курок «кольта». — Вот теперь и пообщаться можно.

Он успел добраться до раскуроченного «Ган-трака», огромного грузовика, обшитого толстыми листами бронированной стали и вооруженного несколькими крупнокалиберными пулеметами. Современная боевая колесница отлично вписывается в тактику уличных боев.

Ракета разорвалась под днищем «Ган-трака», опрокинула его и в течение нескольких минут превратила грузовик в обугленную груду металлолома. От покрышек все еще валил маслянисто-жирный густой дым.

Виктор прошел еще немного вперед и остановился, широко расставив ноги. В отношении мотоколонны он ошибся. Это были три пятисоткубовых японских мотоцикла «Хонда» с широкими внедорожными колесами. Также мотоциклистов сопровождала пара «Лонглайнов», легких остромордых тактических багги, на которых спецназ НАТО патрулирует пески Среднего Востока.