Твоя навсегда…

Сжав руками голову, Нейл разрыдалась.

* * *

А через три дня Эдна Эльдендааль передала распоряжение, привезённое гонцом Первой жрицы — вернуться в Cathrach, для участия в ежегодном Совете Конклава. Леди Киларден была рада уехать из Мита. За эти три дня она похудела и осунулась, забывая про еду и часами бесцельно сидя у окна. Пора отринуть бесплодные чувства и окунуться в повседневные дела. В Совете она ещё ни разу не участвовала…

Обратный путь был короче, ибо не планировалось задержки на той самой заимке, с которой связано столько воспоминаний. В Ллос-Хендж Нейл вздохнула с облегчением — ей казалось, что начинается какой-то новый этап в жизни, и вот теперь-то настало время позабыть о зеленоглазом Светлом эльфе раз и навсегда… Полноте, во время поездки в Мит она думала именно так, и что получилось?.. Ночи — без сна, ласки самоё себя — без удовлетворения, слетающее с губ дорогое имя — без отклика. Вот это называют любовью, что ли?..

Ничего-то в Ллос-Хендж не поменялось за эти недели: величественные стены храма, плохо скрываемая зависть младших жриц, навязчиво-обожающий взгляд Радрайга, попадающегося навстречу по пять раз на дню.

Был еще один взгляд, слегка озадачивший Нейл: взгляд Фэррела, выходящего из покоев Мораг Эльдендааль как раз в тот момент, когда леди Киларден направлялась в зал Совета. И читалось в этом взгляде сожаление и некое сочувствие… Возможно, юная жрица потребовала бы объясниться, но не успела: следом за Фэррелом выпорхнула леди Эльдендааль, с видом полнейшего удовлетворения — так что не приходилось сомневаться в том, чем эта пара там занималась.

Первая жрица поторопила, милостиво махнув рукой в ответ на почтительный поклон Нейл:

— Девочка моя, для тебя сегодня очень важный день, пойдём.

Она взяла юную жрицу под руку и увела с собой, так что Фэррел не успел сказать ничего — даже если бы захотел.

Нейл Киларден ни разу не была в зале Совета, и сейчас, раскрыв рот, разглядывала его мрачное и величественное убранство: сқамьи для жриц, расположенные на каменных ступенях амфитеатра, огромные лампы, свисающие с потолка на массивных металлических цепях, гигантскую статую Матери Ллос, редкий чёрно-серый камень для которой доставили вовсе с соседнего острова, Αльбиона.

Прим. авт.: Альбиоң — древнее название Британии. В кельтских языках оно восходит к праиндоевропейскому корню, albho-, «белый», а по другой версии, alb-, «холм».

Как самой юной, Нейл полагалось занять место в верхнем, пятом, ряду амфитеатра. Она не без робости поднялась по ступеням, забыв приподнять подол мантии — не торжественной шёлковой, а обычной, из тонкой серой шерсти, — и едва не упала.

Скамьи заполнились быстро — под лёгкий гул голосов пятидесяти Высших жриц Ллос. Как только все усядутся, двери будут закрыты, а снаружи непременно встанут два воина из личной охраны Мораг Эльдендааль. Мать рассказывала Нейл, что они находятся там не только из необходимости охранять вход в зал от желающих подслушать. На памяти леди Киларден-старшей был одиң-единственный случай, когда Первая жрица взяла в руки колокольчик, обычно скромно стоящий на уголке трибуны для выступлений. Колокольчик подал свой нежный, мелодичный голос, которого для чутких эльфийских ушей оказалось достаточно.

Звон послужил сигналом для воинов снаружи. Никто из сидящих на скамьях Высших жриц не проронил ни слова, когда взмах меча оборвал жизнь одной из них — той, на которую указала Мораг, той, которая очень хотела занять её место и готовила заговор, но Мораг оказалась быстрее…

Когда Первая жрица вышла на площадку перед амфитеатром, наступила тишина. Εё низкий, грудной голос, концентрируясь непостижимым образом — без эха, — без помех и искажений доходил дo любой точки зала. Таково было мастерство архитекторов и строителей, создававших зал и его идеальную акустику.

— Мои славные сёстры! Мы собрались тут в торжественный момент, призванный решить дальнейшую судьбу всех эльфов! — Заговорила Мораг. — В наших силах принять важнейшее решение, способное поставить точку в опостылевшей смертной жизни!

Как бы ни владели собой Высшие жрицы Ллос, многие из ңих недоумённо переглядывались, а Нейл опять рот приоткрыла от удивления. Новость стоила того, чтобы забыть обо всём!

— В наших силах дать одному из Алмазов то, в чём он нуждается — жизнь, — пробудить его от сна и сделать единым источником силы для эльфов, как Тёмных, так и Светлых!

Как такое возможно, подумалось Нейл, и тут же она вспомнила курган древней обсерватории в Мите, курган, начинённый выскобленными добела костями эльфов. Ей стало нехорошо.

— Однажды подобный ритуал уже практиковался, как сказано в старых источниках, и назывался он An awakening na fola Прим. авт.: Пробуждение кровью, (ирл.) Однако попытка оказалась неудачной, и Dorcha Cloch остался глух и нем еще на сотни лет. Причин было две: первая — суть жизни составляют не только плоть и кровь, но еще и чувства, вторая — любой из Камней нельзя оживить усилиями одного клана эльфов. Говоря коротко, для пробуждения каждого Камня нужна жизнь эльфа, принадлежащего к Хранителям Первой Крови, и не просто жизнь, а жизнь в сопровождении сильных и глубоких чувств — от эльфа или эльфийки, относящихся к другому клану.

Во время установившейся паузы тишины одна из жриц, сидящих на первом ряду скамей, поднялась, и спросила голосом, в котором сквозило удивление и недоверие:

— Вы говорите о том, что принято называть Fola a thruailliú Прим. авт.: Осквернение кровью, (ирл.), леди Эльдендааль?..

— Да, как раз об этом.

Гул голосов вернулся — на порядок громче, чем до начала Совета.

— Но ведь часть эпоса «Аwakening» Прим. авт.: Пробуждение, (ирл.) потеряна… Документ сгинул где-то за морями, в землях Светлых, и не менее, чем тысячу лет назад!

— О каком из Алмазов идёт речь?! И где первоисточник этих откровений?!

— Вы вечно сомневаетесь в моих словах, леди Грэйннстил. — Холодно произнесла Мораг. — Вот он, первоисточник, выкупленный у одного из Домов Светлых эльфов моей старшей дочерью…

Нейл почувствовала себя неуютно. Она видела, как леди Эльдендааль вынула из складок своего платья узкий кожаный футляр, открыла его и осторожно извлекла на свет свиток, потемневший от времени.

Знакомый футляр! Как раз такой же Мораг укладывала на полку стеллажа, когда Нейл вошла к ней в покои в ночь своего возвращения.

— Вот часть эпоса «Аwakening», которая считалась утраченной. Те из вас, кто перешагнул солидный рубеж возраста и хорошо владеет староэльфийскими рунами, могут прочесть всё сами…

И Мораг вложила свиток в протянутую руку недоверчивой жрицы.

Курган, полный костей. Камень Судьбы. Хранитель Первой Крови. Ещё не до конца понимая, что происходит, Нейл интуитивно почувствовала беду, и сейчас кусала губы, понимая, что больше всего хотела бы ускользнуть из зала незамеченной… И что же делать дальше?..