Возьмите лист бумаги или откройте вордовский файл, организуйте себе такое пространство и время, чтобы вы никуда не торопились и вас никто не побеспокоил, и начните последовательно отвечать на вопросы.

1. В чем заключается страх?

Называем его и максимально конкретно формулируем.

Что здесь важно?

Факт признания страха, как я объясняла выше, уже освобождает очень много энергии и будто этот страх сдувает. Вербализация страха – вынос его в слова будто организует ему границы, он перестает расползаться в разные стороны своими щупальцами по вашей душе.

Максимальная конкретизация. Я под этим вот что подразумеваю. Вот боится одна женщина кесарева сечения. А что именно ее в этом страшит? Кого-то – факт операции и потому угроза собственной жизни. Или факт операции – а потому трудностей вследствие этого со швом и восстановлением длительным и болезненным. А кого-то другого – что после операции разлучают с малышом и это ставит под угрозу грудное вскармливание. А кого-то в кесаревом сечении страшит то, что ребенок не пройдет все родовые этапы и не пройдет так называемые «родовые матрицы», а кого-то – в этом же непрохождении этапов – что именно ее тело не сделает это. Для кого-то это приговор или потенциальная угроза будущим родам. Видите, как много всего разного у разных женщин может быть под одним и тем же страхом. Потому есть смысл задавать себе один и тот же вопрос: чего я боюсь? Так, а в этом (получив первый ответ) я чего боюсь? Ну а в этом что же меня больше всего страшит? Так можно дойти до корня страха.

Не волнуйтесь, если сразу не получается. В следующих вопросах у вас еще будет возможность рассмотреть свой страх подробно и обнаружить его суть. Да даже если и не обнаружите – ничего страшного, это не помешает вам найти пути, как со своим страхом ужиться, чтобы он не влиял на вас и ваши решения.

Локализация в теле. Обратите внимание на то, что стало происходить с вашим телом, как только вы задумались о своем страхе и позволили его себе ощутить. Изменилась ли ваша поза и как? Что стало с вашим дыханием: оборвалось ли оно или стало поверхностным, стало ли чаще? Что с частями тела: есть ли где-то более концентрированный зажим, чем везде? Страхи живут у разных людей в разных местах – у кого-то в животе, и это часто сопряжено с чувством безопасности, у кого-то в груди – и это больше говорит о близости с кем-то (например, если есть угроза разлуки с ребенком), у кого-то в руках – как страх потерять контроль, не управлять действиями других людей по отношению к вам, у кого-то на плечах – как место ответственности, где угодно.

Вы можете сами посмотреть на это напряжение и не спешить уходить от него вниманием, изучить. На что оно похоже? Это ком? Или звездочка колючая? Разлитый свинец? Липкая, тягучая масса?.. К чему-то побуждает вас это напряжение? Хочется с ним что-то сделать? И что? Не бойтесь оставить пока все как есть. Наблюдайте. И запоминайте, конечно.

Попробуйте на данном этапе (да и в любой другой момент времени, когда страхом накрывает) продышать его. Для этого делайте глубокий вдох через нос и медленно-медленно выдувайте воздух через рот, мысленно представляя, будто этим потоком воздуха вы выдуваете напряжение из своего тела. «Дуйте» мысленно именно в то самое место напряжения. Быть может, на данном этапе даже возникнет сопротивление уходить у него. Конечно, он ведь не выполнил для вас свою главную функцию посланника. А может, вам все же станет легче.

Это важно – осознавать, где он сидит у вас в теле, и сознательно расслабляться. Чтобы не нести зажимы в теле в роды.

2. Какие есть основания для страха?

Опирайтесь на факты.

Страх может рождаться спонтанно, из ниоткуда, и от этого страшить еще больше, потому что начинаешь думать: а вдруг – это и не страх вовсе, а моя интуиция, а я не пойму?

Страх может прийти из сравнения. Пока живешь в блаженном неведении, все у тебя хорошо, а потом подруга, с которой вы забеременели одновременно, теряет ребенка. А у вас тоже есть такие признаки, которые были у нее перед тем, как обнаружили «замершую». И тогда страх начинает расти как на дрожжах.

Или вот родительский сценарий. Ты знаешь, что у твоей бабушки была слабость родовой деятельности, у мамы – тоже, и вот тебе предстоят роды, и ты уже заведомо боишься – повторить.

Или, казалось бы, совершенно объективное основание: в первую и вторую беременность у женщины был страшнейший токсикоз – с первого дня и до недели 16-й. Сейчас она хочет забеременеть в третий раз, но с ужасом думает об этих первых четырех месяцах как о неизбежности.

Здесь я предлагаю две вещи: а) включить «свет» информации; б) найти 10 отличий (в зависимости от ситуации, а можно и то и другое).

Что я имею в виду? Давайте подробнее рассмотрим то, что я уже описала.

Включить «свет» информации.

Страх, который взялся из ниоткуда и вселяет ужас, и неясно – интуиция или нет.

У меня так было во вторую беременность: я то неожиданно боялась отслойки плаценты, то кесарева сечения. И первое, что я делала – это шла искать информацию о том, в каких ситуациях бывает отслойка, что этому способствует, какие есть признаки, что она есть, как часто она бывает. Читала не просто интернет, который, вот если просто в поисковике запрос забивать по беременности, редко выдает адекватную информацию, обоснованную научно, а все чаще околомедицинские ужастики и пугалки, краткий смысл которых сводится к «Перестрахуйтесь, бегите к врачу, потому что любой признак может привести к самым страшным последствиям». Правда же, не утрирую. Но проверять не советую, если вы прямо сейчас беременны (смеюсь).

Так вот, обращаясь к информационным ресурсам, которым я сама доверяю или которые мне посоветовали люди, совпадающие со мной по ценностям относительно здоровья-безопасности-естественности, я узнавала, что отслойка бывает редко, причин, приводящих к ней, у меня не было ни одной, и, в конце концов, признаков, а именно головокружений и крови, у меня за всю беременность не было. И выдыхала.

Или с кесаревым: что если поперечное предлежание (ребенок лежит поперек матки) – смотрела, у меня такого нет и не предвидится, если ягодичное – тоже, если плацента закрывает шейку матки – тоже, узнала ее местоположение – больше она уже не сползет назад, и, собственно, все.