первым клиентом. Мне тогда очень понравилась такая работа, подумала, что все будет брать сзади и не надо делать лишних движений. Не надо целоваться и делать минет, десять минут и готово. Тебя он тоже берет только сзади? И глаза завязывает? Странные пристрастия, да? — хитро улыбается.

Змея.

У меня сердце вниз падает от такой наглой откровенности. Я смотрю на Роберта, который сидит и общается в другой стороне огромного помещения. Он меня не видит, у него все хорошо.

Карина продолжает, и все за нашим столом ее внимательно слушают:

— Да, Роберт думал, что я его не видела. Но я как вышла, стала караулить, чтобы посмотреть, кто выйдет из номера. Вышел он. И меня отпустило еще больше. Я, конечно, по члену поняла, что трахает не старый хрыч, но что он хорош собой, меня успокоило. Тогда меня мучили угрызения совести. Теперь нет.

Я молчу, мне противен разговор, но две одинаковые блондинки продолжают спорить:

— Вот видишь, я же говорю, что Алиса особенная. Он тебя отпустил, а она у него на постоянной основе.

Я хочу остановить бесконечный поток слов и кричу:

— Зачем вы это делаете? Почему не уйдёте? Ради чего так живете?

На минуту все замолкают. Затем все дружно заливаются громким смехом, так что даже мужчины оборачиваются в нашу сторону.

Карина первая вставляет слово:

— То есть ты думаешь, что лучше? Или у тебя какая-то великая цель есть? Ну-ну, успокаивай себя.

Смеётся и никак не может успокоиться больше всех та, которая собирается в скором времени замуж. Я недоуменно на неё смотрю, она объясняет:

— Хоть меня и хотят повысить до статуса жены — все равно это то же самое. Выполнять работу, чтобы получать деньги. Отдавать своё тело в пользование. А у тебя какая цель?

— Нет у меня цели, — встаю и выхожу из-за стола.

Так гадко, как будто меня только что в грязь окунули. Неужели никто из них не мечтает о настоящей любви? О настоящем счастье и семье? Деньги, кругом только деньги.

Раньше я обвиняла мужчин в том, что существуют такие профессии, но сейчас я думаю, что женщины тоже виноваты. Они готовы продаваться.

И я была готова. Но цели у меня, действительно больше нет. Брата вылечили. Я могу перестать работать у Роберта. Вот только он меня не отпускает.

Я выхожу на улицу, вдыхают воздух большого города, легче не становится. Водитель отвозит меня обратно в отель.

Роберт появляется через пять минут после меня. Потому что я даже не успеваю прийти в себя.

Открывает дверь и спрашивает:

— В чем дело? Почему ушла?

— Я не хочу быть на приеме с этими девушками.

— Ты пойдёшь туда, куда я скажу. И не уходи без разрешения, мне тоже пришлось уйти из-за тебя.

Я сижу на кровати, Роберт наклоняется ко мне и видит мои слёзы.

— Что тебе сказали шлюхи? Зачем ты их слушаешь, у тебя своё мнение есть?

Поворачиваюсь к нему и кричу:

— А что, ты разве даёшь мне его проявлять? Это ты виноват, заставил меня жить такую жизнь, я ее не хотела!

— Ты хотела стать актрисой. Хотела?

— Да.

— Вот и стала. А то, что ты моя, это не обсуждается. Да, это я решил без тебя. Так будет всегда. И не надо делать такое лицо. Когда каждую ночь кончаешь, лицо у тебя совсем не страдальческое, и стонешь каждую ночь тоже не от горя. Тебе не на что жаловаться!

— Зачем тебе я? Там есть Карина, с которой ты тоже спал. Вот таскай ее везде, она будет рада, а меня отпусти. Я хочу это прекратить!

Роберт нервно ходит по комнате, затем резко останавливается и рычит:

— Вот черт, ты завела меня. Иди сюда. Я покажу тебе, как я трахал других, и ты сравнишь. Может, перестанешь после этого жаловаться.

Он подходит и берет меня за руки.

Я отмахиваюсь.

Роберт разворачивает меня к себе спиной, поднимает мне платье и разрывает трусики. Я упираюсь руками в кровать. Он резко и неожиданно в меня входит.

Я не знаю, как так получается. Мой разум возмущается его поведению, я презираю грубость, но, когда он начинает двигаться, я понимаю, что мокрая — всегда готовая его принять.

Он стонет, потому что тоже это замечает.

Его толчки резкие и быстрые. Он держит меня крепко за талию. Спрашивает:

— Нравится?

Все кажется унизительным. Он взял меня силой. Но может, потому что мое тело помнит все его другие прикосновения, знает, какое удовольствие я обычно получаю, поэтому и сейчас реагирует, как обычно? Не знаю. Я чувствую, что теряю контроль. Все приятные ощущения стягиваются в одну точку внизу живота. Мне не хочется, чтобы он останавливался. Я выпускаю стоны наружу.

Его толчки становятся медленнее, хотя он тяжело дышит. Он рвёт мое платье и откидывает его в сторону. Не думала, что такое дорогое платье можно так легко порвать. Я в одном бюстгальтере. Он расстёгивает его и облокачивается вперёд мне на спину, руками сжимает мою грудь.

Он больше не держит меня, я могла бы вырваться, если бы захотела, но я больше не хочу. Я хочу ещё.

Роберт целует мою шею, там, где ещё ни разу никто не целовал.

Он не двигается, а меня сжигают искры, я сама пытаюсь насаживаться на его член, ещё чуть-чуть и я достигну пика… Роберт опускает свою руку на мой клитор и двумя пальцами растирает его. То медленно, то быстро. Я широко открываю рот, воздуха не хватает, задыхаюсь. Кончаю. Через несколько сильных толчков слышу его громкий рык. Чувствую, как сперма разливается внутри и стекает наружу.

Я поворачиваюсь к нему. Роберт стоит, тяжело дышит и тоже смотрит на меня.

Я провожу рукой по его груди, хочу обнять. А он отстраняется и уходит, хлопнув дверью в ванную комнату.

Наверняка с другими у него было не так, как со мной. Мне хочется верить, что не так. Я действительно с ним не страдаю, наоборот, кажется, я по-настоящему в него влюбилась.

И он не продал меня шейху, если это правдивая история. Я должна была сказать спасибо, а вместо этого я его разозлила.

Глава 25

Роберт выходит из душа, я говорю ему:

— Прости.

Он молча одевается.

Когда уже собирается выйти из номера, бросает мне:

— Вечером надень красивое платье, будем плавать на яхте с моими деловыми партнёрами.

— Хорошо, — отвечаю послушно.

Я тщательно готовлюсь к вечерней прогулке. Крашусь ярче обычного, надеваю длинное, блестящее платье, ни разу его ещё не надевала, считала, что