— Ты будешь сниматься в кино?

— Я ещё не решила.

— Давай договоримся: ты снимешься, потому что я не привык терять деньги. А эти деньги уже не вернут. В следующий раз я не буду никому платить.

Ничего себе. Идёт на уступки. Примирительно киваю:

— Хорошо, договорились.

Иду к водителю, Роберт бросает мне в спину:

— И напиши мне, когда у тебя закончатся эти чертовы дни!

Глава 20

Через год

Подхожу к кинотеатру и вспоминаю, как больше года назад Роберт привёз меня сюда на премьеру фильма.

Сегодня я тоже пришла на премьеру, только сейчас фильм с моим участием.

Ко мне подбегают репортёры, начинают сыпать вопросами.

Понимаю, почему в этот раз Роберт не пошёл со мной. Ему не хочется внимания прессы. Раньше я не была публичной личностью, ему можно было появляться со мной в общественных местах. Теперь нет — сразу напишут в газетах.

Премьера проходит хорошо, аплодисменты, интервью, хвалебные отзывы. Живу в сбывшейся мечте, вот только меня съедает сомнение.

Внутренний голос твердит: это не твоя заслуга. Ты это не заслужила. На твоём месте могла быть любая другая, никто бы разницы не заметил.

Сейчас я поеду к Роберту домой, к тому, кто организовал это представление для меня. Буду отрабатывать.

Выхожу из кинотеатра и сажусь в свою машину. Ложусь на руль. Даже этой покупке (дорогой машине моего любимого красного цвета) радоваться не могу — да, куплена за мой гонорар. Но все равно как будто это его деньги.

Весь предыдущий год я радовалась съёмкам, общению с актерами, была как будто на кураже. Что со мной случилось сегодня? Почему именно на премьере фильма я почувствовала себя самозванкой?

Завожу машину и еду. Вспоминаю наш разговор с Робертом на прошлой неделе. Мы смотрели у него дома фильм, там были постельные сцены. Он повернулся ко мне и сказал:

— Я никогда тебе не позволю сниматься в таких сценах.

— Не волнуйся, в фильме, который скоро выйдет, у меня даже поцелуя нет, — ответила я шутя.

А он серьезно сказал:

— Знаю, это же я для тебя роль выбирал.

Я устала так жить. Нет, объективно мне не на что жаловаться. Он хорошо ко мне относится, и мне очень хорошо с ним в постели по-прежнему. Я даже привыкла к его особенностям. К тому, что нельзя его трогать, к тому, что он выбирает позы чаще всего, где я не смогу до него дотянуться.

Но даже когда я сверху, я кладу руки либо к себе на грудь, потому что ему нравится смотреть, как я себя ласкаю, либо откидываю их назад. Как будто мои руки связаны.

Я поняла, что это «правило» в последнее время не даёт мне полностью расслабиться. Как хотелось бы не думать головой, просто отдаваться ему без мыслей…

Ещё мне не нравится, что он меня все время контролирует: с кем я каждый день общаюсь, куда езжу.

Я не понимаю, что между нами происходит. Для случайной связи наша длится слишком долго. Но я не могу назвать себя его девушкой. Ведёт он всегда себя со мной, как хозяин.

Да, я остро осознаю сейчас, что чувствую себя пленницей. И если раньше меня все устраивало, то теперь очень сильно захотелось убежать от него. Захотелось развязать себе руки и стать свободной.

Потому что я сама стала зависимой от него. Меня это пугает. Наверное, так всегда? Если долго спишь с одним и тем же мужчиной, он невольно становится как будто частью тебя? Не знаю, мне по-прежнему не с кем это обсудить.

У меня появились новые подруги. В основном все актрисы. Но у них очень богатый сексуальный опыт. Они либо говорят, как Роберт: что секс — это удовольствие и такая разгрузка всем необходима, либо вздыхает, как кисейные барышни, и жалуются, что в наше время нет настоящих мужчин.

Мужчины. Я на других даже и не смотрю. Хотя меня сейчас окружают самые настоящие красавцы, которым по работе положено иметь красивый пресс… А для меня они не существуют. Роберт — как будто единственный для меня.

Это пугает. Такая верность даже в мыслях. Не уверена, что он думает обо мне так же. Не уверена даже в том, что у него больше никого нет. Мне только кажется, что нет. Я на это надеюсь. И боюсь. Боюсь, что таких, как я — много. Боюсь, что он спит с секретаршей. Хотя какое право я имею этого опасаться?

Подъезжаю к его дому. Как только захожу, не успеваю ничего сказать, Роберт затыкает мне рот горячим поцелуем. И я сразу обо всем забываю. О том, что собиралась сбежать. О том, что полчаса назад не хотела быть пленницей.

Если это плен, то он очень сладкий. И я не могу добровольно от него отказаться.

Мы не успеваем дойти до комнаты, он поднимает мне платье, рвёт трусики и берет меня прямо на кухонном столе. Шепчет на ухо:

— Хочу тебя, п*здц как. Весь день не мог дождаться.

Он вторгается в меня, и мое личное пространство перестаёт существовать. Наверное, секс — это всегда добровольный плен для женщин. Мы разрешаем мужчинам овладевать нами. Раздвигаем перед ними ноги, показываем свою слабость…

Роберт берет меня до упора. Очень быстро дышит.

Нет, у него точно никого больше нет.

Сил не хватило бы.

Роберт только мой.

А я его.

Глава 21

Утром, когда я спускаюсь к завтраку, Роберт мне вместо «доброе утро» сообщает:

— Я сегодня лечу в Сингапур, ты летишь со мной.

Не знаю, что и ответить на такое.

— У меня нет загранпаспорта.

— Уже есть.

— Почему так неожиданно?

— По работе.

— А раньше никуда не летал.

Смотрит на меня с другой стороны стола исподлобья, руки скрещены. Во мне поднимается лавина разных чувств. Только я не понимаю, какие именно это чувства. Страх, желание, восторг? Наверное, все вместе.

— Это год таким выдался, обычно я не провожу так много времени в России, — наконец, отвечает, хотя я уже успела забыть, какой вопрос задала.

Спорить не буду, заграница, так заграница. Съемки все равно закончились. Новый фильм мне пока не предложили. Только ждать и смотреть по отзывам, как зрители воспримут меня.

Еду домой, собираю чемодан. Странно это все. Я почти каждую ночь провожу с Робертом, а переехать к нему он не предложил. Как будто строит для себя иллюзию, что до сих пор один живет… А на самом деле у него