В этот раз я бегу по парку, настороженно вглядываясь в лица людей. К счастью больше никого не встречаю. И давлю в себе неуместный укол сожаления. Необъяснимое желание вновь увидеть огромную фигуру в спортивных шортах и футболке.

Когда возвращаюсь домой, мама уже готовит завтрак. Я чувствую, как урчит живот. Понимаю, что мой организм требует пищи, после длительного голодания. Поэтому приняв душ и вымыв голову, иду завтракать.

— Доброе утро, доченька, — мама целует меня в щёку. — Ты вчера рано уснула.

— Репетиция в школе вчера вымотала.

— Яичницу с помидорами и авокадо будешь? — спрашивает мама.

— Буду, — я с готовностью киваю. — А ты что ела?

— То же самое.

— А ты же терпеть не можешь авокадо, — я озадачено хмурюсь.

— Ничего. Будем вместе придерживаться правильного питания, — мама мне подмигивает.

А у меня в горле ком слёз встаёт. Я подхожу к маме со спины и крепко её обнимаю. Утыкаюсь носом в плечо и так замираю.

— Спасибо, мамуль. Я так сильно тебя люблю.

Мама шмыгает носом. Накрывает обе мои ладошки на своём животе руками. Немного сжимает.

— Давай завтракать, дочь. Ещё собираться нужно, чтобы не опоздать.

Я согласно киваю, накладываю себе одно яичницу из одного яйца, нарезанный помидор и авокадо. И чуть подумав, отрезаю кусочек адыгейского сыра.

После завтрака высушиваю волосы и собираю у лица пряди в хвостики, на которые цепляю банты. Из шкафа с особой осторожностью и трепетностью достаю новое нижнее бельё. Замираю, пальчиками водя по ткани и вспоминая тот странный момент в примерочной. Как руки парня скользили по спинке. Его взгляд. Его жадность. И его хриплый голос.

Медленно надеваю бельё, после чего достаю невероятно красивое чёрное платье с белым воротничком. Надеваю его. Просто невероятно красивое. И только сейчас замечаю в пакете, в котором было сложено платье, белый фартук, который идеально сочетается с белой тканью воротника и рукавов. Надеваю его, завязываю на пояснице бант. Ноги всовываю в аккуратные туфли. И только после этого бросаю на себя взгляд в зеркало. Боже. Даже не верится, что это я. что я могу быть такой!

— Моя ты красавица, — мама заходит в комнату после краткого стука. — Глаз не отвести. Подожди, а вещи… Где ты их взяла? Всё тот же мальчик? — я смущённо киваю. — Как его зовут?

— Артур, — я прикусываю нижнюю губу и чувствую, что щёки вновь начинают пылать.

— Ульяша, мне не нравится, что он столько всего покупает. Это слишком дорогие вещи. Слишком.

— Я знаю, — киваю, нервно теребя подол платья. — Мамуль, я честно пыталась отказаться от всего, но… Но Артур был настойчив.

Мама некоторое время вглядывается в мои глаза, после чего вздыхает, подходит ко мне и пальцами проводит по щеке.

— Ты слишком добрая у меня. Поехали в школу, пока не опоздали. Такси уже ждёт.

— Я думала, что мы на автобусе, — я хмурюсь в недоумении.

— Сегодня можно и на такси, — мама улыбается. — Тебе на каблуке будет неудобно. Я возьму тебе сменную обувь.

— Хорошо. Спасибо.

*****

Уже на походе к школе слышно громкую музыку. Я прощаюсь с мамой и иду в класс, чтобы оставить вещи и получить ленту с колокольчиком. Когда вхожу в помещение, ко мне тут же поворачивают головы. Чуть не запинаюсь, непривыкшая к такому вниманию. Поднимаю взгляд на Машу, лицо, которое снова исказилось от ярости и чёрной ненависти. Он приоткрывает рот, намереваясь что-то сказать. Но кинув быстрый взгляд себе за спину, осекается и выдыхает. А потом будто по щелчку пальцев меняется. Хватает со стола ленту и бантик с колокольчиком и моей фамилией. Цокая высокими каблуками, направляется в мою сторону. А я с восхищением смотрю на её длинные, невероятно красивые ноги. На гладкие волосы и в красивое лицо, идеальные черты которого подчёркнуты макияжем.

— Привет, Ульяна, — Маша улыбается. — Хорошо выглядишь. Где платье взяла?

— Привет, — лепечу. — П-п-подарили.

— М-м-м… Ясно. И кто? Кто даритель? Не Бунтарь, случайно? — Маша шипит, потеряв всякое дружелюбие.

Я не нахожусь с ответом. Опускаю взгляд в пол. Смотрю на блестящие носки лакированных туфелек. Вижу в них своё отражение.

— Тварь. Как же я тебя ненавижу, — шёпотом выплёвывает Маша. — На! Держи! — уже громче.

Я забираю из рук девушки свою ленту и колокольчик. Я не имею понятия — случайно или намеренно это было сделано, — но булавка впивается в мой палец, глубоко проткнув мягкую плоть. Я вскрикиваю от пронзившей меня боли. Одёргиваю руку, тут же пачкаю кровью идеальный белый фартук платья.

— Блин, Ульяна, я не хотела! — торопливо говорит Маша.

— Н-н-ничего страшного, — бормочу, отправляя палец в рот.

От вкуса крови меня тут же начинает подташнивать. Я выдыхаю и быстро подхожу к стулу. Опускаюсь за стол и роняю голову на сложенные руки. Дышу размеренно, чтобы прогнать тошноту.

— Ульяна, — голос Маши над головой звучит встревоженно.

— Пошла вон, — этот лёд в голосе сейчас так приятно рассыпается по моей влажной спине.

Я глупо улыбаюсь. И чувствую пожар в грудной клетке.

— Милый, я не хотела!

— На*** свалила. Эй, Заучка, — голос Артура возле моего правого уха.

Я медленно поворачиваю голову и сталкиваюсь взглядом с серыми глубокими омутами. В которых нет привычного мне льда.

— Привет, — здороваюсь робко.

— Руку мне дай, — требует.

Я, не отрывая головы от парты, протягиваю руку Артуру, сидящему у стола на карточках. В идеальном костюме. Такой красивый, что глаза слезятся. Парень сосредоточенно рассматривает мой палец. Потом вгоняет меня в ступор тем, что подносит руку ко рту и всасывает мой пальчик в рот, языком слизывая кровь. Я слышу полузадушенный хрип со стороны Маши. но я сейчас даже не способна сконцентрироваться на нём. Странный и болезненный жар охватывает всё моё тело. Спина мигом становится влажной, на висках выступают капельки пота. Внизу живота болезненно и сильно тянет. Даже грудь сжимается. Я охаю. И выпрямляюсь. Пытаюсь отнять руку, но разве можно пойти против силы Артура? Он выпускает палец изо рта. Рассматривает подушечку.

— Пластырь есть? — поднимает на меня чёрный дьявольский взгляд.

Я киваю. Тянусь к рюкзачку и достаю детский пластырь с божьими коровками. Артур только усмехается и обматывает его вокруг пальцы. После чего берёт колокольчик,