В X веке еврей-работорговец из арабской Испании, Ибрагим ибн Якуб, посетил центральную Европу. Он называл Волын-Винету островом двенадцати врат.

А что говорят нам учёные? Мало ли чего нагородят впечатлительные путешественники, не говоря уж о хвастунах-викингах. Вдруг и не было на самом деле ничего примечательного в устье Одры?

«Уже в IX в. он занимал площадь в 50 гектаров, — пишет про Волын-Винету историк В. В. Фомин, — и его население в X веке состояло порядка из 5–10 тысяч человек[25](для сравнения, шведская Бирка, которую обычно характеризуют не только как крупнейший торговый центр Швеции, но и всего балтийского Поморья, в середине IX в. была расположена на территории 12 га, а датский Хедебю в пору своего расцвета — X в. — занимал площадь 24 га, и число его жителей насчитывало несколько сотен человек, может быть, даже более тысячи). В XI в. балтийская торговля, достигшая цветущего состояния, была сосредоточена именно в Волине (около него обнаружена почти треть всех кладов Поморья), и он, в чем были тогда твердо убеждены на Западе, уступал только одному Константинополю».

Археологи нашли множество творений искусных ремесленников, ювелиров, кузнецов, токарей — токарный станок в Волыне-Винете был, судя по всему, отлично известен. Ножницы, ключи, шпоры, замки, идолы, оружие, обереги, кольчуги, торговые гирьки, ножницы, застежки, весы, резные гребни из кости, украшения, даже яйцо-писанку. Многие предметы из дерева и кости покрыты тончайшей резьбой. Нашли и улицы, мощенные деревянными настилами, которые не без удивления упоминал жизнеописатель Оттона Бамбергского.

Однако и это может оказаться ещё не всё.

Немецкий — подчёркиваю это во избежание упрёка учёного в славянофильской предвзятости — историк, кандидат наук Клаус Гольдман утверждает в своей книге «Винета», что город изначально был окружен плотиной. Тут интересно не то, что волынцы умели строить плотины, отвоевывая земли у моря — после маяка, катапульт, закрывающегося на ворота порта я уже готов и в плотины поверить. Ну, подумаешь, окажется, что еще одна деталь сказки, пересказанной фру Лагерлёф, окажется правдой — про стену, которой жители Винеты старались отгородиться от ополчившегося на них морского царя. Тут важно совсем другое. По версии герра Гольдмана, крещёные датчане конунга Магнуса во время штурма города устроили непокорным язычникам всемирный потоп местного значения, обрушив плотину. То есть изрядная доля города сейчас пребывает под водой, скрытая от археологических раскопок.

Волын. Изделия из металла

Волын. Резьба по дереву

Волын. Резная кость

Волын. Триглав

Любопытно — об этом сообщает журнал «Историк-марксист» в четвертом номере за 1936 год в статье с грозным названием «Фашизация истории в Германии» — что в Третьем Рейхе усиленно пропагандировали Винету, вели ее раскопки, писали о ней в книгах, сравнивая с Римом и Багдадом. Даже могу где-то понять — огромный город с передовыми по тем временам технологиями — катапульты! Маяк! Запирающаяся гавань! Плотина! — выглядел предшественником технической гигантомании Рейха (да и вообще эпохи дизеля). Уж не знаю, как они решали вопрос с тем, что населяли город в подавляющем большинстве никак не тевтоны. Мне просто грустно, что в Третьем Рейхе славянское чудо популяризировали, кричали о нем на весь свет — а в Советском Союзе, где я вырос, про Винету можно было узнать только из сказок иностранки Лагелёф и дореволюционного Ушинского. Грустно и странно.

Ещё в Волыне хранилось копьё, о котором говорили, будто это копьё… Юлия Цезаря. Причём про связь Цезаря с Волыном писали не только немцы, но и польская «Великая хроника». Не иначе, как копье принес вместе с легендой какой-то «федерат»-веринг. Иной общей памяти у Рима с Винетой вроде бы ожидать сложно. Разумеется, если это и так — вряд ли копье когда-то имело отношение к создателю Римской империи и юлианского календаря. Скорей уж можно представить, как веке в IV какой-нибудь римский чин, внутренне покатываясь со смеху, вручил завалявшийся в арсеналах древний пилум онемевшему от счастья варвару, под байку про «оружие Божественного Юлия». Ну, римлянам шутка, ежели таковая была, аукнулась — про Одоакра я уже говорил.

В Волыне, как и в Щецини, почитался Триглав — только идол его тут был маленький, можно было в дупло спрятать.

Зато отлит из золота!

Таков был Волын, Юмна, сказочная Винета, Йомсбург северян. Языческий мегаполис средневековой Европы. Средоточие богатства и, если так можно выразиться, передовой — по тем временам — технической мысли, хоть и не слишком прославленный воинской отвагой или истовым почитанием древних Богов.

Все это с лихвой возмещал Рюген, Руян, «остров Рус» арабских и персидских землеописаний.

Адам говорит о н`м мимоходом, называя жителей Руяна самыми свирепыми пиратами наряду с ваграми Фемарна. «Без их решения не положено ничего предпринимать в общественных делах: так их боятся из-за их близких отношений с богами или скорее демонами, которым они поклоняются с большим почтением, чем прочие», добавляет он. Поподробнее рассказывает об острове и его святынях Гельмольд. Самое же подробное описание его оставил нам старый знакомец Сак-сон Грамматик, лично присутствовавший при походе датского короля Вальдемара, правнука нашего Мономаха, на Рюген.

Житие Отгона Бамбергского называет жителей острова rutheni, то есть русины[26](не путать с ruteni без «h» — кельтским племенем). Они берут дань со всего побережья, сами же никому не платят, они крайне недовольны тем, что жители побережья выслушивают христианских проповедников, а на попытки Отгона проповедовать им начинают рассказывать о собственной родословной. Это напоминает русов из «Тидрек-саги», попрекавших худородностью не кого-нибудь, а Аттилу: «его отец Озид был незначительным конунгом, и род его не так знатен, какими были русские люди, наши родичи»[27].