Прямо перед Дюком была проволочная ограда, за ней – пустырь, вдалеке – несколько строений.

Гарри оставил машину на обочине, перебрался через сетку и зашагал по пыльному полю.

Солнце жарило вовсю, и вскоре Дюк уже обливался потом. Пыль толстым слоем покрыла туфли и набилась в отвороты брюк.

Проделав три четверти пути, Гарри смог ясно разглядеть рядок из шести деревянных развалюх. Пять бунгало и двухэтажка, все выцветшие от солнца и непогоды. Стоят вкривь и вкось, похожие на дремучих стариков – упасть еще не время, а выпрямиться уже силенок не хватает.

Дюк заметил, что обитатели лачуг не сводят с него глаз. Уже издалека он чувствовал на себе их беспокойные, настороженные, враждебные взгляды.

В дверях – женщины, из-за их юбок выглядывают дети.

Немытые мужики в шезлонгах у сломанных ворот смотрят недоверчиво. Передовой отряд, готовый принять первый удар на себя. Стремная компания.

Единственный человек, не обративший внимания на Дюка, сидел на крыльце двухэтажного дома и обстругивал деревяшку длинным тонким ножом. Грязный рабочий комбинезон, черная рубашка, на затылке – видавшая виды шляпа. Сколько лет – непонятно. Может, сорок, а может, все шестьдесят. Здоровый, мощный, косая сажень в плечах. И каштановая борода до пояса.

Посмотрев на остальных, Дюк решил, что бородач у них за главного, если в этой дыре вообще есть главный. Надо зайти побеседовать.

Гарри осторожно отворил калитку. Нехорошо, если развалится. Одна из петель была сломана, другая висела на одном гвозде. К дому вела грязная тропинка.

Все взгляды были устремлены на незваного гостя. Такое внимание к его персоне, даже неловко.

Бородач продолжал возиться с деревяшкой.

– Доброго утречка, – сказал Гарри. – Не вы ли тут начальник?

– А если и так, – ответил здоровяк, не поднимая глаз, – тебе-то что с того?

– Смотря чем заведуете. – Дюк поправил шляпу и облокотился на крыльцо. – Может, ничего, а может, и дельце есть.

– Слушай, мистер, – бородатый холодно глянул на Дюка, – не трать время попусту. За эти две недели ко мне человек десять совалось, и у каждого дельце. А мне не надо твое дельце. Мне надо, чтоб вон тех ребят не трогали.

Он махнул рукой в сторону остальных. Те не могли его слышать, но внимательно следили за происходящим.

– Меня зовут Гарри Дюк. Может, слыхали о таком?

В глазах мужика появился интерес.

– С Бентонвилля, что ли? А сюда чего приехал?

Дюк присел на пыльное крыльцо.

– Есть у меня интерес, – неторопливо произнес он. – Знаю, я не один такой. Но мой интерес особый. Говорят, землю продали, а вам всем приказали съехать.

– Так и есть. А тебе какое дело?

– Так вы послушаетесь? – спросил Дюк.

Здоровяк толкнул шляпу вперед, почесал в затылке и пожал плечами:

– А куда деваться? Нас уже год как отсюда гонят. Раньше-то особо не трогали. Аренду платим, к нам и не лезут. А теперь хозяин новый. Только и остается, что съехать.

– Парень, что купил ваше место, вчера ночью глотку себе перерезал, – сказал Дюк, закурил и внимательно посмотрел на собеседника. – Бумаги по сделке еще не всплыли. Пока их не найдут, не стоит вам с места сниматься.

– А тебе с того какая выгода? – Здоровяк проявлял все больший интерес.

– Никакой. – Дюк сокрушенно покачал головой. – Сказать по правде, тот парень, Тимсон, не сам на себя руки наложил. Помог ему кто-то. Вот я и ищу – кто? Если упретесь рогом, сюда заявятся новые хозяева. Спросите бумаги. Кто их покажет, тот мне и нужен.

– Пошли-ка в дом. – Мужик встал на ноги. – Покумекаем.

В помещении было темно, со стен свисали полоски обоев. Скрипучий пол, запах сырости. Почти все окна заколочены, после улицы ничего не видно. Гарри осторожно ступал, ориентируясь на звук шагов хозяина.

Здоровяк привел его в дальнюю комнатку, грубо обставленную, но довольно чистую.

– Я Кейси. – Он указал на старое кресло-качалку. Взял с полки глиняную бутыль и две кружки. – Самогонку будешь? Яблочная.

– А то! – Дюк качнулся в кресле и стряхнул пепел в пустой очаг. – Вижу, у вас тут жизнь не сахар.

Кейси пожал плечами:

– Раньше было лучше. Лет пять назад. У всех фермы, как-то кормились. А сейчас и город загибается, и земля хуже стала. Так уж жизнь устроена. На новом месте, может, и лучше, да бабы с ребятишками держат.

Самогон был крепковат. Гарри едва подавил приступ кашля.

– Вам только и надо, что посидеть на месте. Законной стороной я сам займусь. Найму самого лучшего юриста в Бентонвилле, рассчитаюсь из своего кармана. – Дюк поставил кружку на пол. – Кому-то сильно понадобилось это место. И еще желающие есть. Эти так вообще убить за него готовы. Вот бы узнать почему. Есть соображения?

– Да ты глянь, – рассмеялся Кейси. – Просто выйди и глянь вокруг. Даже нам оно не надо.

– Я ж ничего не смыслю ни в земле, ни в домах этих ваших. Так посмотреть – пустырь пустырем. Но кто-то думает иначе, вот я и хочу разобраться почему. Может, тут залежи какие.

– Залежи, – хохотнул Кейси. – Скорее, пролежни. Нет, мистер, это место и гроша ломаного не стоит.

– Ну ладно. – Дюк допил самогон и крякнул. – Все одно, кто-то позарился. Вот и узнаем. А вы пока держитесь, не съезжайте, договорились?

Кейси задумчиво подергал бороду.

– Нам же приказано. В письменном виде. С этим как быть?

– Давайте-ка эти приказы сюда, – сказал Дюк. – Отвезу толковому юристу, пусть разбирается. Больше ничего не делайте. В носу поковыряться – пожалуйста, а остальное – уж моя забота. По рукам?

Кейси подумал немного, потом сказал:

– Уговорил, речистый. Слыхал я про тебя. Мужик известный, слово держать умеешь. Вы к нам с душой, так и мы к вам с душой.

Дюк поднялся на ноги.

– Несите бумажки, да я пойду.

Кейси кивнул:

– Погоди маленько.

И он вышел, оставив дверь открытой.

Дюк вернулся в кресло и закурил. Задумался. Юридические дела можно поручить Берману. Самый толковый адвокат в Бентонвилле. Такие тяжбы – как раз его конек.

Значит, сначала к Берману, а потом в «Ше Паре». Уверен, что всю эту кашу заварил Беллман. Далее, этот Спейд, человек-загадка. Дюк с отвращением посмотрел на сигарету. Какая же дрянь по сравнению с сигарами.

Похоже, можно подключить и Кейси. Слепому видно, что боец. Если Кейси удержит своих оборванцев на месте – уже хорошо. Что бы ни задумали Беллман, Спейд, даже Шульц – эта орава помешает осуществить их планы.

«Что же, черт побери, у них на уме? Выяснишь это – поймешь все остальное. Что спрятано под этой помойкой? Уверен – что-то очень ценное. Если не серебро или нефть, то что?»