петербургского университета в окрестностях Дуньхуана и Безеклыка, чтобы понять, что заставило Хельмута Штольца пойти на убийство антиквара Кацебовского.

Вспоминая детали некрасивой истории двухлетней давности, связанной со Штольцем, Миша долго ругал себя за то, что никому не сообщил о деяниях этого афериста. Надо было связаться с представителем Интерпола и просто передать всю информацию, которую он собрал на него, но начальнику Артуру Артуровичу так не хотелось, чтобы кто-то узнал, что их корпорация чуть было не стала жертвой международной финансовой пирамиды. Нашему Мавроди с его аферами далеко до размаха, с которым Хельмут Штольц проворачивал свои дела. Теперь Порецкий, что называется, локти кусал от обиды на самого себя и никак не мог придумать, чем можно помочь Гюнтеру.

Он по опыту знал, что первое впечатление от человека, с которым тебе впоследствии предстоит работать или общаться, никогда не бывает ошибочным. Во всяком случаи, у Миши было именно так.

Хельмут Штольц удивительно хорошо владел собой. Все, начиная от его приятной улыбки до великолепно повязанного галстука, вызывало симпатию и расположение к нему. Женщин он очаровывал сразу, на первой минуте общения. Мужчин располагал к себе уже на пятой. Миша и сам было ему поверил, пока не поймал его случайный взгляд, брошенный им через плечо Артура Артуровича на документы, лежащие на столе. Этого для Порецкого оказалось достаточно, чтобы собраться и повнимательнее к нему приглядеться. А потом он решил собрать досье на потенциального партнера, благо связи у него в Германии были неплохие. Имидж обаятельного немца после этого мгновенно поблек.

И вот, спустя два года, Штольц снова оказался на орбите интересов Порецкого. Только теперь за ним имелись грехи серьезнее финансовой пирамиды. Мазуров рассказал Мише о том, что в начале прошлого века тайнами китайских фресок основательно занимался некий профессор Немытевский, скоропостижно скончавшийся при невыясненных обстоятельствах на раскопках в какой-то дремучей китайской провинции. Об этом факте мало что было известно, пока Мазуров не наткнулся на его дневниковые записи, каким-то чудом уцелевшие и сохранившиеся в архивах. Миша выпросил у Максима Петровича допуск для работы в архивах и буквально подсел на эти записи. Наталье Истоминой на работе приходилось его прикрывать, придумывая фантастические истории, чтобы он мог скрупулезно изучить все, что имело отношение к обломку фрески антиквара Кацебовского.

Ему удалось выяснить, что искал Немытевский в Китае, но так и не нашел. Узнал он также из дневников профессора о существовании некого офицера Ремизова, к которому Немытевский был очень привязан. В своих записях он неоднократно упоминал о нем, причем всегда уважительно. У Порецкого появилось было желание навести справки об этом человеке, но он побоялся утонуть в обилии фигурантов по делу об обломке фрески.

Конечно, записи профессора не полностью прояснили ситуацию вокруг злополучного обломка, но на кое-какие выводы они Мишу навели: терракотовый список Чжана, который искал Немытевский в Китае, был зашифрован и размещен на фресках старинного монастыря. Профессор слишком поздно догадался, что, возможно, рисунки или другие тексты необходимо было каким-то образом снять или смыть так аккуратно, чтобы не повредить нижний слой фрески, который и содержал основную информацию.

Что мог содержать загадочный терракотовый список, профессор не знал. Он мог лишь только предположить, что Чжан зашифровал в нем важную информацию, что называется «не для всех». Немытевский отправился в Китай, чтобы попытаться из имеющихся у него отрывочных сведений и тех, которые он надеялся раздобыть еще, попробовать сложить рисунок, да нет, хотя бы набросок того, что спрятал Чжан от своего императора и своего народа, но чем так и не воспользовался.

Миша Порецкий был потомственным юристом и по роду деятельности очень не любил тайн. Он любил во всем ясность и открытость. Клиенты, которые что-то скрывают, для него всегда попадают в разряд подозреваемых. А тут, пожалуйста, тайна из самой что ни на есть глубины веков…

Неужели Штольц выкрал обломок фрески, чтобы как-то воспользоваться тем, что на нем было написано? Значит, он смог расшифровать этот злополучный терракотовый обломок с какими-то каракулями. И чем же он так его заинтриговал, что отъявленный мошенник пошел на убийство?

Глава девятая

Западный Китай,

весна 1921 года

Петруха, вернувшись в свою хибару после трудового дня в качестве ассистента у доктора Кацебо и обнаружив, что Ремизова нет на месте, заволновался. Последние дни он в основном проводил в обществе Кацебо, которого не только уважал, но и побаивался. Доктор был из числа людей загадочных, непредсказуемых, а крестьянский ум Петрухи Дронова загадки не воспринимал. Однако он не упускал момента, чтобы понаблюдать за тем, какие движения делает доктор, когда массирует ноги Хвана, после чего старик забывает о боли. Подобные навыки лишними никогда не будут, следовательно, есть смысл и Петрухе кое-чему поучиться у Кацебо.

К Ремизову, в одно мгновение лишившегося своего офицерского звания и ставшего персоной нон грата, Петруха уважения не потерял. Напротив, проникся к нему почти братской любовью. Заметив, как за последние дни Павел Петрович осунулся, похудел, он старался прихватить у Тыхе кусочек посытнее, чтобы подкормить своего командира. Бывшего, правда, но для Петрухи – по-прежнему продолжавшего оставаться хозяином. Ему, простому деревенскому парню, так было привычнее.

Заметив, что Ремизова нет на лежанке, Дронов прошел на сторону Кацебо. Но и того на месте не оказалось. Непонятно, как Валериан умудрился уйти так тихо, что Петруха ничего не заметил? Дронов, теряясь в догадках,