– У Андрея Александровича Слепнева не было друзей, – усмехнувшись, заметил он. – Я работаю в больнице восемь лет и прекрасно знаю, каким закрытым он был человеком. Я бы знал тех, с кем он, как вы говорите, дружил.

– А выражение «бывший коллега» вас устроит? – попыталась я исправить ситуацию.

– У нас постоянная текучка кадров, – отмахнулся Костоянц. – Бывших коллег у каждого полно.

– О каком «моем знакомом» вы говорили?

– Не разыгрывайте из себя великого сыщика, – попросил главный врач. – Кто-то приходил и требовал встречи с Андреем Александровичем, но нарвался на меня. У него не выгорело, а теперь пришли вы?

Меня осенило. Я все еще сомневалась в том, что мои догадки верны, но, черт возьми, неужели я случайно набрела на «золотую жилу»?

– Когда приходил этот человек? – перебила я его.

– С неделю назад, вечером. Да перестаньте, – скривился Костоянц, – все пути ищете, как бы к кормушке поближе подобраться?

– О кормушке чуть позже. Сейчас поговорим о незваных гостях. И после визита этого незнакомца Слепнев не вышел на работу?

Артем Ваганович умолк и, словно подсчитывая что-то в уме, секунд десять смотрел на свои руки. После этой паузы он вскинул на меня взгляд, и в нем уже не было прежнего превосходства.

– Д-да, – через силу произнес он, – на следующий день он не вышел на работу. Мне сообщила об этом заведующая отделением. Сказала, что звонила ему, но он не снимал трубку. Всех его пациентов в тот день принимала она, отложив свои дела. Мы думали, что он снова…

– Что «снова»?

– Случалось с ним такое. Он мог уйти в запой, – выдавил Костоянц. – Такое было при мне два раза. Я не уволил его только потому, что он один из самых великих врачей, которых я знал. К нему люди приезжали из других городов. Вот до такой степени. Мало кто был в курсе того, что он подвержен возлияниям. На работе не позволял себе ни грамма, а вот дома мог. Последний раз, когда он не вышел на работу из-за проблем с алкоголем, был два года назад. Тогда-то мне и пришлось с ним серьезно поговорить. Нетрезвый врач – это страшно. Но, как я уже сказал, он смог взять себя в руки, только вот каким способом, он не сказал. Но результаты были налицо – он прекрасно справлялся с труднейшими ситуациями, требовавшими срочного хирургического вмешательства. Да и диагностику проводил отлично. И больше никаких эксцессов не было.

– Как именно в больнице узнали о смерти Слепнева?

– Все та же заведующая отделением отважилась связаться с его супругой, которая раньше у нас работала. Она-то и сообщила, что Андрея Александровича, судя по всему, убили. Супруга озвучила страшные подробности его смерти.

– А почему же «отважилась»? – спросила я.

– Потому что общение с этой дамой не слишком приятное.

Костоянц замолчал. Судя по всему, только что он выдал мне страшную тайну своего подчиненного, которая могла не просто бросить тень на всех врачей больницы, но и раздавить его самого, и репутацию одной из самых старых клиник в Тарасове. Но меня сейчас волновало другое.

– Кто к вам приходил в день смерти Слепнева, Артем Ваганович?

– Я должен извиниться, – сказал Костоянц. – Мы тут все на нервах.

– Ничего страшного, бывает, – попробовала я его успокоить. – Особенно сейчас. Я все понимаю. Не расскажете, как произошла эта встреча?

– Это был конец рабочего дня для тех, кто не имеет отношения к врачебному делу. Бухгалтерия, секретари, экономисты – все они уходят в шесть вечера. Я задержался. Было что-то около восьми. Моей секретарши уже не было на месте, когда в дверь кабинета постучали. На пороге стоял мужчина, которого я раньше не видел. Я еще подумал, что чей-то родственник пришел. Такое случается, когда родные немыслимыми способами проникают на территорию и в здание больницы, минуя охрану. Иногда им очень нужен кто-то из руководства. А иногда они хотят другого. Перелезают через заборы, ныряют в подсобки, выходы из которых ведут через подвал на главную лестницу, оттуда без труда можно проникнуть в отделения.

– Видимо, все дело в заботе и любви к ближнему?

– Это нарушение порядка и режима, а совсем не любовь! – возразил Костоянц. – Эти лазутчики делают свое дело с целью передать пациенту что-то запрещенное или вообще помочь ему совершить побег. Пусть даже только на ночь, но и это ни в какие ворота.

– Какие, однако, тут закулисные страсти у вас, – не выдержала я. – С удовольствием послушала бы такие истории, но нет возможности. Значит, остановились на том, что к вам в кабинет пришел незнакомец.

– Все верно, – кивнул Костоянц. – Я сразу понял, что он попал ко мне не по записи – часы приема в другие дни. И часы посещения родственниками пациентов тоже закончились. Он был краток. Сказал, что хочет увидеться с Андреем Александровичем Слепневым. Я сказал, что он ошибся кабинетом. И добавил, что на прием к врачу надо записываться заранее, а Слепнев принимал только по записи. Но этот тип объяснил, что врач его ждет, но он запутался в наших коридорах и потерялся. Знаете, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что человек пришел не лечиться, а с другой целью. Если бы запись была, то этот незнакомец точно бы знал, куда ему идти. И номер кабинета, и этаж, и все остальное. А если бы растерялся в незнакомом месте, то что мешает позвонить врачу и уточнить дорогу? Ну, если тебя ждут, конечно. И потом, я прекрасно знал, что Слепнева уже нет на рабочем месте – это была среда, а по средам он планово оперирует. Операции назначает на утро или день. Поэтому никакого вечернего приема в среду у него быть не может, он уходит домой часов в пять вечера.

– Лихо вы решили, что этот человек ищет Андрея Александровича не с целью поправить здоровье, – призналась я. – Сообразили, надо же.

– Конечно, – хмыкнул Костоянц. – И он очень неумело притворялся. Кончилось тем, что я вывел его из кабинета, проводил до лифта и предложил уйти с миром, иначе он будет иметь дело с охранниками, которые ближе к ночи обращаются в чемпионов по борьбе без правил. Поэтому посоветовал поторопиться, а то скоро начнет темнеть.

– Так и сказали? – не поверила я.

– Я, если разозлюсь, то много чего могу наговорить, – признался Артем Ваганович. – На работе такого не позволяю, но иногда приходится проявлять твердость. Да и должность такая. Но в этот раз я конкретно не сдержался.

– Вы проследили, чтобы этот человек покинул здание больницы?

– Проследил. Я вместе с ним поехал на первый этаж и сдал его с рук на руки охраннику, а уж тот проводил его на выход, можете не сомневаться.

– А о какой кормушке вы говорили?

Костоянцу мой вопрос не понравился. Если честно, то это меня совсем не волновало. В конце концов не я обвинила себя, любимую, в том, что хочу примкнуть к партии тех, кто желает чем-то там поживиться.

– Месяц назад… Да, примерно месяц назад Андрей Александрович спас жизнь одному влиятельному человеку, – неохотно объяснил мой собеседник. – Имени его не назову, но наверняка у Андрея Александровича где-то оно записано. Пациент занимает какой-то высокий пост, пришел к нам по рекомендации, и вовремя. Не буду утомлять вас терминологией, скажу так: Андрей Александрович вовремя распознал опасные симптомы, срочно начал лечение. Если бы он не схватил болезнь за хвост, то последствия были бы очень печальными. Пациент хорошо отблагодарил его. Ну, вы понимаете.