бы два дня без него, а такое ощущение, что два месяца! Заказал себе целую гору всякого разного — и первое, и второе, и десерт, и большую кружку горячего чая. Пир души!

А когда я приготовился всё это съесть, кто-то магическим образом подбил ножки моего стула. Я почувствовал сыроватый магический импульс, но это всё, что успел — стул перевернулся и полетел с него кубарем. Обидно, но рефлекторно ухватился за скатерть, и весь мой завтрак полетел на пол следом за мной. И горячий суп, и лазанья, и большая кружка горячего чая. Всё это живописно обсыпало меня сверху, да так густо, будто я сам был чьим-то блюдом.

— Ха-ха-ха! Ой, не могу!

— Настоящее произведение искусства!

— Как грациозно она навернулась!

— Я бы хотела увидеть это в танце!

— Куда тебе на бал идти, безногая!

Я поднялся, кое как отряхнулся и посмотрел по сторона. На меня смотрели почти все в столовой, девушки с какой-то странной яростью и даже слегка ненавистью, многие парни тоже так, хотя бы и те, у кого на лицах было смущение. Не понял, чего это они? Вроде же всё нормально было, я их не трогаю, они меня не трогают, кроме нескольких идиоток? Что случилось?

— Простите-простите, вы в порядке⁈ — ко мне подбежал официант, отряхивая с хвоста остатки завтрака.

— Ага. — я попробовал обтереться салфетками, но понял, что зряшное дело. Надо в душ. — А не можете мне бутербродов сделать с собой?

— Конечно!

Пришлось пропустить первый урок, но да и ладно, там всё равно стилистика была. А когда я зашел в аудиторию, где мы учились, то моя парта оказалась в каких-то странных потёках. И пахла почему-то мочой. Женской! Это её кто-то обоссал⁈ Серьёзно⁈

Естественно, я за эту гадость не сел, тем более и на стуле были такие же вонючие разводы. Учитель явно тоже не понимал, что происходит, но новую парту и стул принёс за пять минут. А у девок в группе были такие рожи, будто самый лучший розыгрыш в их жизни сорвался. Даже у Лены, с которой вроде всё разрешилось у нас.

— Так, а ну ка поясни мне, что тут происходит. А то, видимо, только я не в курсе всего этого! — в обед я нашел Катю и зажал её в уголке, намереваясь выбить признание.

— Я… я не понимаю, о чём ты! — она испуганно смотрела на меня, правда, не стараясь вырваться.

— А мне кажется, что знаешь! Ну⁈

— Это всё дело в твоём приглашении на бал! — выпалила девушка, сдаваясь.

— Что⁈ Приглашение⁈ — у меня чуть второй хвост не отрос от такого заявления. — А оно тут при чём?

— Все злятся, что ты его получила! И хотела выбросить!

— Это же нелогичная чушь! — у меня эти два заявления вместе не вязались.

— Не чушь! Все примирились с тобой, как с бастардом Румянцевых! Ну есть и есть! А когда вчера узнали, что тебе приглашение на бал прислали — то взбеленились. Кроме тебя, его тут прислали только четверым ученикам на несколько сотен! Знаешь, как обидно⁈ Какой-то бастардке из подворотне прислали, а дворянам и боярам из побочных семей — нет! А ты ещё и выбросить его хотела или отдать кому, будто в насмешку над теми, кому его не прислали! Ну и…

— Но я же это только вам троим сказал!

— Ну… Мы просто не могли не поделиться с подругами… Я только Лене рассказала! По секрету! А Юля с Изабеллой не знаю кому…

— Ну понятно, женское умение хранить секреты коллективно! — я в злости ударил хвостом и чуть не сорвал штору. Так, тише, тише, надо лучше контролировать себя, а то с возросшей силой ещё наделаю всякой фигни.

— Ты разве не понимаешь? Все хотят стать лучше и обратить на себя внимание! Все работают над собой, чтоб возвыситься над другими. Целыми семьями столетиями работают, чтоб однажды заслужить похвалу царя и даже, может быть, из дворян стать боярским родом. А тут ты — простолюдинка, которая вдруг стала боярыней, а потом даже удостоилась того, чего большинство не увидит никогда в жизни! Просто раз — и всё!

— Но я же этого не просила! Мне это не нужно!

— А вот это самое обидное! Что тебе не нужно то, что другие жаждут больше всего! Ты разве не понимаешь⁈ Да я тоже хочу попасть на этот бал, покрасоваться перед принцами и молодыми боярами, попасть в светскую хронику! Фотографии с бала ещё два месяца потом печатают в модных журналах! Почти у каждой гости обсуждают платья, драгоценности, манеры — всё! Ты становишься знаменитой после бала! Но я не пойду, хоть и хочу, а ты пойдёшь, хоть и не хочешь! Вот все и считают, что ты недостойна, потому и злятся. — Катя под конец своей речи расплакалась, не сдерживая эмоций.

— Ага, известными все хотят быть. Ну ладно. — я скрипнул зубами, но пока что больше мне ничего не оставалось. Я даже аккаунты в «Лёме» не создал, да и сплетни оттуда действовать начнут далеко не сразу. Нечем их крыть! Остаётся только запоминать тех, о ком в первую очередь надо будет написать.

Следующие дни я провёл на осадном положении. Ел я не в ресторане, а просил приносить еду в комнату, где и хомячил в одиночестве, следил за передвижениями — потому что пару раз мне делали магические «подножки» и даже разок наступили на хвост, отчего я звонко шлёпался об пол. А уж про то, что на послеобеденных занятиях одногрупницы то и дело «ошибались», и их заклинания летели в меня вместо манекена, и говорить не приходится. К счастью, пока обошлось без увечий.

В среду у меня внезапно поднялась температура, и я понёсся в медпункт — пришло время линьки. Утром в четверг я с грустью смотрел на её результаты — плюс десять сантиметров длинны. Да уж, печально. Пока я ел всякую живность, то по пятнадцать-восемнадцать рос, а когда Настю проглотил, то вообще на двадцать один сантиметр вырос. А без добычи всего на десять вытянулся! Не знаю, как у местный серпент, а вот мне для роста точно нужна моя добыча. И надо уже с этим что-то делать!

Когда я вернулся в комнату, меня уже ждал подарочек. Все трое соседок были ещё там, собирались на занятия, когда я вполз. Они только мельком глянули на меня и отвернулись, даже Катя. Ну и ладно, сволочь, не подруги так не подруги! И за этим я не сразу обратил внимание на запах тухлятины. Только когда подполз к своей кровати, он стал очень отчётливым. Уже понимая, что я увижу, я откинул одеяло — а на постели лежала, воняя и пуская сок, дохлая крыса не первой свежести.

— Это вы сделали? — я посмотрел на Юлю с Изабеллой, который хихикали у меня за спиной.

— К сожалению, нет. Но прикол классный! Как раз для тебя! — подружки заулыбались и слиняли, прошмыгнув мимо меня.

— Это не они. И не я. — Катя не хихикала, даже хмурилась, но, возможно, ей просто была неприятна дохлая крыса в одной с ней комнате. А не то, что она у меня в постели.

— Ладно. Неважно. — я дождался, когда она уйдёт, и набрал недавно появившийся у меня телефонный номер. — Алло! Люда? Это Света! Люда, а ты не могла бы кое что сделать для меня!

Глава 16

Слава всем местным богам, купальни не пострадали от урагана. В смысле, серьёзно не пострадали, так, немного деревьев вокруг поломало да всё с фасада как корова языком слизнула. А вот внутренняя начинка осталась нетронутой. А сейчас я как раз воздаю ей должное! Ох, как я люблю купаться! Мне и в прошлом мире это нравилось. Я наполнял ванну горячей водой, добавлял пены, ложился в неё и лежал, пока вода не остынет. Иногда, особенно летом, это могло часа по два занимать, но это было даже приятно. Может, это был какой-то аналог метода сенсорной депривации? Когда все раздражители исчезали, оставался только ты и тёплая вода. Хех, помню, одно время у нас любили отключать электричество, но я и тогда, при свече, залезал в ванну, потом задувал свечу и лежал в темноте. А ещё в таком положении очень хорошо думается. Наверное, самые гениальные мои мысли пришли в голову именно в ванне, а уж потом, выбравшись из неё, я довёл их до ума.

Вот и сегодня, приятным субботним вечером, я проводил время почти так же, только в купальне. До того почти час сидел в душевой и тщательно чистил свой хвост. Чешуйки-то не кожа, надо следить, чтоб под них грязь не забилась, чтоб все были в порядке, чтоб не отваливались. Будто у меня не двадцать ногтей, а двадцать тысяч! Вот я и мылся, натираясь губкой с лавандовым гелем, полировал хвост тряпочкой и вглядывался в брюшные чешуйки — не повредил ли их снег? Зима всё же, нормальные змеи все спят, а тут даже поспать