– А ведь был шанс спастись… Бог всегда дает шанс… Испугался…

Настя потянула Алексея за руку.

– Бежим… Нет времени…

Глава 15

В два часа дня центральную площадь города, прямо напротив здания городской администрации, заполнили черноволосые смуглые парни. Всё прошло быстро и организованно. Большинство из них приехали на автобусах. Водители, гастарбайтеры из Средней Азии, будто по команде бросили свои маршруты и начали свозить на митинг своих земляков. За несколько минут людей стало так много, что находящиеся поблизости полицейские поняли, что сделать с этой толпой они уже ничего не смогут, и, доложив о происходящем, наблюдали за событиями не вмешиваясь.

На центральную площадь выходили три улицы. Две из них были плотно перекрыты теми же автобусами. Один автобус оставили в центре площади у фонтана для того, чтобы использовать его как трибуну для выступающих.

В том месте, где третья улица, оставшаяся не забаррикадированной, вливалась на площадь, с подъехавшей «газели» сбросили несколько десятков старых покрышек.

Скоро к собравшимся прибавились зеваки и прохожие. Теперь толпа выглядела очень внушительно, но импровизированная трибуна была пока пуста. Местные жители обсуждали происходящее, сжавшись в кучки у стен домов. Они были немного напуганы и, казалось, не верили, что всё это на самом деле происходит в их городе.

Директор завода, Роман Иванович Шмидт, ездил утром на совещание в городскую администрацию, а потом заскочил в магазин купить домой что-нибудь из продуктов. В этот момент и начался митинг. Он вышел на крыльцо магазина, но дальше пройти было невозможно: все пространство перед ним было заполнено людьми.

Недалеко от магазина, через быстро подготовленную звуковую аппаратуру, с крыши автобуса уже выступал очень полный невысокий мужчина, с трудом забравшийся на него по приставленной лестнице. По его наружности и манерам было видно, что сам он точно не штукатур и не плотник.

– Сегодня мы пришли сюда, чтобы показать что мы есть, что мы сила и что без нас этот город жить не сможет, – выкрикивал он, осторожно взмахивая короткими ручками, опасаясь скатиться вниз, – поэтому мы требуем равных прав…

Роман Иванович чуть удивился тому, что оратор говорит на русском языке. Но потом отвлёкся, услышав разговор соседей по крыльцу.

– Ленин с броневика выступал, Ельцин с танка… – усмехнулся мужчина с мутными, но весёлыми голубыми глазами, – эти демократично… с автобуса.

– Вот бы их сразу в эти автобусы загнать и отправить обратно на историческую родину. Нечего им здесь в России делать. Мы уж сами здесь справимся… – строго сказал его приятель в коричневой замшевой кепке и в сером, немного затёртым на рукавах, длинном пальто.

– Я вот тебя, Сергей, не пойму, – повернулся к нему весельчак. – Ты вроде везде кричишь, что Советский Союз был лучшим в мире государством… А ведь тогда мы с ними были одним советским народом. Зачем же их тогда выгонять?.. Ты уж или крестик сними, или трусы надень…

– Если их выгнать, кто работать будет? – вмешалась в разговор шустрая старушка, тоже застрявшая на крыльце. – Не вы же, бездельники…

– Почему это, бабушка, мы бездельники? – возмутился мужчина в пальто, важно нацепив очки в толстой роговой оправе, которые он церемонно достал из внутреннего кармана.

– Потому что время рабочее, а вы здесь зенки свои вылупили и несёте околесицу. И перегаром от вас за версту несёт…

– Работы, бабуля, для нас нет. Одни жулики кругом…

– А ты у этих поучись, – она показала своей палкой на толпу гастарбайтеров, – может чему научишься. А то только языком трепать и водку жрать, прости Господи, – она спустилась на пару ступенек с крыльца, повернулась и добавила: – Проживут такие вот лоботрясы всю жизнь, а так и не задумаются, зачем жили…

Старушка вышла на площадь и, не церемонясь, раздвигая палкой толпу, похромала по своим делам. Роман Иванович с завистью посмотрел ей в след. «Она-то точно знает для чего жила, – подумал он. – Отец тоже знал: мечтал, чтобы его самолёты были лучшими в мире. А я для чего?»

Из магазина на крыльцо вышла молодая симпатичная девушка. Оглянувшись по сторонам и сообразив, что выбраться отсюда не получится, она достала из сумки пачку сигарет, оценивающе посмотрела на Романа Ивановича и спросила, нет ли у него огонька.

Он зачем-то похлопал себя по карманам, прекрасно зная, что ни спичек, ни зажигалки у него быть не может. Виновато улыбнулся и, качая головой, произнёс:

– Огня у меня нет, но в этом магазине есть хорошее кафе. И так как мы здесь всё равно застряли, то может нам пойти пообедать?

Девушка будто этого и ждала. Она быстро убрала сигарету обратно в пачку, сверкнула глазками из-под длинных ресниц и, очаровательно рассмеявшись, ответила:

– Отличное предложение. А уж огонь мы с вами как-нибудь добудем. Меня, кстати, Маша зовут.

Когда парочка вернулась в магазин, двое оставшихся на крыльце мужчин понимающе переглянулись, и тот, который был в кепке, сплюнул и презрительно сказал:

– Одни бляди кругом.

– Каждому своё, – весело ответил его приятель.

На крышу автобуса забрался ещё один оратор. Молодой парень выглядел более решительным и настроен был гораздо агрессивнее предыдущего. Он рассказал, сколько раз в день его останавливают полицейские, вымогая деньги, сколько раз его обманывали работодатели, не выплачивая заработанные деньги. Потом, повернувшись к зданию администрации, выкрикнул, будто надеясь, что его услышат те, кто внутри:

– Пусть те, кто сейчас смотрит на нас из этих окон, знают, что мы устали от их постоянных унижений и поборов!

А в это время внутри здания на восьмом этаже глава местной администрации обсуждал с начальником полиции план действий. Может, все было бы проще, но как назло утром приехал из Москвы неприятный тип, чтобы проверить, как они здесь выполняют кремлёвские распоряжения.

Молодой парень, «карьерист-выскочка», как его сразу охарактеризовал Семён Васильевич Онопко, смотрел в окно, одновременно слушая разговор в кабинете главы города и то, что говорят выступающие на митинге ораторы.

Ещё недавно Саша Бланк работал в далёком Барнауле. Его красивые доклады заметили в Кремле. Вызвали. Назначили для проверки в Администрацию Президента, где он себя прекрасно показал. Теперь он уже был заведующим отделом и курировал этот регион.

Саша смотрел на митингующих и думал о том, как же хорошо сложилась его жизнь. Ведь останься он дома в Барнауле, то легко мог столкнуться с чем-нибудь подобным. А за это точно надавали бы по шапке, и о карьере можно было бы забыть. Сейчас он фактически не отвечал ни за что. От него лишь требовалось делать хорошие отчеты, которые шли на