Пыл Екатерины Арагонской резко контрастировал с чувствами Маргариты Тюдор, которую Екатерина знала с десяток лет назад, когда впервые приехала в Англию, и к которой испытывала теплые чувства.

Маргарита Тюдор всегда серьезно относилась к идее, что ее миссия – установить более близкие отношения между Англией и Шотландией, но эта мечта становилась все слабее с самого начала правления ее брата. Супруга Маргариты Якова IV ужасал антифранцузский альянс, сформированный Англией и ее союзниками, включая Испанию, Священную Римскую империю и папский престол. Яков писал – и настоял, чтобы Маргарита написала, – коронованным особам Европы, заклиная их сохранять мир.

Желанным событием весной 1512 года стало рождение второго сына. Однако надежды Маргариты Тюдор на англо-шотландский союз казались далекими от воплощения и стали еще более эфемерными, когда французская королева Анна Бретонская прислала Якову свою перчатку и письмо с просьбой быть ее сторонником. Маргариту шокировало, что супруг слишком серьезно принял этот жест из рыцарских игр. Впоследствии рассказывали, что она видела во сне, как его сбрасывают со скалы, а ее брильянты прямо на глазах превращались во вдовий жемчуг.

Какие-то семейные связи поддерживались; посланник, приехавший на север поговорить с Яковом, также привез письмо от Генриха Маргарите. Не так давно, когда Маргарита была беременна выжившим мальчиком, Генрих и Екатерина прислали ей пояс Богоматери из Вестминстерского аббатства. Однако когда за обедом Маргарита засыпала посланника вопросами о брате, которого она не видела десяток лет, и рассказывала, с каким энтузиазмом и муж, и брат строят флот, этот человек подумал, что муж поручил ей выведать военно-морские секреты. Неудивительно, что посланник сообщал, что Маргарита «с трудом» завершила встречу.

Провал Договора о вечном мире между Англией и Шотландией – к этому моменту совершенно неизбежный – был тем более удивителен, что Маргарита Тюдор и ее шотландский сын по-прежнему являлись престолонаследниками Генриха VIII. Английский король находился во Франции, когда прибыл шотландский посланник с декларацией об объявлении войны. Генрих взревел, что Яков IV предатель, что «истинный владелец» Шотландии он сам, намекая на претензии многовековой давности, а Яков управляет страной только как вассал, по феодальной присяге. Это ему «придется, женатому на сестре короля Англии, снова назвать английского короля своим союзником, – кричал Генрих. – Меня ничего не заботит, кроме плохого отношения к моей сестре, пусть бы Божьей волей она была в Англии на условиях, что не будет стоить шотландскому королю ни пенни».

Предусмотрительный Яков IV, не дожидаясь ответа Генриха VIII, начал собирать армию. По дороге к войскам он заехал в Линлитгоу увидеться с Маргаритой, которая (как и Екатерина) переживала первые муки следующей беременности. Он не принял во внимание снов Маргариты о его гибели и ее мольбы не ехать на войну: «Это не сон. Вам придется воевать с большим народом». Если она действительно произнесла эти слова, то сделала это не только с ужасом, но и с гордостью, поскольку англичане были и ее народом тоже. В Линлитгоу есть башня, с которой, как говорит еще одна романтическая история, Маргарита с напряжением смотрела на юг, чтобы увидеть возвращение Якова. Однако также говорят, что она настолько была уверена в том, что случится в тот день, что даже не послала осмотреть поле сражения у Флоддена, где 9 сентября сошлись две армии.

Потери шотландцев были ужасающими; по всей вероятности, погибло не меньше 10 000 человек. Екатерина из Англии с ликованием писала Генриху о победе, послав супругу плащ убитого шотландского короля Якова IV. Она отправила бы и самого короля (в качестве пленника или в виде трупа?), писала она, «но сердца наших англичан не вынесут такого».

Когда известие о гибели мужа, преодолев 140 миль, добралось до Маргариты Тюдор в Линлитгоу, двадцатитрехлетняя беременная вдова не стала терять времени, она действовала и быстро, и решительно. Хотя боевые действия шли значительно южнее границы, английская армия вполне могла пойти внутрь Шотландии. Маргарита увезла полуторагодовалого сына, нового Якова V, подальше, в свой замок Стерлинг, где каменистые скалы позволяли чувствовать себя в большей безопасности. В замке Якова V короновали 21 сентября, уже через 12 дней после гибели отца. Церемония стала известна под названием «Траурная коронация».

После трагедии при Флоддене в живых осталось только 15 светских лордов и горстка епископов, которые могли помочь Маргарите управлять страной. На собранном совете, всего из 23 человек, спешно зачитали и утвердили завещание Якова, составленное им перед отъездом из Линлитгоу, в котором Маргарита назначалась регентом своего сына. В конце концов, всего полвека назад Шотландия видела другую королеву-консорта – Марию Гелдерскую в роли регента сына, девятилетнего Якова III. Маргарите предстояло стать «опекуном по завещанию» новому Якову V, хотя она не должна была действовать без полномочного представительства лордов, которые постоянно будут рядом, чтобы обсуждать все вопросы.

Во время крушения страны Маргарита Тюдор и Шотландский совет стремительно предпринимали меры, чтобы восстановить порядок. В октябре было разослано королевское воззвание, запрещающее грабить дома и домогаться женщин, оставшихся там без защиты мужчин (а таких оставалось очень много). Стерлинг и другие крепости укрепили, но, несмотря на все усилия, вряд ли у шотландцев хватало солдат для гарнизонной службы.

Однако очень быстро в рядах шотландской власти стали проявляться разногласия. Когда Маргарита написала папе римскому письмо с предложением своих кандидатов на несколько епархий, оставшихся без епископов, после их гибели в сражении при Флоддене, возникло раздражение, что она не обсудила свой выбор с лордами. Еще более серьезные расхождения обнаружились по поводу политики в отношении Англии, войска которой по-прежнему (в качестве карательной меры) жгли поля и опустошали селения вдоль шотландской границы. Некоторые более молодые лорды желали продолжать войну и отомстить за своих родственников. Чтобы выполнить задуманное, они рассчитывали на помощь своей традиционной союзницы – Франции. Кроме того, им требовался военачальник, а само собой разумеющимся кандидатом являлся человек, который сейчас (поскольку у малолетнего Якова V не было родных братьев и сестер) считался наследником престола Шотландии.

Джон Стюарт, герцог Олбани, кузен Якова IV, всю свою жизнь провел в изгнании во Франции, его отца сослали за попытку захватить шотландский трон. Теперь многие лорды полагали, что следует его вернуть. 26 ноября совет обратился к французскому королю с просьбой отправить Олбани домой в Шотландию «для защиты страны». Предполагалось, что Маргарита продолжит быть правительницей страны и опекуном маленького короля, за которым необходимо «наблюдать, как предусмотрено в завещании покойного короля». Этот ход привел в ужас Генриха VIII. Английский король был убежден, что Олбани легко может свергнуть беззащитного младенца-монарха; может тайно увезти его на Внешние острова,