— Успокойся и закрой свой рот, иначе твоя сестра умрёт, ты меня поняла? — с нажимом произнёс я. — Ты мешаешь своими криками помогать ей.

Вряд ли она могла что-либо выдавить из своего горла кроме хрипов, поэтому залитая слезами с ужасом в глазах, но не за собственную жизнь, Катэрия просто закивала головой.

— Отлично. Веди себя спокойно, Катэрия. Мы сделаем всё, что в наших силах.

Моя ладонь разжалась, заставив её жадно хватать воздух ртом.

В этот момент в комнату зашёл Зигфрид. Было достаточно одного взгляда, чтобы понять, кому не повезло, и он не стал задавать глупых вопросов. Вместо этого он сразу подошёл к нам, встав на одно колено и склонившись на Алианеттой. В этот момент Фарен пытался пропихнуть ей в горло трубку. Зигфриду было достаточно одного взгляда, чтобы вынести свой вердикт.

— Она не жилец, — он произнёс это через внутреннюю связь, чтобы лишний раз не травмировать Катэрию, которая и так держалась на самой грани.

— Я знаю.

— Я сомневаюсь, что она переживёт даже транспортировку.

— Знаю.

— Что будет делать?

— Сыворотка. Коли ей.

— Сыворотка? — я буквально увидел, как он нахмурился через шлем.

— Да, сыворотка.

— Грант, она…

— Не жилец, я знаю. Но попробовать придётся. Не из-за меня, из-за неё, — я кивнул на Катэрию.

— Даже если она выживет, то вряд ли сможет хотя бы прийти в себя. Я уже отсюда вижу, что у неё частично отсутствую кости, обнажая мозг. И судя по всему, осколки костей прошли ей в мозг, как шрапнель. Я вообще не понимаю, почему она ещё жива.

— Зигфрид. Коли. Это приказ, — спокойно произнёс я.

Больше он не спорил. Достал свою сыворотку, после чего после минутной заминки воткнул Алианетте прямо в шею шприц. Его сыворотка опустела где-то наполовину.

Непонятно, поможет ей она или нет, так как даже у сыворотки есть свой предел. Она может остановить кровотечения, может ускорить значительно регенерацию, восстановить повреждённые органы. Но как и с любым механизмом, есть предел повреждений, после которого восстановлению они не подлежат.

Возможно, сыворотка и не поможет Алианетте, но хотя бы поддержит в ней ту жизнь, которая ещё сохранилась в её теле. Было сложно описать чувства, которые я испытывал, глядя на неё. Вроде я вообще ничего не чувствовал. Рассудок оставался холодным, а логика чёткой, точно диктую, что нужно предпринять. Но другой… чувство вины? Очень слабое, будто стон за стеной, но тем не менее я его ощущал.

— Так, Зигфрид, поднимай её, неси в челнок. Фарен, отвези в больницу и возвращайся.

Катэрия тут же подорвалась с места.

— Я с ней!

— Нет, ты остаёшься здесь со мной.

— Нет! Я поеду…

— Ты. Останешься. Здесь, — поднял я голос, отчеканив каждое слово и уперев её металлическую ладонь в грудь, когда она уже было подалась за ней.

Катэрия, казалось, вот-вот начнёт задыхаться. Она будто готовилась ко второму раунду истерики, то открывая рот, то его закрывая, мокрыми глазами провожая свою сестру. Но осталась на месте. Её ноги подкосились, и она осела прямо здесь, среди пыли и грязи, после чего спрятала лицо в ладонях и разревелась.

Мне было неприятно смотреть на неё. Не в том плане, что Катэрия вызывала у меня отвращение. Наоборот, глядя на неё, я испытывал в душе неприятное чувство вины. Отчего-то хотелось положить ей руку на плечо и сказать, что всё будет хорошо, но…

Но вряд ли это ей сейчас нужно.

Особенно от меня.

Поэтому мне оставалось лишь осмотреть комнаты и опознать всех, кто здесь находился.

Ардена Лорье я опознал сразу. Его верхнюю часть туловища я нашёл среди груды трупов в зале. На его лице застыла гримаса ужаса, как и было положено, когда ты встречаешь космодесант. Что касается его жены, то здесь было сложнее. Я нашёл женщину, которая была очень хорошо одета, чем и выделялась среди остальных, однако из-за того, что пуля снесла ей лицо, опознать её было невозможно.

Немного подумав, я вытащил нож и отрубил ей кисть. По отпечаткам и определим в этом случае, она это или нет.

Последнего, Фондена Лорье, сына и наследника дома Лорье я нашёл в лифте. Там была самая настоящая мясорубка, где все тела представляли из себя перемешанные с одеждой фарш. Его голову, всю измазанную в крови я достал из этой кучи, внимательно оглядел, после чего бросил обратно.

Это точно был он.

Теперь можно было с уверенностью сказать, что мы только что обезглавили весь дом Лорье, который был практически одним из столпов аристократии в Перта-Фронте. Дальше будет уже проще, когда без единого управления, каждый будет пытаться занять место главы. Это выльется в огромные проблемы. Для них.

Можно сказать, что Алианетта была малой кровью за такую победу. Всего лишь один человек против целой правящей семьи. Но вряд ли Катэрия согласится с этим. К сожалению, чем ближе тебе человек, тем ценнее он становится и тем дороже стоит его жизнь относительно других. И хотя я считал это приемлемыми потерями, теперь внутри себя и сам был не уверен, с какими именно потерями я готов буду смириться.

Мой взгляд невольно скользнул по ревущей Катэрии.

* * *

Я хромал по поместью к одной из комнат поместья. К сожалению, я сумел себе подвернуть в костюме ногу, когда неудачно сделал шаг, и датчики неправильно считали его. Активная броня едва не выкрутила мне ногу в суставе в другую сторону. Тогда пришлось делать из строенного инъекционного аппарата укол обезболивающего.

А сейчас боль возвращалась. Возможно, это даже к лучшему, так как она отвлекала меня от многих неприятных мыслей, которые преследовали меня.

Я только что отчитался Марианетте о проделанной работе. С одной стороны, я имел право ни перед кем не отчитываться, однако с другой Марианетта была нашим официальным лицом. Человеком, который держал связь с общественностью, и ей было необходимо знать такие вещи.

Про Алианетту я тоже рассказал, как и просветил насчёт неадекватного поведения Катэрии.

— Грант, она ведь её младшая сестра, — мягко произнесла Марианетта.

— Я знаю.

— Поверь мне, старшие нередко любят младших сильнее, чем наоборот. Для неё это сильный удар. Как хотя бы Алианетта.

— Я не знаю. Её отвезли в больницу, где приняли, но мне кажется, что